«Другая женщина, — изумленно думала она, — довольствовалась бы этим. Другая женщина могла бы оставаться его любовницей и не чувствовать боли. Другой женщине не нужно было бы ничего больше, когда она и так уже получила многое. — Линдси медленно отодвинулась. — Единственный способ выжить — это притвориться другой женщиной».

 — Я очень рада, что мы с тобой побывали в снежном плену, — сказала она, осторожно выскользнув из его объятий. — Это было прекрасное время. — Стараясь говорить легко, она подошла в кофеварке и обнаружила, что ее руки ослабели.

 Сет ждал, когда она снова повернется к нему, но Линдси продолжала стоять лицом к плите.

 — И? — сказал он, засовывая руки в карманы.

 Линдси подняла свою чашку и сделала глоток кофе. Жидкость была обжигающей. Когда она повернулась, на ее лице была улыбка.

 — И? — повторила она. Боль застряла у нее в горле, поэтому любое слово давалось с трудом.

 Сейчас Сет выглядел практически так же, как при их первой встрече. Яростным и устрашающим.

 — Это все? — потребовал он.

 Линдси облизала губы и пожала плечами, при этом сжимая чашку обеими руками.

 — По-моему, я не совсем понимаю, о чем ты.

 — Есть что-то в твоих глазах, — пробормотал он, подходя к ней. — Но оно ускользает. Ты не хочешь, чтобы я знал о твоих чувствах. Почему?

 Линдси уставилась на свой кофе, затем снова сделала глоток.

 — Сет, — спокойно начала она и снова встретилась с ним взглядом. — Мои чувства касаются только меня, пока я не решу поделиться ими с тобой.

 — Тогда может быть тебе стоит это сделать.

 Боль была просто невероятной. Ее колени начали трястись. Его взгляд оставался таким уверенным и пронзительным. Линдси решила попробовать ускользнуть от ответа.

 — Мы взрослые люди. Мы нравимся друг другу, и мы какое-то время были…

 — А что если я хочу большего?

 Этот вопрос спутал все ее мысли. Она попыталась вернуть их на место, попыталась пробиться сквозь преграду, которую сейчас видела в глазах Сета. Внутри нее сражались надежда и страх.

 — Большего? — осторожно повторила она. Ее сердце сейчас билось как сумасшедшее. — Что ты имеешь в виду?

 Он изучал ее.

 — Не уверен, что это имеет смысл, если мне нужно объяснять.

 Сбитая с толку, Линдси поставила свою чашку на стол.

 — Почему ты начинаешь что-то, и не доводишь все до конца?

 — Я задаю себе тот же вопрос. — Казалось, он заколебался, затем поднял руку и прикоснулся к ее волосам. Она подалась вперед в ожидании его слов. — Линдси…

 Тут дверь отворилась, и в кухне появились Рут и Моника.

 — Привет! — Рут тут же замолчала, когда уловила суть происходящего. Ее ум лихорадочно начал искать пути к отступлению, но Моника уже прошла мимо нее и направилась к Линдси.

 — Ты в порядке? Мы видели твою машину. — Голос Моники был полон беспокойства, когда она направилась к подруге. — Я знала, что должна была заставить тебя остаться.

 — Я в порядке. — Она поцеловала Монику в качестве подтверждения. — Как там дороги?

 — Нормально. — Моника кивнула в сторону Рут. — Она все беспокоиться по поводу пропущенных занятий.

 — Естественно. — Линдси переключила свое внимание на Рут, пока ее пульс не успокоится. — Думаю, никаких проблем не будет.

 Привлеченный голосом Рут, Нижинский начал крутиться у ее ног, и девушка, в конце концов, взяла его на руки.

 — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

 Линдси прочла понимание в глазах Рут и снова взяла свою чашку с кофе.

 — Да. Да, со мной все в порядке. — Она по привычке подошла к раковине за тряпкой, чтобы вытереть расплескавшийся кофе. — Думаю, мне нужно вызвать эвакуатор.

 — Я позабочусь об этом. — Это были первые слова Сета после того, как их с Линдси прервали. Его голос звучал официально и отстраненно.

 — В этом нет необходимости, — начала Линдси.

 — Я сказал, что позабочусь об этом. Я отвезу вас в студию, как только вы будете готовы. — С этими словами он вышел из кухни, все трое смотрели ему вслед.

