Вольф Мессинг – это человек, обладающий исключительно высокой и натренированной чувствительностью, человек-анализатор. Его мозг способен производить удивительно тонкий чувствительный анализ. Его чувствительность настолько остра, что ему удается схватывать незаметные изменения в теле человека, которые происходят, когда человек о чем-то думает. Мессинг непосредственно ощущает двигательные импульсы, поступающие из мозга в мускулатуру, когда испытуемый мысленно дает Мессингу задание. Если задание очень сложное, Мессинг последовательно ощущает целую серию происходящих в мыслях изменений. Для того чтобы осуществить это, Мессинг должен до предела напрячь свою нервную систему, отвлечься от множества посторонних раздражителей, выбрать только те сигналы, которые указывают правильный путь. Поэтому внешнее поведение Мессинга зачастую необычно. Для решения задач он должен приложить немалые усилия.

Таким образом, совершенно неправильно было бы думать, что опыты Мессинга доказывают возможность передачи мысли из одного мозга в другой. Мысль неотделима от мозга. Если Мессинг отгадывает ее, то только потому, что мысль влияет на состояние органов движения и всего тела, и потому, что сам Мессинг обладает способностью непосредственно ощущать это состояние.

Наблюдая опыты Мессинга, мы еще раз убеждаемся в том, что нет такого явления, которое не находило бы исчерпывающего научного объяснения с позиции диалектически-материалистической теории».

Вольф Григорьевич откинулся на спинку дивана и обхватил голову руками: «Сколько сил тратила Аида на чтение этого бреда?! Иногда, выступая в небольших городах, где вероятность проверки была малой, они обменивались улыбчивыми взглядами, что означало: аннотацию можно сократить. Несколько раз Аида произносила ее в ироничной манере, порой проговаривала очень быстро, чтобы не засорять головы зрителей этой чепухой. Она старалась для Мессинга, старалась облегчить его выступления, надеясь, что зрители, не разобравшись в словесной чепухе, отдадут все внимание его опытам. „Готовы к выходу, анализатор?“ – шутливо говорила Аида, когда собиралась представить аннотацию подлинным бредом, и это ей удавалось.

Он почти каждый день ездил на ее могилу и однажды сказал, что готов возобновить работу, что это будет лучшей памятью Аиде, чем бесцельное просиживание дома. Скорбь о ней не покинет его сердца, но когда он выйдет на сцену, то почувствует: Аида рядом, стоит за кулисами и радуется его успеху.

Вольф Григорьевич вспомнил о своей давней знакомой – Валентине Иосифовне Ивановской, двоюродной сестре поэта Ярослава Смелякова. У нее крепкие нервы и отличная дикция. Она сумеет выступить перед его опытами. Валентина Иосифовна приняла его предложение и решила выучить аннотацию наизусть. Помимо того, она взяла на себя все администраторские обязанности: договаривалась с филармониями о гастролях, готовила Вольфу Григорьевичу еду, если он не хотел обедать в местном ресторане. В ее глазах Мессинг был всесильным, могущественным человеком. Однажды на гастролях она почувствовала боль в десне. Мессинг очертил пальцем больное место на ее щеке, чмокнул в щеку, и через час боль исчезла.

В другой раз она на такси заехала с Вольфом Григорьевичем в химчистку, куда сдала пальто накануне. Приемщица сказала, что у них обед, нужно прийти через час. «Подождите», – сказал Мессинг и посмотрел на дверь как-то по-особенному. Через несколько секунд дверь раскрылась и приемщица вынесла вычищенное пальто.

Мессинг рассказывал Валентине Иосифовне об Аиде словно о живой. Вспоминал, как взобрался с ней в Тбилиси на священную гору Мтацминда, как они шутили и смеялись, будто покоряли Эверест, как стояли у могилы Александра Грибоедова и Аида читала ему свои любимые строчки из комедии «Горе от ума». Потом они отлично пообедали в ресторане, расположенном на вершине горы, любовались с веранды солнечным и прекрасным Тбилиси. Затем Аида скомандовала: «Карету нам, карету!», подъехала машина, но они вдруг решили сами спуститься с горы. Шли быстро, иногда переходя на бег, смеялись просто так, от счастья, от счастья любви, и не думал тогда даже он, ясновидящий, что когда-нибудь их счастью наступит конец.

