— Слушай, если ты собралась встречаться с этими субчиками по объявлению, имей в виду, это жутко опасно, — всполошилась Свенья. — Там сейчас подвизаются одни извращенцы и мошенники. Я бы на твоем месте оставила эту затею.

— Еще чего! — возразила я. — Нельзя дать волю своему страху, иначе он сожрет тебя.

— Это тоже из китайской мудрости? — осведомилась Грит.

— А помимо прочего, флирт доставляет удовольствие. Я уже вижу себя в длинной череде персонажей мировой истории, для которых флирт закончился счастливым хеппи-эндом большой любви, — высокопарно закончила я.

— И кто же это такие, хотелось бы знать? — поинтересовалась Мэрен.

— Микки Маус и Минни Маус, Филемон и Бавкида, Гомес и Мартиша Адаме [66], Белоснежка и семь гномов… ну, сами знаете.

— Ты совсем свихнулась. И одним прекрасным днем мы прочитаем о тебе в какой-нибудь штутгартской газете. Как о трупе, выловленном из Неккара, или паданце с телевышки. — Мэрен плеснула мне кофе, к несчастью, слишком резко: южноамериканские мешочки у кассы получили горячий душ.

— А что говорит насчет этих амурных приключений твой горец? — пожелала знать Свенья.

— Не называй его горцем! — потребовала я. — И никакие это не «амурные приключения», а «предварительное следствие по уголовному делу с целью восстановления справедливости».

— Ну, понятно, — саркастически хохотнули все шестеро в унисон.

— Ну, погодите, вот покажу вам! — Я схватила экологически чистую метелку для пыли (из Индии, но изготовленную гарантированно не детскими ручками!), которая помимо пыли стряхивала и все неблагоприятные энергии, и устроила погоню за девчонками, которые с визгом носились от меня по всем торговым помещениям «Кундалини».

И в этот момент открылась входная дверь.

Аксель!

— Что здесь происходит?! — заорал он. Одного-единственного строгого взгляда ему хватило, чтобы узреть следы пиршества на прилавке, пятна масла на вспомогательных средствах для Тантры и индейские мешочки, чей цвет перекрасился после кофейного душа. — Здесь несет бурдой из дешевой уличной, палатки?!

На целую секунду создалась угрожающая ситуация. А потом Грит купила китайский цитатник премудростей, Шэрон обзавелась самым большим флаконом возбуждающего масла «Шехерезада», Айрис выбрала диск с песнопениями горбуна из общеизвестного мюзикла, а Мэрен, прислонившись к кассовому аппарату, облизала губы, стряхнула со лба белокурую прядь и задорно подмигнула.

У Акселя не осталось шанса.

А мне удалось, не понеся ущерба, улизнуть!

Как я воспитываю лучшего друга женщины

Урок 9. Сторожевая собака

Инстинкт охраны имеет различную выраженность и обусловливается породой. Маленькие собачки с истинным рвением охраняют свои игрушки, свой коврик и миску с кормом. Независимость от породы наблюдается, прежде всего, у доминирующих псов, которые часто проявляют преувеличенную наклонность к охране своей собственности. Если у вашего маленького любимца стала проявляться такая дурная привычка, повторите начальный комплекс упражнений на послушание. Естественно, при такой проблеме постепенно внося некоторые изменения. Вы еще можете допустить, что ваш малыш сам выберет себе излюбленное место отдыха, но ни в коем случае не позволяйте ему видеть во второй половине рода человеческого врагов, от которых вас надо дико защищать. Донесите до его сознания с помощью лакомств, что люди другого пола — друзья, и только в случае реальной опасности и по вашему знаку он может подать голос или даже укусить.

Если же лакомства действия не возымеют, переходите к лишению ласк.

И не поддавайтесь ложным угрызениям совести. Ваш маленький любимец должен знать свое место. Это даст ему чувство уверенности, а вам — свободное время.

Преимуществом свободной профессии в жизни человека является свободное распределение рабочего времени. На следующий день Урс освободил для себя вторую половину дня, а я и без того уже прорву времени не получала заказов [67].