По дороге в студию Рут и Моника расположились на заднем сиденье машины Сета. Рут чувствовала явное напряжение между ее дядей и Линдси. Что бы между ними не произошло, заключила Рут, они зашли в тупик. Рут любила их обоих и она как могла старалась разрядить атмосферу.

 — Уорт должен вернуться сегодня вечером?

 Сет кратко встретился с Рут взглядом в зеркале заднего вида.

 — Он приедет утром.

 — Тогда я приготовлю тебе вечером coq au vin,[11] — вызвалась она, наклонившись к переднему сиденью. — Это одно из моих лучших блюд. Но нам придется ужинать поздно.

 — Тебе завтра в школу.

 — Дядя Сет, — терпеливо сказала она. — Я оканчиваю старшую школу, а не начальную. Вчера вечером Моника показывала мне выпускной альбом своего брата, — продолжала она, переключив внимание на Линдси. — Тот год, когда выпускались вы с Энди.

 — Энди потрясающе выглядит в своей футбольной форме, правда? — Линдси повернулась на сиденье, чтобы быть с Рут лицом к лицу.

 — Мне больше понравилась твоя фотография. — Рут откинула волосы назад. Линдси заметила, что вся ее застенчивость исчезла. Ее глаза были большими и дружелюбными, как и ее улыбка. — Ты должен увидеть это, дядя Сет. Она стоит на ступеньках, ведущих в аудиторию, и делает арабеск.

 — Один нахал по имени Том Финли попросил меня показать балет.

 — Поэтому ты показываешь язык?

 Линдси засмеялась.

 — Это добавило эстетической ценности той фотографии.

 — Кажется, образ удался, — заметил Сет, и все внимание Линдси и Рут обратилось к нему. — Полагаю, арабеск был выполнен идеально. Ты смогла бы танцевать даже в эпицентре землетрясения.

 Линдси не сводила глаз с его профиля, неуверенная, хвалит ее Сет, или критикует.

 — Думаю, это называется концентрацией.

 — Нет. — Сет оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Линдси. — Это называется любовью. Ты любишь танцевать. Это заметно.

 — Не думаю, что существует более ценный комплемент, — сказала Рут. — Надеюсь, что мне однажды кто-нибудь скажет то же самое.

 Линдси так много хотелось сказать, но все мысли с бешеной скоростью пронеслись у нее в голове, не успев до конца сформироваться. Вместо этого она накрыла ладонью руку Сета. Он посмотрел на их сплетенные пальцы, затем на Линдси.

 — Спасибо, — сказала она.

 Ее сердце замерло, когда Сет сжал ее ладонь в своей. Затем поднес ее руку к своим губам.

 — Всегда пожалуйста.

 Рут улыбнулась при виде этого жеста, затем опять откинулась на спинку сиденья, когда они повернули на стоянку у школы. Кто-то пытался почистить снег, Линдси тут же поняла, что это, должно быть, соседские дети.

 — Здесь кто-то есть, — сказала Рут, заметив на стоянке незнакомую блестящую машину.

 Линдси тут же отвернулась от Сета, когда машина остановилась.

 — Интересно, кто… — Линдси прервалась на полуслове, ее глаза увеличились. Она покачала головой, уверенная, что ошиблась, и, не спеша, выбралась из машины. От дверей студии отошел мужчина в черном пальто и меховой шапке, и направился к ней. В тот же миг, как он начал движение, Линдси поняла, что не ошиблась.

 — Николай! — Она выкрикнула его имя и помчалась по снегу. Его лицо расплывалась из-за подступивших к глазам слез, когда Линдси бросилась в его объятия. На нее нахлынули воспоминания.

 Он и раньше обнимал ее. Принц для ее Жизели, Дон для ее Дульсинеи, Ромео для ее Джульетты. Она любила его как настоящего друга, ненавидела его с чистой страстью одного артиста к другому, преклонялась перед его талантом и приходила в отчаяние от его характера. В объятиях Ника на Линдси вновь нахлынуло все, что они когда-то делили, все чувства, которые она испытывала во время работы в труппе. Эта волна была слишком быстрой, слишком сильной. Линдси прижалась к нему, не сдерживая слез.