Отношения Сталина и Мессинга складывались неравномерно. Вождя нервировало, что какой-то там телепат разговаривает с ним на равных, а главное, без лести и подобострастия. Смерть жены, Надежды Сергеевны Аллилуевой, наверное, настолько ожесточила его и без того грубое сердце, что он находил отдохновение в раболепстве перед собой других людей, в убийстве непокорных или даже, как ему казалось, в чем-то с ним несогласных.

А тут какой-то актеришка задает ему вопросы и дает советы. Мысленно Иосиф Виссарионович уже приставил пистолет к его затылку, но вовремя вспомнил, что сам нуждается в услугах ясновидящего, сам вызвал его в Москву по неотложному и волнующему делу. К тому же Сталин не ощущал в собеседнике даже намека на агрессивность и интуитивно чувствовал перед собой умного, если не гениального человека, который об их сугубо интимном разговоре не поведает никому. Он знает цену жизни, сам прошел через адские мучения, а его родственников погубили фашисты, к которым теперь отношение и у вождя и у ясновидца одинаковое.

Сталин долго и томительно переживал предательство Гитлера, к тому же не прошло и двух месяцев с начала войны, как немцы захватили в плен его старшего сына – Якова. Сталин недолюбливал этого своенравного мальчишку, особенно после того, как тот самостоятельно, без упоминания об отце, поступил в Институт инженеров железнодорожного транспорта, не спрашивая совета, женился на красивой танцовщице Юлии Мельцер. Сталин искал в нем свои черты – честолюбие, властность, жестокость, но видел мягкосердечие, спокойствие, рассудительность. Это иногда бесило отца. К тому же Яков слишком прямодушен и многое рассказывал жене о жизни семьи Сталина.

Тайной и неодолимой мечтой вождя было передать власть в стране одному из двоих сыновей. Старший меньше всего подходил для этой роли, не уверен был Сталин и в младшем сыне – Василии, но упорно «расчищал» для него страну от умников и инакомыслящих, способных стать соперниками будущему наследнику.

По характеру Яков не подходил для этой жесткой роли, к тому же был грузином – его мать, прачка, умершая рано от тяжелой поденной работы, в девичестве носила фамилию Сванидзе. А Сталин интуитивно чувствовал, что в наследнике должна быть частица русской крови. Ведь большинство в стране составляли русские. И не случайно после войны Сталин провозгласил тост за победивший фашизм русский народ.

И в искусстве, по его негласному приказу, ловко и настойчиво пропагандировалась дружба и даже любовь именно между русским и грузинским народами.

Особенно наглядно это проявилось в фильме «Свинарка и пастух», где еврей Зельдин, игравший грузинского пастуха, буквально пожирал взглядом русскую свинарку в исполнении актрисы Ладыниной.

Жгучий брюнет и голубоглазая блондинка, встретившиеся на ВДНХ, полюбили друг друга ярко и безумно. Такими же хотелось бы видеть вождю отношения между своим и коренным народами. Поэтому младшему сыну, которому в душе давно отводилась роль наследника престола, Сталин дал чисто русское и распространенное имя – Василий. Казалось, что для его восхождения на престол он сделал очень многое, а главное, утопил в крови почти половину страны, могущую воспользоваться сменой власти и проявить своеволие.

Даже во сне видел, как Василий читает клятву на его могиле, клятву верности делу отца. Нет, вождь не собирался умирать, но, выражаясь словами тех лет, готовил себе надежную смену. Пленение Якова он воспринял как очередной и коварный удар от предавшего его Гитлера. И на поступившее по нейтральным каналам предложение обменять сына на немецкого маршала Паулюса поспешил громко и гордо ответить: «Мы рядовых на маршалов не меняем».

Затем пожалел об этом, но не потому, что терял сына, – он показал стране, что для него судьбы всех его солдат одинаковы, – а потому, что находящегося в плену Якова Гитлер мог использовать для всяких инсинуаций. Уже в начале августа 1941-го немецкие самолеты разбрасывали листовки с его фотографиями: «Это – Яков Джугашвили, старший сын Сталина, который 16 июля сдался в плен под Витебском вместе с тысячами других командиров и бойцов. По приказу Сталина Тимошенко и другие командиры учат вас, что большевики в плен не сдаются. Чтобы запугать вас, комиссары лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина доказал, что это ложь. Он сдался в плен. Потому всякое сопротивление германской армии отныне бесполезно. Следуйте примеру сына Сталина – он жив, здоров и чувствует себя прекрасно. Зачем вам идти на верную смерть, когда сын вашего верховного заправилы сдался в плен. Переходите и вы!»…