Киз выпрямился, держа в руках каблуки.

— В общем я выиграл время, столь необходимое мне, — заявил он, аккуратно вытаскивая из каждого каблука тонкую голубую леску. — Тот шум, который подняли здесь ваши люди, мог помешать китаезам вытянуть из пленника нужную им информацию и передать ее в Пекин. — Киз стоял у самого входа в темный коридор. — Готовы? Как только я брошу, сразу бежим внутрь.

Он бросил в темноту один каблук, тот взорвался где-то впереди. Полковник рванулся в коридор, выхватив пистолет. Киз последовал за ним. Выскочив из коридора в холл, они увидели на полу двух убитых китайцев, рядом валялись их пистолеты.

Киз заметил лестницу, ведущую в подвал. Бросил второй каблук-гранату. Послышался металлический грохот и звон разбиваемого стекла. Похоже, взрыв достал-таки длинноволновый передатчик, о существовании которого в доме подозревал Киз. Дым немного рассеялся, и они увидели китайца в наушниках, сползших ему на лицо. Киз выстрелил, и китаец в ту же минуту откинулся на стуле.

Быстрее наверх. Впереди Киз с пистолетом, подобранным возле убитого китайца. Поднявшись, они услышали выстрелы и выкрики китайцев где-то позади дома.

— Последний бросок. — Полковник быстро открыл ближайшую дверь. Киз выстрелил через плечо в человека, пытавшегося влезть в окно. Тот исчез. Из смежной комнаты появился китаец с молотком в руках. Прогремело два выстрела, но тот продолжал бежать до тех пор, пока не ударился о противоположную стену. Киз выстрелил еще раз.

Внезапно из той комнаты, откуда появился китаец с молотком, послышался какой-то звериный стон. Киз вбежал туда, держа пистолет наготове, но сразу опустил его. Комната, если не считать грубо сколоченного стола, стоявшего посередине, была пуста. На столе, лицом вниз, лежал «профессор Браун». Вернее, тот, кто когда-то был им.

Даже бывалый десантник, полковник Сноу не выдержал и отвернулся, увидев ровный ряд толстых гвоздей, вбитых в позвоночник умирающего. Несколько гвоздей поменьше было вбито и в голову замученного. Глаза «профессора» вылезли из орбит, он был еще в сознании, но жить ему оставалось недолго.

Киз склонился к уху умирающего и доверительно заговорил по-русски:

— Молодец, товарищ, отлично сработано. Клянусь, мы отомстим за тебя, русский брат. Ты правильно вел себя сегодня утром, когда я говорил с тобой, как с английским профессором. Ты умираешь, как герой, за наш любимый Советский Союз. Скажи прямо, ты ведь ничего не сообщил этим китайским шакалам?

Губы русского беззвучно шевелились, пытаясь сказать по-русски:

— Нет, нет…

Русский терял силы на глазах. От нервного напряжения Киз вспотел.

— «Судный день» в порядке, товарищ? Он в безопасности? Может быть, его нужно перепрятать?

Умирающий попытался что-то ответить, но с его губ не слетело ни звука. Вены на его шее сильно вздулись.

— Ради Бога, прекратите его страдания, — надломленно проговорил полковник. — В конце концов, все мы — живые люди, и ничего нет дороже…

Киз предпринял последнюю попытку. Он понимал, что до тех пор, пока не найдет хоть маленькой зацепки, ему не решить проблему «Судного дня».

— Что им известно, товарищ? Многое ли они сумели узнать? Или ничего?

Русский сделал последнее огромное усилие. Он напрягся, пытаясь подняться, и окровавленные веревки, которыми он был привязан к столу, натянулись.

— Штормоцвет, — прошептал он и, конвульсивно содрогнувшись, упал замертво. Киз и полковник молча опустили головы.

Затем они еще раз тщательно осмотрели теперь уже притихший дом. На втором этаже из двух комнат жилой была только одна, в ней было сложено множество спальных мешков. Киз стал открывать ящики стоявшего в комнате шкафа: все они были заполнены консервами и различными продуктами длительного хранения. В другой комнате поменьше на втором этаже лежала наготове разная одежда: рубашки, нижнее белье, костюмы и галстуки, обувь. Похоже, дом служил своего рода складом передвижного лагеря, надежным местом для экипировки прибывающих агентов. Наиболее ценной вещью был, конечно, радиопередатчик, теперь, к счастью, замолчавший. Киз пожалел о том, что вторая брошенная им граната уничтожила шифровальные книги, хотя вряд ли они могли быть полезны. Важно было любой ценой не допустить получение Пекином ключа к тайне местонахождения «Судного дня».

