Киз повернул к форту и подъехал к Олд-Стейн с другой стороны. Повсюду суетились люди с транзисторами, стучали в двери домов, спешили к телевизорам, чтобы увидеть и услышать выступление премьер-министра.

Под предлогом прекращения хулиганских выходок рокеров и панков в Брайтон были собраны большие отряды полиции. Полицейские по двое-трое стояли вдоль улиц, ведущих к Паласу Пьер. Еще не имея сведений о магнитном поле, защищающем «Судный день», Киз полагал, что бомбу охраняют части Красной Армии. Теперь же он понял: пригнанные сюда отряды «полиции», на самом деле состоящие из специальных отрядов парашютистов и десантников, вооруженных до зубов спрятанным в обмундировании оружием, оказались ненужными.

«Ягуар» класса Е был припаркован у замысловатого фонтана посреди Олд-Стейн. Йенси Флойд вручил Кизу передатчик, и тот заметил у него под мышкой выпиравшую рукоятку «кольта».

— Она уже близко, — заговорил американец, — звук точно позади меня.

Киз осмотрел улицу. Ни души. Только неподалеку от них, возле фонтана, группа подростков склонилась над транзистором. Другая группа поодаль дискутировала, обратиться ли в Христианскую ассоциацию молодых людей или же постучаться в первый попавшийся дом и посмотреть телевизор.

И тут Киз заметил Тамару Малик. Она шла вдоль стоянки и приближалась к «ягуару», рассматривая номера машин.

Делая вид, что разговаривает по радиотелефону, Киз опустил лицо вниз. В этот момент Тамара поравнялась с «ягуаром».

— Сейчас? — прошептал Йенси Флойд.

Киз отрицательно покачал головой.

— Доверимся утверждению Малика. Пусть она дойдет до ворот.

Американец весь вспотел, но его лицо было спокойным. Он достал «кольт» и проверил обойму.

— Начинай, — скомандовал Киз, — она уже вышла из форта и переходит улицу. Возможно, ручной контроль заключается в том, чтобы открыть одну из створок ворот. Либо это, либо поворот турникета вызывает взрыв «Судного дня».

Американец повел автомобиль, держа руль левой рукой. В правой он сжимал «кольт». Впереди, перед правым входом во дворец, прохаживалась женщина в голубой блузке и синей юбке.

— Смотри, Йенси! — крикнул Киз.

Группа костюмированных танцоров, замеченная им ранее, осторожно продвигалась в их сторону. Некоторые из них были вооружены автоматами. Киз и Йенси выскочили из машины через заднюю дверь, и в этот самый момент раздались автоматные очереди, которые прошили «ягуар».

— Тамара! Назад, Тамара! — заорал Киз и как сумасшедший помчался ко дворцу под непрерывными автоматными очередями.

«Полиция» начала сжимать кольцо вокруг «танцоров».

— Тамара, это я!

Подойдя к воротам дворца почти вплотную, Тамара Малик в нерешительности остановилась и, увидев Киза, закрыла рот рукой. Она хотела повернуть назад, но вдруг упала, словно подкошенная.

Киз подбежал к ней, Флойд за ним, в его руке дымился «кольт».

— Я был вынужден, — оправдывался американец.

Тамара Малик была еще жива, но, судя по размерам пулевого отверстия, проделанного «кольтом», жить ей оставалось недолго.

— Тамара, выбора нет, — произнес Киз, поддерживая ее за плечи, — нам известно, что ручной контроль — это ты. Ох, Тамара, Тамара… если бы можно было повернуть время вспять…

Но она лишь покачала головой и, сделав последнее усилие, проговорила:

— …Нельзя отводить часы назад, никогда нельзя отводить часы назад… никогда… — и, вздохнув, безжизненно поникла на руках Киза…

— Черт побери, ведь ей стоило лишь войти в ворота, а может быть, достаточно было взяться за ручку, и привет! — Американец методично стрелял в сторону ступенек, ведущих в аквариум, в то время, как «полицейские» перезаряжали автоматы.

