– Не можете ли вы подробно объяснить, что такое телепатия?

– «Телепатия» – слово греческое: «теле» – далеко, «пятое» – чувство далекого, ясновидение… К телепатии относится также способность видеть событие, места и людей, находящихся далеко от нас и недоступных нашему глазу.

– Вреден ли гипнотизм?

– Вообще говоря, нет. Однако при таких экспериментах надо соблюдать известные меры предосторожности.

– Многие ли обладают способностью к телепатии?

– Должен сказать, что да. Так же как многие обладают другими способностями, о которых они не знают и которые обнаруживаются случайно. Эти способности надо развивать, кристаллизировать. Так же как человек, обладающий хорошим голосом, должен окончить консерваторию, чтобы стать профессиональным певцом, точно так же человек, одаренный ясновидением, должен окончить психологический институт.

Мессинг считал, что значительными телепатическими способностями обладал знаменитый авантюрист граф Александр Калиостро. Его настоящее имя Джузеппе Бальзамо. Он родился на острове Сицилия в 1749 году, умер в 1795-м в форте Сан-Лоне близ Урбано, куда был заключен по приказу папы Пия VI. Он разыгрывал роль врача, способного исцелять любые болезни, алхимика, владеющего секретом философского камня, ясновидца, которому открыто будущее. Он уверял всех, что бессмертен, что ему уже тысячи лет. Мессинг заинтересовался личностью Калиостро, изучил записи о нем современников и пришел к выводу, что это был очень ловкий жулик, несомненно обладавший способностями телепата, которые тем не менее он сильно преувеличивал. И, наверное, не случайно предания о нем привлекли внимание многих писателей – от Александра Дюма до Алексея Толстого.

Не все в искусстве Вольфа Мессинга было понятно даже ему самому. Он объясняет: «Дело в том, что я не слышу всех людей одинаково хорошо телепатически. Чужое желание я ощущаю как собственное. Если индуктор представит, что он хочет пить, то и я ощущаю жажду. Чужая мысль рождается в моей голове как собственная, и мне стоило много труда отделять свои мысли от мыслей индуктора… Одни мысли „звучат“ в моей голове громко, другие – приглушенно, третьи – совсем шёпотом, из которого долетают только отдельные слова. Но если попадает индуктор с тихим „голосом“, а рядом громко думает другой человек, то это может очень помешать моей работе, и я бросаю реплики такому человеку, чтобы он не мешал мне… Честно говоря, меня не очень интересует – атавизм ли телепатия или свойство человека завтрашнего дня. Меня волнует… почему серьезно не изучается это явление… Меня очень удивляет, как могут некоторые ученые не видеть и не желать видеть буквально каждодневных проявлений телепатии в самой обыденной жизни? Не видели в Средневековье ученые, слепо следовавшие доктрине Аристотеля, не поверили бы в существование электричества, хотя об этом каждодневно свидетельствовали молнии?! Что же, у них были тогда основания для таких утверждений: ведь молния была тогда не производимым в лаборатории явлением. А когда она внезапно бьет прямо в глаза, можно и отвернуться, и заслониться, чтобы потом, не кривя душой, сказать: не заметил».

Мессинг пишет мемуары не только для потомков. Работа над книгой, споры с переводчиком занимают время, отвлекают от одиночества, ему тяжело жить одному в комнате, где он провел свои лучшие годы с Аидой Михайловной. Вольф Григорьевич подает заявление на двухкомнатную квартиру в строящемся доме для актеров на улице Герцена, а когда наступает время переезда, вдруг ощущает, что не может покинуть старую квартиру, где каждая вещь напоминает ему об Аиде, рождает массу грустных, но приятных воспоминаний. Новые хозяева, потеряв терпение, подгоняют грузовик с вещами к его подъезду. Он выходит из квартиры с заплаканными глазами.

– Что с вами? – удивляются новые хозяева. – Вы плохо себя чувствуете? Может, вызвать «скорую»?

– Не надо, – качает головой Вольф Григорьевич, – я уеду. Я заставлю себя уехать…

– Почему? Вы переезжаете в центр Москвы, в двухкомнатную квартиру! Мы вам завидуем!

– Ни в чем не завидуйте мне, – тихо произносит Мессинг, – вы не знаете мою жизнь…

– Да вас знают все! Вы – известнейший человек! – подбадривают его новые хозяева. – И зачем вы заставляете унывать себя? Вы же взрослый человек!

– И немолодой, – неожиданно светлеет лицо Мессинга, – но я уже многое умею… Я заставлю себя уехать при помощи самогипноза. – Он опускает голову, в последний раз смотрит на дверь покидаемой квартиры и медленно, осторожно идет по ступенькам вниз.

Новая квартира, даже обставленная вещами, показалась ему пустой. Он многое может, но не в состоянии сделать так, чтобы в соседней комнате появилась Аида Михайловна… «Может, пригласить спиритов, чтобы они вызвали ее дух?» – думает он. Эта шутливая мысль возвращает его к жизни, к работе, к написанию мемуаров. Гипноз – тема следующей главы. Вольф Григорьевич вспоминает, как совсем недавно, выступая в военной организации, загипнотизировал генерал-лейтенанта. Он появился в зале, грузный, самодовольный, и, гордо задрав подбородок, пренебрежительно обратился к Мессингу:

– А ну-ка, покажите ваши фокусы!

Вольф Григорьевич загипнотизировал его, и генерал-лейтенант неожиданно для подчиненных запрыгал на одной ноге к сцене, взобрался на нее, опустился на четвереньки и стал нелепо гримасничать. Зал застонал от хохота. А когда гипноз кончился, генерал пришел в себя и никак не мог понять, чему смеются люди. «Я считаю правильным, что в Советской стране право заниматься гипнозом ограничено особым постановлением. Ведь человек может воспользоваться гипнозом в преступных целях, чему есть немало примеров. Ведь можно загипнотизированному человеку дать в руки пистолет и заставить стрелять в другого человека, убедив, что он целится в движущуюся мишень в тире какого-нибудь парка. Но считаю, что правду о гипнозе должны знать все. А ученым надо как можно подробнее изучать это явление».

Немало случаев гипноза описывается в литературе. Классическим считает Вольф Мессинг эпизод из прелестной повести Куприна «Олеся» и не может отказать себе в удовольствии привести фрагмент из этого произведения:

«– Что же вам такое показать? – задумалась Олеся. – Ну разве это вот: идите впереди меня по дороге… Только смотрите не оборачивайтесь назад.

– А это не будет страшно? – спросил я, стараясь беспечной улыбкой прикрыть боязливое ожидание неприятного сюрприза.

– Нет, нет… Пустяки… Идите…

Я пошел вперед, очень заинтересованный опытом, чувствуя на своей спине напряженный взгляд Олеси. Но, пройдя около двадцати шагов, споткнулся на совершенно ровном месте и упал ничком.

– Идите! Идите! – закричала Олеся. – Не оборачивайтесь! Это ничего, до свадьбы заживет… Держитесь крепче за землю, когда будете падать.

Я пошел дальше. Еще десять шагов, и я вторично растянулся во весь рост. Олеся громко захохотала и захлопала в ладоши.

– Как ты это сделала? – с удивлением спросил я.

– Вовсе не секрет. Я вам с удовольствием расскажу. Только боюсь, что, пожалуй, вы не поймете… Не сумею я объяснить…

Я действительно не совсем понял ее. Но если не ошибаюсь, этот своеобразный фокус состоит в том, что она, идя за мной следом, шаг за шагом, нога в ногу и неотступно глядя на меня, в то же время старается подражать каждому, самому малейшему моему движению, так сказать, отождествляет себя со мной. Пройдя таким образом несколько шагов, она начинает мысленно воображать на некотором расстоянии впереди меня веревку, протянутую поперек дороги на аршин от земли. В ту минуту, когда я должен прикоснуться ногой к этой воображаемой веревке, Олеся вдруг делает падающее движение, и тогда, по ее словам, самый крепкий человек должен непременно упасть… И я был очень удивлен, узнав, что французские колдуньи из простонародных прибегали в подобных случаях совершенно к той же сноровке, какую пускала в ход хорошенькая полесская ведьма…»

Мессинг описывает еще не полностью открытые возможности гипноза в лечении психических и других заболеваний, признаваясь: «Я много курю. Но, когда идут сеансы внушения отвращения к табаку, я сам бросаю курить и без судорог в теле не могу переносить самого слабого запаха папиросного дыма. Снова я закуриваю, только закончив курс внушений». И как пример нового применения гипноза Мессинг приводит «гипнопедию», во время которой магнитофон тихо шепчет содержание урока спящему ученику.