Я задумываюсь. Конечно, Демало мог за нами следить от самого моста. А может, кто-то из тонтонов в одиночку за нами увязался. Но если бы кто-то в чаще спрятался, то Следопыт бы его рано или поздно учуял. Мой волкодав тонтонов всегда вынюхивает.

— Эш, вы со Следопытом округу проверяли? — спрашиваю я.

— Да, сразу, как вы пришли, — кивает она. — И на посту все время кто-то был.

— Нет, не все время, — говорит Крид. — Когда я вернулся, на посту никого не было. Все в лагере собрались.

— Это я виновата, — всхлипывает Эмми. — Саба мне велела на пост идти, но тут как раз Лу вернулся, и я никуда не пошла. Простите меня, это я во всем виновата.

— Вот почему нельзя детям важное дело поручать, — вздыхает Крид.

Лу поворачивается к нему, хмурит брови.

— Может, за тобой кто увязался, — ворчит он.

— Никто за мной не увязался, — отвечает Крид. — Я здоровый круг заложил, как к лагерю возвращался. Петлял всю дорогу.

— Все равно надо проверить, — говорю я. — Эмми, оставайся с Марси. А мы пойдем глянем.

Даю сигнал Слиму, чтоб спускался с поста, и мы начинаем обыскивать округу. Прочесываем все окрестности у Расписной скалы. Ничего подозрительного не находим. Возвращаемся к костру. Слим протискивается в расщелину, кряхтит, сопит. Устал, пока спускался с вершины.

— Что случилось? — спрашивает он. — Я слышал, как пес выл, а потом вы гомонили… — Он замечает мертвого ворона и ахает.

— Это не Нерон, — говорю я.

— Нас хотели запугать, — объясняет Лу. — Почти получилось.

— Слим, может, ты чего видел? — спрашивает Эш.

— Нет, ничего такого я не заметил, — говорит Слим. — Вот только Саба и Следопыт недавно вернулись, а так все тихо.

— Это ты виноват! — набрасывается на него Крид, тычет пальцем в грудь. — Ты их упустил, старый болван! Толку от тебя никакого. А еще платье нацепил, недоумок! Тонтоны прямо к нам подобрались, а ты их прозевал.

— Крид, прекрати, — говорит Молли. — Не смей со Слимом так разговаривать!

— Хватит! — рявкаю я. — После разберемся, кто, как и почему. Уходить надо. Навестим Пегполет в Звездной дорожке, как вам такое предложение?

— Меня вполне устраивает, — отвечает Слим.

Пегполет — приятель Слима, клепает всякие мудреные штуки из мусора Разрушителей. Никто из нас с ним прежде не встречался, но Слим говорит, что он на нашей стороне. Живет он в Звездной дорожке, в Пятом секторе. Это недалеко от Плакучей воды и бункера на холме. Так что нашей встрече с Джеком это не помеха.

— А как же Нерон? — спрашивает Эмми, хватает меня за руку, глядит умоляюще, — Саба, его надо найти. Нельзя его бросать.

Нерон со мной всю жизнь прожил. Я его птенцом подобрала. Беспомощный комочек пуха из гнезда выпал, мама-ворониха пропала. А я взяла его в горсть, у него сердечко так и забилось. Мы друг на друга посмотрели, и, честное слово, он сразу понял, что и я осталась без Ма. С тех пор наши души связаны неразрывно.

Но я вспоминаю слова Джека, слышу его голос.

Твоя семья, твоя любовь, твоя родная кровь. Ты всегда первым делом их бросаешься выручать, при любой опасности. Нас это ставит под угрозу. Любовь — это слабое место. Хорошему вожаку она мешает.

Под моим началом восемь душ. Я за них в ответе. Вот они, стоят и ждут своего вожака. Надо поступать так, как лучше для всех, а не только для тех, кто мне всего дороже.

— Этого ворона я похороню, — говорю я. — Крид, вы со Следопытом пройдитесь еще разок вокруг скалы, поищите Нерона.

— Я тоже пойду, — говорит Томмо.

Томмо умеет не только по губам читать. Даром что глухой, а видит, как кошка, ступает бесшумно, и нюх лучше, чем у собаки.

— Ладно, — киваю я. — А остальные пока вещи соберут.

Они ее вчера на заре разбудили. Земные песни.

Эмми они давно снились. Земля, камни и их песни. Она во сне к ним прикасалась, чувствовала, слышала и знала, про что они поют. Сердцем чуяла, и головой, и всем телом. Песни ей про все рассказывали, всему учили, звали ее за собой. Без слов.

Во сне всякое может случиться. В жизни все не так, как во сне. Ну, до вчерашней зари так и было. А вчера на заре она проснулась, и мир вокруг стал полон песен. И в ней песни зазвучали.

Она быстро сообразила, что этих песен никто больше не слышит. А потом поняла, что это за песни. Это зов. Она услышала зов. Ауриэль Тай услышала зов, когда была совсем маленькой. Ей свет песни пел. А ее дедушка стал ее учителем. Теперь Эмми нужен учитель. Наставник. Ауриэль поможет ей его найти.

Она весь день просила Ауриэль прийти, помочь отыскать учителя. Прикладывала ладошки к валунам, весточку через них передавала. Босиком бегала по земле. Сама не знала, так ли надо делать, будет ли от этого какой толк. Надеялась, что камни и земля все расскажут свету — солнцу, луне или звездам. А потом свет передаст просьбу Эмми Ауриэль. Приходи за мной, Ауриэль, мне нужна твоя помощь.

Без Ауриэль плохо. Песен много, трудно понять, где какая. Песни камней, песни земли, ночные песни и песни дневные. Их песни звучат как вздохи, сплетаются с песнями людей. Вот как с колыбельной Молли…

А ночью она лежала, слушала песни и вдруг поняла, что одна зазвучала настойчиво, тревожно. Тихо-тихо звала за собой. Только Эмми не догадалась, что она означает.

И вдруг, когда стали собирать вещи, Эмми сообразила, что это песня из-под земли. Где темно, страшно и одиноко. Она пошла по земле босиком, чтобы ноги сами привели туда, откуда звучала песня.

Лагерь сворачиваем быстро. Мы больше месяца этим каждый день занимаемся, дело знакомое, отлаженное. Дафф, Слимов тяжеловоз, терпеливо ждет в упряжке. Молли с Томмо вешают тюки с оружием на Бина, нашего мула, а остальные седлают лошадей. Все молчат, никому разговаривать не хочется после того, что случилось.

Томмо и Крид со Следопытом обходят Расписную скалу, ищут Нерона. Мой волкодав протяжно воет. Я догадываюсь, что Нерона они вряд ли найдут. Наконец они возвращаются.

— Ни следа не обнаружили, — расстроенно говорит Томмо.

Марси собирается залезть на Тэм, краденую рыжую лошадь, и я подхожу помочь. Вообще-то Марси и без моей помощи прекрасно справится, но мне с ней надо поговорить. Темные круги у нее под глазами в свете луны кажутся черными, каждая морщинка видна. Руки расцарапаны — это Нерон постарался. Но Марси сидит верхом, как королева — высокая, спина прямая, на шее рабский ошейник.

Я поправляю уздечку и шепчу:

— Нам надо поговорить. Наедине. Сразу, как в Звездную дорожку приедем, ладно?

Она молча кивает.

— Марси, тебе удобно? — спрашивает Лу.

Я вздрагиваю от неожиданности. Не слышала, как он подошел.

— Ты лучше за сестрой присмотри, — велит ему Марси. — Она сильно расстроилась.

Лу обнимает меня за плечи.

— Конечно, присмотрю и без напоминаний обойдусь. Саба, Нерон нас сам найдет, ты же знаешь. Он не потеряется. Просто улетел по своим вороновым делам, вот и все.

Я закидываю котомку на спину Гермеса. Томмо во все глаза уставился на меня. Он присел на корточки, шнурки завязывает. Как только замечает, что я на него смотрю, опускает взгляд и краснеет. Мне совестно и стыдно. Я совсем забыла, что он ночью хотел со мной поговорить. Лу прав, не надо было его за руку брать тогда, у моста.

— Ну, все знают, куда путь держим? — спрашивает Слим. — В Пятый сектор, в Звездную дорожку. — Он картинно вскидывает руку. — Нам туда, на юго-запад.

— Да знаем, знаем, — вздыхает Эш. — Ты нам два раза говорил.

— Там вывеску наверняка вьюнком опять заплело, не разберешь, — говорит Слим. — Поэтому надо бы…

— Глядеть во все глаза, — подхватываю я. — Так и сделаем. Езжай уже!

— Я Пегполет про вас рассказывал, — продолжает Слим, — но на радушный прием не надейтесь. Пег — на все руки мастер, но гостей не привечает. Поэтому туда редко кто заглядывает. Так что лучшего места для укрытия не сыскать. Да, кстати, по дороге я заеду к Ивовому ручью, там у Управителя зуб разболелся, надо вырвать. Ну может, еще где остановлюсь. Я же передвижной терапевт-хирург, мне надо видимость соблюдать. Я как волк в овечьей шкуре. То есть в овечьем платье. Ха! Представляете, если овцу в платье нарядить?