— Тринадцать, — пробормотала она. — Шесть в одном и семь в другом. Интересно, означает ли это неудачу?

 — Что означает неудачу?

Он смотрел ей в глаза и видел, как ее мысли куда-то уплыли, затем вернулись к нему.

 — О, ничего. — Линдси отмахнулась от вопроса, смутившись из-за своих мыслей вслух. — У меня есть склонность грезить наяву. — Лицо Сета озарилось улыбкой. — Почему ты улыбаешься?

 — Я вспомнил, когда последний раз провожал свою девушку до дверей. У нее за спиной горел оставленный на крыльце свет, а внутри ее ждала мать. Кажется, мне тогда было восемнадцать.

 В глазах Линдси появились озорные огоньки.

 — Приятно осознавать, что тебе когда-то было восемнадцать. Ты поцеловал ее на прощание?

 — Разумеется. А ее мать в это время выглядывала из-за занавесок гостиной.

 Линдси медленно повернула голову и посмотрела на темные, пустые окна, затем повернулась обратно.

 — Моя, скорее всего, уже отправилась спать, — решила она.

Положив руки Сету на плечи, она подалась вперед, быстро и легко коснувшись губами его губ.

 В этот момент все изменилось. Простое касание губ стало решающим. Поцелуй с жаром прокатился по ее телу с такой силой, что у Линдси перехватило дыхание. Она осторожно отстранилась, не убирая рук с его плеч, пока они изучали друг друга.

 Ее сердце с грохотом билось о ребра, будто она сейчас стояла на носках перед сложным па-де-де. Линдси замерла в предвкушении. Но этот дуэт был неожиданным и старым, как мир. Она опустила взгляд на его губы и почувствовала чисто физический голод.

 Они двигались медленно, будто время для них замерло. По тому, как они скользнули в объятия друг друга, казалось, что это воссоединение старых возлюбленных, а не первое свидание. Их губы соединялись и расходились, соединялись и расходились, пока они пытались найти правильный угол. Руки Сета скользнули Линдси под пальто, а ее — под его куртку. Жар между ними нарастал, пока прохладный осенний ветер играл опавшими листьями вокруг.

 Сет поймал зубами ее нижнюю губу, чтобы остановить ее двигающийся рот. Легкая вспышка боли заставила Линдси задрожать от желания. Страсть вырвалась наружу. Медленные, пробные поцелуи превратились в один отчаянно требовательный. Их языки двигались вместе. Голод усиливался, обещая расти с каждым движением. Линдси провела руками вверх по его спине, затем вцепилась в плечи. Она еще сильнее прижалась к Сету, когда он оторвался от ее рта и перешел к изящной шее. Его волосы касались ее щеки. Они были мягкими и прохладными, в противоположность его жаркому рту, и, казалось, сами затягивали ее пальцы глубже.

 Линдси почувствовала, как он расстегивает молнию ее платья, затем как его руки касаются обнаженной кожи на спине. Они заскользили вверх от талии к шее, зажигая по пути очаги пламени. Ее желание было настолько стремительным, что Линдси задрожала, прежде чем Сет снова вернулся к ее губам.

 Ее закружил водоворот чувств. Желание было огромным и эмоции просто зашкаливали. Подобная атака дурманила голову, и от ее мощи становилось страшно. Линдси поняла, что у нее есть слабости, о существовании которых она раньше даже не подозревала. Изо всех сил стараясь вернуться на поверхность, она уперлась руками Сету в грудь, чтобы отстраниться. Сет оторвался от ее губ, но продолжал сжимать в своих объятиях.

 — Нет, я… — Линдси ненадолго закрыла глаза, пытаясь вновь собрать воедино силу, которую всегда считала само собой разумеющейся. — Это был прекрасный вечер, Сет. Я тебе очень благодарна.

 Он какое-то время, молча, смотрел на нее.

 — Тебе не кажется, что эта маленькая речь сейчас совсем не к месту? 

Едва двинувшись, он коснулся ее губ своими губами.

 — Да, ты прав, но… — Линдси повернула голову и глубоко вдохнула холодный вечерний воздух. — Мне нужно домой. Я немного отошла от практики.

 Сет взял ее за подбородок и развернул ее лицо обратно к себе.

 — От практики?