Наконец, Киз через черный ход вышел на улицу. По всему двору были разбросаны тела десантников, которых отравленные пули настигли на полпути к дому. Здесь же лежали и китайцы. Потери были велики. На этот раз — с обеих сторон. С того места, где стоял Киз, он видел, по крайней мере, десять убитых агентов. Не все они были китайцами. Некоторые могли быть персами или мексиканцами. Двое были, вероятно, выходцами из Балкан, возможно, албанцы. Эта маленькая прокоммунистическая страна в большом количестве снабжала Китай агентами на западе, но, в последнее время, в результате стирания расовых различий между цветными нациями и белыми, Китай стал набирать шпионов для Англии, в основном из «цветных».

Киз был знаком с их методом вербовки, простым и весьма эффективным. Обычно похищался ближайший родственник будущего агента — ребенок, мать, жена. Затем заложник использовался в качестве аргумента для получения согласия агента на сотрудничество. После этого его просто шантажировали первым выполненным им заданием.

В красной «шкоде» сгорели три агента. Пытаясь скрыться, они отъехали от загоревшихся деревьев и, в дыму, налетев на угол дома, разбились вместе с машиной.

Один из десантников, с окровавленным ножом и кольтом 45-го калибра, с победным видом указал на распростертое на земле тело с мешком на голове.

— Кто это, сержант Брант? — спросил полковник.

Сержант, улыбаясь, ответил:

— Мы взяли пленницу, шеф. Очень хорошенькая. Они пытались ее спрятать, накинули мешок ей на голову, но мы их остановили. — Он указал на два мертвых тела поблизости. — Правда, она, наверное, здорово ударилась головой, когда они ее бросили…

Киз приподнял мешок с лица пленницы и невольно вздрогнул. Нет, этого не может быть! Она была без сознания. Хорошо знакомые черты лица. Каштановые, коротко подстриженные волосы. Очень приятное, миловидное лицо, сейчас, впрочем, бледное и покрытое испариной. Босые ноги. Киз наклонился ближе: обе ступни были в красных точках, а две булавки еще торчали в ноге.

Киз вздохнул и прямо на глазах как будто постарел. Повернувшись, он выхватил пистолет из рук молоденького сержанта, проверил заряд, еще раз внимательно посмотрел на женщину и выстрелил. Ее тело содрогнулось, и на плече показалась кровь. Женщина застонала. Киз снова натянул ей на голову мешок и приложил ладонь к ее раненому плечу — кровь просочилась через его пальцы.

— Быстрее! — заорал он. — Аптечку! Бинты! Морфий! Живо!

— Проклятый ублюдок! — закричал молоденький сержант. — А еще называешь себя британцем!

Полковник Сноу тоже не скрывал своего явного возмущения.

— Простите меня, джентльмены, — резко заговорил Киз. — Но я тут не в игры играю.

Он повернулся к полковнику.

— Вот что, полковник. Проследите за тем, чтобы ей дали хорошую дозу снотворного и как следует перевязали рану. И побыстрее! Пусть потом ей свяжут руки и ноги и отнесут в одну из тех машин, что стоят у входа. В машине ее надо чем-нибудь накрыть, чтобы снаружи не было видно. Я отвезу ее в госпиталь. Кроме того, я прошу вас навести здесь порядок. Проявите максимум внимания. Все указания получите непосредственно по этому телефону.

Киз написал на листке номер телефона шефа службы безопасности.

Затем Киз вошел в дом и направился к телефону, который находился в холле и, как ни странно, работал. Киз позвонил на Даунинг-стрит и попросил соединить его с премьер-министром, которым с девяти утра стал Джордж Френсис Трент.

Премьер-министр ответил незамедлительно:

— Слушаю, Киз, чем могу вам помочь?

Слышно было так хорошо, словно он говорил из соседней комнаты. Киз был краток: