— Никита, она уже давно выросла, просто для тебя и в двадцать, и в сорок будет ребенком…
— Позови её немедленно! — потребовал Кромин.
— Она спит. Когда проснется, то позвонит сама. Но мы послезавтра к вам прилетим, так что все разговоры можно перенести на потом. Лучше узнайте про ЗАГС.
— Скотина! Я тебе покажу ЗАГС! Я тебе устрою! Лучше не приезжай, убью!
— Я приеду. Надеюсь, за пару дней ты успокоишься, и мы сможем нормально поговорить. Пока.
Телефон хрюкнул и замолк. Видимо, у потенциального тестя от возмущения все слова закончились.
Виктор отошел от подоконника и приблизился к кровати, на которой сидела Лена.
— Ну, путешественница, как себя чувствуешь?
— Не знаю… Ты папе сказал всё и даже не спросил меня… Сам решил…
— Ты сегодня говорила, что ко мне в тайгу ехала. Разве не для того, чтобы мы были вместе? — Он присел рядом. — И теперь моя очередь принимать решения. Ты уже решала и с тайгой, и с ребенком…
— Я неправильно поступила? — не посмотрела в глаза, боялась увидеть укор.
— Все правильно! Спасибо…
— За что?
— За то, что жива и не одна. — Что-то внутри у Стеклова перевернулось, стало жарко и даже глаза защипало от осознания того, что они могли больше никогда не увидеться. Он не сдержался, сполз на пол и уткнулся лицом в Ленкин живот. Обнял осторожно, словно больную. Девушка не ожидала такого порыва от сурового мужчины и растерялась. Ведь хотела обо всем спросить, но звонок отца выбил нужные слова из головы, а Стеклов, стоящий перед ней на коленях, вызвал острое желание заплакать. От радости, наверное… Застигнутая целой лавиной разных ощущений, Лена спросила совсем не о том, о чем следовало бы узнать в первую очередь:
— Вить, а собака где? — и все-таки заплакала.
— Ты что? Какая собака? — поднял голову Виктор, но тут же сообразил, о ком речь. — Тэра? Да что же с ней будет? Дома она! Выросла, обнаглела и весь участок перекопала.
Он сел на пол и потянул Лену к себе, и уже не ладонями, как прежде, а губами собирал слезы, которые катились по щекам девушки. Уговаривал, покачивая в своих объятиях, убеждал, что все хорошо.
— Лен, ты в тайге у избы была?
— Да…
— А почему не осталась там? Зачем в лес ушла?
— Там женщина стояла… Во дворе…
— Она тебя не пустила? Да я скажу Игорю, и он выгонит их!
— Я с ней не говорила… Я подумала, что она твоя… с тобой там…
— Ленка! Ты решила, что я привез себе кого-то ещё?!
Стеклов сначала возмутился, но быстро понял, что сам недалеко ушел в своих подозрениях.
— После тебя у меня не было ни одной женщины, даже на ночь, даже на час. Не мог я о ком-то думать, кроме тебя…
Признание было неожиданным, а голос — срывающимся. И сказал Виктор о том, о чем никому другому не говорил.
— Ну почему же ты не позвонил мне ни разу?
— И я решил… Что у тебя другая жизнь, и взрослый мужик, который силой привез девушку в лес, больше не нужен. Ты же тоже не звонила.
— Я на работу звонила!
— Да знаю я, уже уволил эту активистку.
Прижался губами к виску, замер, и Лена тоже замерла. Просто сидели обнявшись, мысленно понимая и прощая друг друга, слова были не нужны. Но потом мужчина нарушил это молчание.
— Кромина, ты замуж-то за меня сама пойдешь или опять воровать придется?
— Я теперь ученая, сама могу украсть любого.
— Не сомневаюсь! Потому и спрашиваю, хочу заранее знать, что делать, если… — Стеклов не смог произнести слово «откажешься».
— Не откажусь, — ответила девушка и посмотрела ему в глаза.
После такого ответа не поцеловаться было невозможно. И отрываться друг от друга тоже не хотелось. Пододеяльник с Ленки давно сполз, но она этого не замечала. Первым опомнился Виктор:
— Ты раздетая, замерзнешь! Там халат есть, — в его голосе звучала забота.
— Обними меня! Как раньше!!! — её голос звенел от волнения и желания.