Киз осторожно закрыл глаза умершей и, поднявшись, произнес:

— Прощай, свет моей юности! Ты честно послужила своей стране. Если бы я не позволил тебе довести порученное дело до конца, возможно, кто-то, неизвестный нам, занял бы твое место. Когда на карту поставлено так много, о рыцарстве приходится забыть…

Киз и Флойд двигались по улице в направлении форта. Заметив на углу полицейскую машину, они подошли к ней. Быстро переговорив с инспектором, К. А. указал Йенси на место водителя, и спустя несколько минут они уже ехали на Брайтонский ипподром.

— Будем считать, что «Судный день» там, где мы предполагаем, — мрачно произнес Киз. — Все, что нам нужно сейчас, так это три чуда одно за другим. Не одно, не два, а именно три, — и он выставил вперед три пальца.

Йенси Флойд, остановившись у обочины, молитвенно сложил руки и зашептал:

— Господи, Боже, помоги нам…

Киз произнес:

— Аминь! — и они вновь пустились в путь по пустынным улицам города.

Малик саркастически усмехнулся и высокомерно произнес:

— Вам это не удастся! Это слишком сложно и слишком трудно. Но даже если удастся, помните: небольшой поворот влево, очень быстро, и тогда Англия точно так же, как и Советский Союз, будет находиться в безопасности. Ну, что же, прощайте! Прощание — такая трогательная штука, друзья! Как вам описать все в общих чертах? Игра, просто игра, хотя для Итона — не совсем по правилам.

Похоже, в эти последние минуты и у Малика нервы были на пределе. Впрочем, если не принимать во внимание некоторую нервозность его реплик, для опытного стратега он был сейчас слишком весел.

— Пусть отправляется, — решил Киз.

Малик, театрально поклонившись, развернулся и направился к ожидавшему его самолету. Внезапно остановившись, он повернулся и бегом возвратился к Кизу.

— Вы точно видели, что она была отправлена домой? — спросил он обеспокоенно.

— Сейчас она вне опасности…

Словно почувствовав на себе груз всех своих лет, Киз обернулся и посмотрел на экран телевизора, стоявшего в кабине ближайшего грузовика. Премьер-министр заканчивал свое обращение к народу. Звучали последнего его слова:

— Итак, вы слышали разъяснения, данные врачами. Если это, действительно, произойдет, то будет совершенно безболезненно. Абсолютно. Если все вы сейчас выйдете из домов и встанете лицом на север, то даже не услышите звука взрыва «Судного дня». Лишь небольшое ощущение тепла на спине и дальше — небытие.

— Давайте закончим эту жизнь достойно, друзья мои! Наша многовековая история богата событиями и уникальна. Долгие годы мы боролись за то, что считали добром и правдой. Каждый из нас в отдельности с готовностью отдал бы жизнь за свою страну. Так давайте в этот час покажем миру, что все мы полны решимости…

Голос премьер-министра был заглушен ревом моторов. Истребитель вертикального взлета стартовал с ипподрома Брайтона с Федором Маликом на борту. Самолет медленно поднимался в небо. На высоте в две тысячи футов он должен перейти на горизонтальный полет и установить курс на Южную Америку. Истребитель уже поднялся на эту высоту, но продолжал взбираться вверх, вверх…

— Прощай, сукин сын, — пробормотал Йенси Флойд. — Слишком уж небрежно ты отнесся к вопросу контроля над бомбой. Будь моя воля, ты вписал бы новую страницу в историю авиации. Если ты будешь еще хоть что-нибудь соображать, когда на доброй сотне миль над землей тебе будет нечем дышать, то прыгай вниз со всем своим серебром.

Он хлопнул Киза по плечу.

— Пойду, проверю, что показывает техника, — и поспешил к машине с системой связи.