 Линдси сглотнула, отлично понимая, что позволила ситуации выйти из-под контроля, при этом, не имея ни малейшего понятия, как все вернуть на свои места.

 — Прошу. У меня никогда не получалось хорошо справляться с подобными вещами, и…

 — Какими вещами? — спросил он, не ослабляя объятий и не меняя властного взгляда.

 — Сет. — Ее пульс вновь вернулся к нормальному ритму. — Прошу, отпусти меня, прежде чем я выставлю себя полной идиоткой.

 Вся ее неуверенность отражалась в ее глазах. Линдси увидела вспышку раздражения в его взгляде, прежде чем он накрыл ее рот быстрым, властным поцелуем.

 — До завтра, — сказал Сет и отпустил ее.

 Дыша с трудом, Линдси провела рукой по волосам.

 — Думаю, мне лучше не…

 — До завтра, — повторил он, затем повернулся и направился к машине.

 Линдси наблюдала за тем, как удаляется свет задних фар. До завтра, подумала она, вздрогнув от порыва прохладного воздуха.

Линдси проснулась поздно. Было уже за полдень, когда она закончила упражнения у станка и переоделась. Для поездки Линдси выбрала рыжий спортивный костюм. Ей хотелось, чтобы время, проведенное в Клифф-Хаусе, прошло как можно более непринужденно. Перебросив через руку подходящую куртку, она направилась вниз. Как раз в это время в дом входила Кэрол Мурфилд.

 Мисс Мурфилд и ее сын отличались друг от друга, словно день и ночь. Она была маленькой и стройной с прямыми черными волосами и утонченной внешностью, которая, казалось, была не подвластна времени. Энди же целиком походил на своего отца. Этого мужчину Линдси видела лишь на фотографиях, так как Кэрол была вдовой уже двадцать лет.

 После смерти мужа она возглавила его цветочный бизнес, управляя им с присущими ей стилем и деловой хваткой. Линдси всегда дорожила мнением Кэрол и привыкла рассчитывать на ее доброту.

 — Кажется, ты собралась на пробежку, — заметила Кэрол, закрывая за собой входную дверь. — А я думала, что ты будешь отдыхать после вчерашнего свидания.

 Линдси поцеловала ее в слегка напудренную щеку.

 — Откуда вы знаете, что я вчера была на свидании? Мама звонила вам?

 Кэрол засмеялась, проведя рукой по волосам Линдси.

 — Естественно, но я и сама могла ей рассказать. Хэтти МакДональд, — сказала она, кивнув головой на дом через дорогу. — Она видела, как он заезжал за тобой вечером, и обмолвилась об этом, когда мы разговаривали.

 — Как мило, что я обеспечила вас темой для вечернего обмена информацией, — сухо сказала Линдси.

 Кэрол прошла в гостиную, чтобы положить на диван куртку и сумочку.

 — Ты хорошо провела время?

 — Да, я… да. — Линдси вдруг обнаружила, что ей надо заново завязать шнурки на кроссовках. Кэрол посмотрела на ее макушку, но ничего не сказала. — Мы ужинали на побережье.

 — Что он за человек?

 Линдси быстро посмотрела вверх, затем начала завязывать шнурки на второй кроссовке.

 — Я еще не совсем разобралась, — пробормотала она. — Безусловно, интересный. Довольно решительный и уверенный в себе, временами слишком официальный, и все же… — Она вспомнила о его отношении к Рут. — И все же, я думаю, он может быть очень терпеливым и чутким.

 Услышав ее тон, Кэрол вздохнула. Хотя она, как и ее сын, знала, что Линдси не предназначена для Энди, все же какой-то своей частичкой Кэрол до сих пор продолжала надеяться.

 — Кажется, он тебе нравится.

 — Да… — Слово получилось долгим и задумчиво натянутым. Засмеявшись, Линдси выпрямилась. — По крайней мере, я так думаю. Вы знаете, что этот мужчина — С.Н. Баннион, архитектор?

 По тому, как брови Кэрол взлетели вверх, Линдси поняла, что это для нее новость.

 — Неужели? А я думала, что он собирается жениться на какой-то французской гонщице.

 — Видимо, нет.

 — Что ж, это интересно, — решила Кэрол, положив руки на бедра. Она всегда делала так, когда была по-настоящему удивлена. — Твоя мама об этом знает?