— Лена, ты же после больницы…
— У меня ничего не болит! И мне все можно! — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста…
— Я сорвусь и придавлю тебя, — Виктор пытался успокоить девушку.
— Мы осторожно, — шептала ему в ухо, а у самой в голосе уже чувствовались подступающие слезы.
Он сдался, только не понимал, как — осторожно? Неужели это может быть осторожно? Отвечал на поцелуи и ласки и все делал медленно. Халат его валялся на полу, туда же улетели подушки. От неспешных движений мужчины Лена быстро нырнула в нирвану и стянула в комок край простыни, стонала, прижималась сухими губами к шее Стеклова, а он все терпел и боялся отпустить себя.
Звонок телефона раздался внезапно и подействовал на мужчину, как сигнал на радиоуправляемый заряд. Взрыв ощущений был такой силы, что Виктор перестал чувствовать свое тело. Казалось, что душа вылетела из него почти целиком, ну, может, одним ноготком держалась, и теперь неслась в волнах нереального удовольствия. Когда сознание вернулось, Стеклов даже не способен был вспомнить, как они с Леной оказались на середине кровати. Ведь началось все у самого края…
— Лен, тебе не тяжело? — обеспокоенно спросил Виктор, потому что хоть и лежал на животе рядом с ней, но головой прижимался к плечу, а рукой обнимал девушку за талию.
— Нет, мне хорошо, — счастливо улыбнулась она, а сама перебирала влажные волосы любимого, щекой прислонясь к его макушке.
— А можно послушать? — неожиданно попросил Стеклов.
— Что послушать? — не поняла Лена.
— Ну, как там он, мальчик…
— Да он же совсем маленький, я вот только перед отъездом поняла, что он двигается, — объясняла Кромина.
— Ты чего краснеешь? — Усмехнулся мужчина, приподнимаясь на локте и глядя на порозовевшие щеки своей избранницы.
— Ничего я не краснею, просто жарко, — оправдывалась девушка.
Но попытку услышать или почувствовать сына Стеклов все-таки совершил. Приложив ухо к Ленкиному животу, сосредоточенно молчал, потом обрадовано сообщил:
— Там же вода, как будто булькает что-то!
— Это совсем другое: просто я есть хочу, вот и урчит в животе. У тебя одежда сухая, сходи в магазин?
— Зачем в магазин? У нас все есть! — потянулся за халатом, но телефон вновь напомнил о себе, и хозяин аппарата возмутился: — Да что ж такое? Опять забыл его отключить!
Но увидев, кто звонит, передумал отключать и протянул трубку Лене. Та тоже посмотрела на дисплей, потом на Стеклова, и так же как он недавно, нажала на громкую связь и вызов. Раздался голос Веры:
— Виктор! Я тебя очень прошу, позови Лену, — хлюпая носом, попросила она.
— Мам! Ты чего? — перепугалась Ленка. — Случилось что? С кем?
— Детка, и ты ещё спрашиваешь? С тобой случилось! Ну как же ты позволила? Он тебя заставил? Почему же не сказала нам? Ну, хоть бы мне сказала! И не нужно выходить замуж только потому, что Стеклов так решил! Как же ты будешь жить с нелюбимым? Леночка! Возвращайся домой, мы справимся сами!
— Мам, я тебя очень люблю. И папу, и деда, и Вовку… Ты не волнуйся, все у меня нормально, и никто меня не заставляет, я сама согласилась. И почему нелюбимый? Очень даже любимый… А как там дед?
— Да дед-то как раз счастливее всех! Когда отец сообщил, что Стеклов собрался на тебе жениться, дед от радости чуть с лестницы не упал. Поругался с Никитой, доказывал, что мы паникеры и не понимаем, как нам повезло с зятем. Лена…
— Мам, я сейчас поем и пойду себе новый телефон покупать, а то мой… сломался. И позвоню тебе ещё раз! Ты только не волнуйся, тебе вредно!
— Ты сама не волнуйся, и с едой аккуратно! Подозрительного ничего не ешь! Отравления для беременных опасны! Тебя тошнит?
— Да я поем, и все будет хорошо! Пока! Целую! — ответила Лена.
— Значит, уже согласилась? — Довольно шептал ей на ухо Стеклов, подобравшийся сбоку и облапивший свое сокровище.
— Витя! Я же говорю, а ты меня отвлекаешь, — сделала замечание будущая супруга. — Как я могу нормально отвечать, когда кто-то со щекоткой пристает!
