Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Работник как работник. Не лучше и не хуже других. В дурном ни в чем не замечен.

У этого Найды и поселился новый монтер. К удивлению заведующего заводом, знавшего Найду как хмурого и нелюдимого человека, которого никто не мог заставить разговориться, монтер быстро сдружился с начальником охраны. Их постоянно видели вместе.

Веселый и жизнерадостный характер молодого монтера, очевидно, заразил угрюмого и сумрачного Найду. Он стал разговорчивее и даже начал улыбаться, чего за ним прежде не водилось.

По вечерам сожители дружно сидели за чаем до поздней ночи и о чем-то оживленно беседовали.

Однажды, попивая чаек, монтер с простодушным удивлением сказал Найде:

— Удивляюсь я, на вас глядя. Умный вы человек и способный, а сидите на такой маленькой должности. Даже жаль вас.

Найда насупился, а монтер продолжал:

— Попросились бы у Твердовского, чтоб он перевел вас на другую работу. Он человек прекрасный, добрая душа, толк в людях знает и с удовольствием верно поможет вам найти работу по вашим способностям.

Найда насупился еще больше и трехэтажно выругался. Монтер изумленно вскинул на него свои глубокие пристальные черные глаза.

— Что же вы ругаетесь? Разве я что-нибудь неприятное вам сказал? — спросил он недоуменно.

Найда сурово молчал. Но монтер не отставал с расспросами и, наконец, заставил своего приятеля рассказать историю его прежней судьбы у Твердовского.

— Ну вот, какой вздор, — сказал он, когда Найда кончил рассказ, — было и быльем поросло. Потом, Твердовский сам видит, что вы исправились, и, наверное, не имеет ничего против вас. Если бы вы сами напомнили ему о себе, он с удовольствием дал бы вам более ответственную работу по вашим талантам.

— Я боюсь разговаривать с ним, — ответил Найда, скрипнув зубами, — ничего в жизни не боюсь, а вот его взгляда не могу вынести.

— Ну, если так, — возразил монтер, — напишите ему письмо. Верьте, я дружески отношусь к вам, и мне очень хотелось бы помочь вам. Давайте мы вместе обдумаем письмо и напишем. Я уверен, что товарищ Твердовский не откажет.

Найда отрицательно мотнул головой.

— Нет. Он мне пропишет за письмо такую ижицу!

На лице монтера мелькнула на секунду гримаска нетерпения и недовольства, но, согнав ее, он продолжал ласково убеждать приятеля в верном успехе задуманного плана.

Наконец Найда махнул рукой.

— Эх, какой вы неотвязчивый! Ну давайте писать, черт с вами. Только чтобы хуже не вышло.

Монтер достал листок бумаги и придвинул чернильницу.

Уже первые лучи рассвета розовели на востоке, когда они закончили текст письма. Монтер положил его в конверт и запечатал.

— Завтра отдадим вестовому, который будет ехать в штаб, он и отвезет. А дня через два, наверное, будет и ответ.

Но через два дня ответа никакого не было. Не было его и через неделю. Найда волновался, а монтер утешал его.

— Да не волнуйтесь! Мало ли дела у товарища Твердовского. И потом не сразу же он может придумать, куда вас назначить. Нужно все же сообразить. Даже лучше, что не сразу отвечает.

В конце второй недели Твердовский сам появился на заводе, делая обычный объезд расположения корпуса. Он вошел в контору вместе с заведующим. Найда, взяв под козырек, волнуясь, рапортовал ему о благополучии на заводе.

Твердовский, прослушав рапорт, не подал руки начальнику охраны и, смотря на него в упор загоревшимися гневом глазами, сказал раздельно и громко, так что слышали все каждое слово:

— Вы написали мне наглое и дурацкое письмо. Вы просите, чтобы я дал вам более ответственную работу, основываясь на ваших прежних заслугах. Вы забыли, что эти заслуги заключаются только в том, что вы раскрали трудовые народные деньги в тяжелую годину. Я не выгоняю вас сейчас, потому что вы исправно служили год, но если вы осмелитесь еще раз претендовать на какие бы то ни было повышения, вы вылетите вон в два счета и безвозвратно.

Найда стоял бледный. Остальные сотрудники молча слушали, чувствуя неловкость, и никто не заметил, как черные глаза монтера вспыхнули ярким огоньком несдерживаемой радости и удовольствия.

Глава двадцать девятая

В НОЧНОЙ ТЬМЕ

Вечером этого дня монтер, окончив работу и придя в свою комнату, застал Найду лежащим на постели лицом в замызганную подушку.