Так что мы позволили себе выход в кино. В «Синема XX» как раз была неделя Уолта Диснея. Каждый день новый фильм из его классики за полцены. Урс сходил по Диснею с ума — он вообще любил мультяшки не меньше меня и ходил на такие сеансы без всякого алиби-подопечного в лице какого-нибудь малолетнего сопливца.

В этот день давали «Книгу джунглей».

Мы сидели в последнем ряду шестого кинозала — перед нами море затылков маленьких зрителей.

— Как здорово, — лепетала я, положив голову Урсу на плечо, пока Балу, медведь-вольнодумец, дрыгал ногами на полотне экрана и напевал свою коронную песенку. Урс грыз попкорн, время от времени шумно запивая его кока-колой из пол-литровой бутылки.

Я нежно прикусила его ушко.

— Не перед детьми, прошу тебя! — Но его возражение прозвучало неискренне.

Я парила в розовом облаке блаженства. Рядом со мной потрясающий мужчина, мы сидели на моих любимых местах в кино на любимом фильме.

И как только я могла злоупотреблять доверием этого великолепного парня? Ну и пусть, пусть я мутировала в безвольную женушку, созданную лишь для того, чтобы осчастливить некоего швейцарца. А сколько на этом шарике мужчин, которые боготворили бы мои пышные формы и терпели храп по ночам? Возможно, больше, чем один, но их не так-то легко и беспроблем но заказать, как пиццу со шпинатом и анчоусами в «Бомбейском тигре»! Мои подружки по клубу — все они просто завидовали моему полному счастью.

Я благостно заурчала.

Карлица с розовым бантом за два ряда перед нами использовала свою соломинку, чтобы пульнуть чем-то в нашу сторону. И это был не попкорн, вовсе нет, это были леденцы. Зеленые. Один чуть не выбил мне глаз.

— Эй, брось это! — прикрикнула я на недоростка.

На глаза карлицы навернулись слезы. Ее мать, у которой прыщ сидел на коленях, развернулась и одарила меня таким взглядом! Ну, истинно ведьма с дурным глазом.

— Какая миленькая крошка! — промурлыкал Урс.

Миленькая?!

А была ли я сама когда-нибудь ребенком? В этот момент я жутко сомневалась.

Два неуемных гнома носились по проходу взад-вперед, слева от нас два других мальчика-с-пальчик ревели наперегонки, а дальше, у выхода, другой маленький негодяй то ли пролил свой лимонад, то ли описался — во всяком случае, он орал в мокрых штанах возле капельдинерши, которая вытирала тряпкой лужу на застеленном дорожкой полу.

Уровень шума становился невыносимым, но не из системы ассоциации ТИА[68] с шумопонижением Долби, а из сотен маленьких глоток. Если бы я не знала диалогов «Книги джунглей» наизусть еще со времен моего детства, я бы полезла на стену от ярости — разобрать нельзя было ни одного слова. Было такое впечатление, что все эти сорванцы репетируют на конкурс «Германия ищет суперзвезду» или по крайней мере готовятся в перспективе сделать оперную карьеру.

Тем временем обезьяний малыш Дуй скакал на экране по райским джунглям.

— Знаешь, мы никогда еще не говорили о детях, — вдруг заговорил Урс, прижав свои жаркие губы к моему левому уху.

Я сглотнула.

— Мы вдвоем и маленький шалун — разве это не замечательно? — продолжал Урс. Его жаркие губы щекотали меня по тоже внезапно ставшему горячим уху.

— Но мы только-только съехались, — слабо воспротивилась я.

Мне вдруг показалось, что удав Каа гипнотизирует меня: одни радужные круги перед глазами, и все перевернулось с ног на голову.

Он что, серьезно? Не видит, что ли, этих маленьких монстров вокруг нас? Визгливых, горланящих, сопливых, невоспитанных?! Не собирается же он терпеть эти муки не только в общественном месте, но еще и в нашем милом гнездышке? И вообще, выдержит ли свет вторую Вухтбрумме, пусть поначалу и в миниатюрном варианте?