— Они спят. И я спала. А Миха где? Наверное, Палыч ушел с ним наверх, там теплее.
После такого умозаключения она уже собралась подниматься к себе на этаж, но заметила на ручке коляски ползунки и подошла забрать их. И замерла…
В коляске, укрытый дареным кашемировым пледом, спал её сын. Так крепко спал, что пустышка выпала из приоткрытого рта. Лена испугалась, что с ребенком что-то не в порядке и стала тормошить его.
— Мишута, малыш, просыпайся. Тебе кушать пора! — сынок проснулся с трудом, поел без особого усердия и снова задремал. Мама положила его в коляску, не питая особой надежды на положительный результат своих действий, но дитенок сладко зевнул и спокойно засопел.
Лена сходила наверх, взяла свой телефон. Убедилась, что часы в порядке и сейчас действительно три часа ночи. Купание они проспали. Минут пятнадцать решала, что же ей теперь делать. А потом легла на диван досыпать…
Глава 27
«Ленка смешная. Пытала меня, как я сделал, чтобы малой спал так крепко… Да ничего особенного я не сделал. Поговорил по-мужски. А они вместе с Лилей решили, что я заговоры какие-то знаю. Артистки! Чуть меня колдуном не объявили. Ничего особенного, они песенки поют, я рассказал кое-что…
Да может просто так совпало. А мать-то взялась про мои способности прирожденного педагога говорить…»
Пару дней все не дышали, боялись сглазить ребенка. Даже Стеклову ничего не сообщили. А к моменту возвращения Виктора уже привыкли. К хорошему ведь быстро привыкаешь. Вместе свозили малыша на плановый осмотр в поликлинику. И даже Лену отпустили на прием к Борзовой.
Хозяин семейства вернулся в волнении, уверенный, что без него пришлось туго. Увидев троих взрослых в прихожей, Стеклов неожиданно для себя самого испугался:
— А Миха где? Заболел? Почему мне не сказали?
— Да спит он. Все у нас в порядке, — объяснила Лена.
— Как спит? — не понял мужчина. — Где спит?
— У нас в спальне, я только что ходила туда, — Лена смотрела на растерянного мужа, для которого новость оказалась просто сногсшибательной.
— Ну вы даете… Рассказывайте, что тут у вас было! — потребовал Виктор.
Ужинали все вместе впервые за полтора месяца. Посвежевшая Лена улыбалась мужу, а он так смотрел на неё, что супруги Савченко нашли повод закончить ужин скорее, чтобы оставить молодых вдвоем.
Утром Николай Павлович проснулся от писка домофона. Водитель вежливо сообщил, что уже полчаса не может дозвониться до Виктора Михайловича. Пришлось срочно будить Виктора, а через пятнадцать минут генеральный директор, сидя на заднем сиденье авто, надевал галстук и застегивал пуговицы на рубашке, но выглядел совершенно счастливым. Водитель изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица, потому что смеяться было неприлично…
Кромины приехали в гости в Нижневартовск тридцатого декабря. Их ждали. Савченко подготовку к приему гостей проводил со всей ответственностью. На кухонном столе красовались пироги, в холодильнике горкой стояли лотки с заготовками для салатов, а из духовки доносился аромат запеченного окорока. Ленины родные должны увидеть, что в доме у зятя и дочери все в лучшем виде.
Счастливые хозяева встречали гостей. Вера, самая эмоциональная из всех приехавших, не успевала рот закрывать от удивления:
— Ой, у вас елка прямо у дома растет! И гирлянда светится. Никита, смотри какая собака! Она в краске испачкалась? Такая расцветка? Ну надо же… А зал какой, и окно на потолке! Красиво. А шкура настоящая? Какая огромная…
Потом были другие восторги:
— Доча, малышок на Витю похож. Такой мужичок смешной! У вас все хорошо? Ты только про себя не забывай, иногда к гинекологу ходи. И к зубному тоже, после родов зубы просто крошатся. Молока хватает? А растяжки есть?
Никита с Петром Никаноровичем не охали, но глаза светились от любопытства и удовольствия. У них были свои поводы для восхищения. Кроме того, Кромины ждали обещанной Стекловым прогулки по заснеженной Оби на «Хивусе», судне на воздушной подушке. И отец, и сын, родом из Сибири, сейчас жили в теплых краях, но всегда вспоминали зиму.
Шумная компания разместилась в доме с комфортом, во всем помогала дочка Сергея и Леры — Марина. Девочка осталась у Стекловых, пока Новикова уехала на свидание к мужу. Сергею по суду определили наказание в виде лишения свободы сроком на три года с отбыванием в колонии-поселении. Пробивная Лерка все разведала, выпросила у начальства колонии разрешение и уже укатила в Иркутскую область.
Перед наступлением Нового года все уселись за праздничный стол. Маленький Вовка не спал, потому что по южному времени было рано спать, а к местному он ещё не привык. Мишу отец тоже принес в общую компанию и держал на руках.
— Витя, ты тут главный, тебе последнее слово за уходящий год сказать положено, — обратился к Виктору Николай Павлович.
Все ждали, что Стеклов будет говорить о том, что случилось хорошего в прошедшем году, что плохое нужно оставить и не вспоминать…
— Я предлагаю выпить… за Лену, — неожиданно произнес Виктор. — Если бы не она, мы не собрались бы сегодня здесь. И вот Мишка у нас теперь есть. Я должен сердиться на Сергея, но я благодарен, что он так резко все в нашей жизни изменил. Лен, ты нас всех сделала счастливыми. Я даже не знал, что так бывает…
Все за столом притихли. У Лены в ушах зашумело от таких слов, она попыталась встать и пролила на себя сок. Родственники тут же вышли из ступора, стали суетиться, но Савченко быстро всех угомонил:
— Ничего страшного! Пьем за сказанное! А потом переодеваться. Скоро уже двенадцать!
После тоста взялись раскладывать по тарелкам салаты и прочие деликатесы, смеялись и шутили, ждали возвращения Лены и Виктора, которые ушли переодеваться вдвоем…
«У нас все хорошо. Все здоровы. Кромины будут гостить до рождества, а после них приедут Рассказовы. У них Соня в положении. Уже сказали, что родятся двойняшки, девчонки. Рассказовы будут у Мишки крестными. Поедем в Излучинск, там батюшка нас знает. Виктор — молодец, так про Лену под Новый год хорошо сказал. Я и сам хотел предложить… Она потом будет учиться, нужно ей помочь, отстала ведь… А ещё Игорь с Виктором собираются полететь на одну буровую. Куда-то в тайгу…»