Он тронул его за плечо.

— Эй, что такое?

Найда медленно повернул голову к спрашивающему. В сумраке комнаты глаза его блеснули мутным злым огоньком.

— Пошел к чертовой матери! — крикнул он. — Это из-за твоего дурацкого совета мне сегодня наплевали в морду. Идиот!

— За что же на меня злишься-то? — спросил, отступив, монтер, — я дал тебе совет обратиться к Твердовскому, потому что на себе испытал, как он добр и отзывчив. Видно, ты ему здорово напакостил, что он не может забыть твоих штук.

Найда злобно выругался. Монтер тихонько засвистал.

— Однако я вижу, ты вовсе раскис. Выпьем, что ли, по маленькой. От водки все горести дымом. Завтра проснешься, как встрепанный, и всю обиду из башки выбьет. А у меня как раз в сундучке здоровая старка. На прошлой неделе у контрабандиста купил. Клялся, что тридцатилетняя. Берег до праздника, но для твоего утешения не жаль распить.

Найда сел на постели.

— Давай, сволочь! Тащи! Пока не надерусь — не забуду. Ведь этакое услышать при всех — это все равно, как если б тебя при людях дерьмом вымазали.

— Да, — откликнулся монтер, доставая из сундука две плоские фляги, — и здорово ж он тебя отделал. При всем заводе. Вор вы, мол, и сукин сын и молчите, а не то в три шеи при всем честном народе.

— Заткнись, — прошипел Найда, скрипнув зубами, — не береди, наливай! Все у меня горит в середке. Подвернись бы он мне сейчас, хлоп и кончено. Мокро бы осталось.

Монтер обернулся и посмотрел на Найду с загадочной усмешкой. Потом он вылил содержимое фляжки в фарфоровую кружку и подал Найде.

— Дуй сразу! Только нос зажми.

Найда зажмурился и опрокинул кружку в рот. Бешеная выдержанная старка ударила ему в голову, как обухом. Несколько секунд он сидел, тяжело задыхаясь. Монтер искоса наблюдал за ним.

— Водка! — буркнул Найда. — Огонь! Надо было с утра такой дерябнуть, тогда б я ему не спустил. Я б ему показал.

— Что бы ты ему показал, корова, — внезапно зло сказал монтер, — только языком вертеть горазд. «Мокро бы осталось». На таракана ты, может, и храбр, а на Твердовского — коротки руки, сопляк.

Найда привстал и засопел.

— Не веришь? Не веришь? Думаешь, треплюсь? Трус я, по-твоему? Говори, стерва! — рявкнул он, хватая монтера за грудь, но тот легко выскользнул.

— Чего ж ты меня хватаешь? Я человек слабый. Ты вот Твердовского так схвати. Так на него небось даже с пушкой не полезешь, дрейфишь.

Найда вздрогнул и, схватив вторую фляжку, хлебнул несколько глотков прямо из горлышка, а фляжку швырнул на пол.

— Эх ты, — сказал он с горькой обидой, — я один на сотню ходил. Сам Твердовский видел. А его тоже не побоюсь. Пусть выходит один на один.

— Ложись спать, баба. Заврался! — подчеркнуто резко оборвал монтер.

Найда оперся на стол. Лицо его посерело и перекосилось.

— А, ты вот как! Так я ж тебе докажу. Вот лопну, а его ухлопаю.

— Да брось язык чесать! Кто вправду за себя постоит, тот молчит. Ты, поди, и пистолета-то в руках не держал, пигалица! — издевался монтер.

— Ах ты, рвань! — вскрикнул Найда и, оттолкнув монтера, пошел к постели. Монтер следил за ним внезапно загоревшимися глазами и, увидев, что Найда вытащил из-под подушки маузер, странно усмехнулся. Найда повернулся к нему.

— Во… видел… Поеду и… крышка. Он у меня не встанет, — рычал он, запихивая обойму.

— Да оставь! — подошел монтер. — С ума сошел. Ложись спать!

Но Найда ткнул его кулаком в бок.

— Не лезь… я тебе покажу, какой я трус. Я всем покажу.

Он распахнул дверь и прогрохотал неровными шагами по ступеням крыльца.

Монтер схватил валявшиеся фляги и сунул их в сундук. Потом погасил свет, раскрыл окно и прислушался. Он услыхал топот выводимой из конюшни лошади и пьяное ворчание Найды. Тогда, захлопнув окно, он лег на кровать и злорадно захохотал.

81
{"b":"230817","o":1}