Сзади послышался топот ног. Кто-то приказал разделиться на партии и обыскать кусты. Эльвина все еще бежала. Они разбрелись, и у нее было время. Лес расступался, а преследователи не знали, в каком направлении идти.

Вдруг Эльвина усмехнулась и, обернувшись, прикинула расстояние до лагеря. Они будут искать ее далеко, а она спрячется совсем рядом. Если повезет…

Наконец она увидела подходящее дерево. Длинные широкие ветви позволяли забраться повыше, а густая крона скроет ее. С ловкостью кошки Эльвина взобралась на нижнюю ветку, подобрав юбки так, чтобы было удобнее лезть выше.

Ругательства и проклятия доносились снизу. Они не слишком продвинулись вперед. Эльвина молила небо о том, чтобы они искали ее подольше: это вполне отвечало ее планам. Завладей она конем, и у нее появлялась надежда на спасение. Иначе она уснет на ветке и упадет с дерева, сломав себе шею. О дальнейшем лучше не думать.

Становилось прохладнее, у Эльвины затекли руки и ноги. Внизу послышался голос, и она встрепенулась. Кто-то все же вышел на нее. Она затаила дыхание. Только бы этот человек не догадался взглянуть вверх!

К удивлению Эльвины, тот, кто был внизу, остановился. Он не издал ни звука, хотя издали доносились голоса. Может, она ошиблась? Может, это какой-то зверь забрел в кусты? Эльвина надеялась добраться до лошадей, но боялась того, что ждало ее внизу.

Она осторожно раздвинула ветви и вгляделась во тьму. Узнав Гандальфа, прислонившегося к дереву, Эльвина чуть не вскрикнула. Что теперь делать?

Словно отвечая на ее вопрос, Гандальф заговорил:

— Они далеко. Спускайся, но только тихо. Эльвина осторожно спустилась. Она не думала, что Гандальф найдет ее, и не собиралась посвящать его в свои планы.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила она, свесив голову с ветки.

— Когда я увидел, что твой след пропал, я решил, что ты либо ушла под землю, либо растворилась в воздухе. Поскольку я не верю в колдовство, то нашел более естественное объяснение. В отличие от этих слабоумных рыцарей.

Гандальф огляделся и, удостоверившись, что никого поблизости нет, сказал:

— Бежим.

Эльвина бросилась к нему на грудь и обняла его, исполненная благодарности. Гандальф мягко отстранил ее и, указав туда, где были привязаны лошади, проговорил:

— Быстрее. Они оседланы. Твои стражники не были в восторге от того, что я присоединился к их поискам. Нам надо торопиться.

Гандальф не только оседлал двух коней, но и обрезал упряжь у остальных, не забыв и о повозке. Эльвина одарила Гандальфа улыбкой и ничего не сказала, когда он положил кинжал в свой походный мешок.

Звук конских копыт привлек внимание поискового отряда. Мужчины завопили, но отдохнувшие кони неслись во весь опор, и догнать их было невозможно.

Началась бешеная скачка. Лес грозил множеством опасностей.

Вскоре руки Эльвины онемели, но мозг работал с удивительной ясностью. Пока они убегали от погони, но вскоре предстояло выбрать направление. В какую сторону повернет ее жизнь? По какой тропе поведет?

Они выехали из леса с первыми лучами солнца. Перед ними расстилалась извилистая лента дороги. Кругом, насколько хватало взгляда, виднелись поля и пастбища, на горизонте поднимались дымки из труб, там в небольшой деревушке жили люди.

В животе у Эльвины урчало, но она настолько устала, что даже не могла развязать мешок с едой. В голове гудело, все тело ныло. В изнеможении она опустила голову на шею коня. Дорога оказалась долгой, и дело было не только в расстоянии. Прошлое осталось далеко позади, будущее ей предстояло творить самой. Из того, что было под руками.

Взяв предложенную Гандальфом флягу, Эльвина сделала жадный глоток. Кровь потекла веселее, вернув ей былую храбрость. Когда Гандальф вопросительно посмотрел на Эльвину, она была готова к ответу.

— В Данстон? — спросил он.

— В Сент-Обен, — вскинув голову, ответила Эльвина.

— Ты в своем уме?

— Может, и нет. — Эльвина смотрела вдаль, словно высматривая там что-то, чего он не мог увидеть.

— Но почему? — удивился Гандальф.

— Я думала всю ночь. Сэр Филипп хочет, чтобы я отправилась туда, значит, так тому и быть.

Гандальф задумчиво кивнул и опустил глаза.

— Ты так сильно любишь его? Эльвина улыбнулась.

— Наверное, да. Не суди меня строго, Гандальф, за то, что я не могу справиться с собой.

Послушай, — она тронула его за рукав, — ты можешь отправляться в Данстон, если хочешь. Я сама найду дорогу.

Гандальф вздохнул и взял в руки поводья.

— Нет мне смысла туда возвращаться. Я останусь с тобой, пока у тебя будет во мне нужда, и, сдается мне, я тебе еще пригожусь. Скажи, отчего ты считаешь, что сэр Филипп захочет видеть тебя после того, как ты вонзила ему в спину кинжал?

Эльвина снова улыбнулась.

— О, он захочет повидаться со мной хотя бы ради того, чтобы отомстить. В этом я не сомневаюсь. Но меня поражает одно: что он отправил Раймонда со мной.

— Возможно, сэр Раймонд сам отправился сопровождать тебя. Не слышал я, чтобы сэр Филипп отдавал ему такой приказ. Ну что ж, пора в путь. Я предпочел бы оказаться в стенах Сент-Обена, когда этот тип объявится.

Теперь они ехали медленнее, по дороге подкрепляясь тем, что взяли с собой, отдыхали, поили лошадей.

Эльвина сомневалась, захочет ли Филипп после всего случившегося оставить ее своей любовницей, но отчего-то была уверена, что действовать он будет в ее интересах. Одно то, что Филипп отправил Тильду в замок заботиться о ребенке, говорило в его пользу.

У Эльвины зарождалось смутное ощущение, что Филипп все подстроил нарочно. Он сам довел ее до того, что она взорвалась, причем устроила сцену на публике. Возможно, Филипп сделал это для того, чтобы отправить ее в Сент-Обен. С Мартой он рассчитывал расправиться сам. Все было разыграно как по нотам.

Вдали показались ворота Сент-Обена. На сердце у Эльвины было неспокойно. Замок, названный тем же именем, что и замок в Нормандии, принадлежащий предкам Филиппа, возвышался на естественном холме, а не на искусственной насыпи, как строили раньше. Его не окружал ров с водой. Ровное поле прекрасно просматривалось с каменных стен. Никто не мог бы приблизиться к замку незамеченным.

И все же они въехали во двор и при этом как будто не привлекли ничьего внимания. Гандальф оглядывался настороженно. Эльвина смотрела вокруг с интересом. Стены были крепки и надежны, сторожевая башня у входа производила грозное впечатление, сам замок, по-видимому, был перестроен и имел вполне современный вид. Но двор был пуст, никаких признаков жизни.

Всадники спешились и отвели лошадей в пустующий хлев. Затем, отворив тяжелые дубовые двери, вошли в зал с почерневшими от дыма каменными потолками и стенами. Зал тоже был пуст. Солома на полу слежалась, ее не меняли месяцами, от нее пахло гнилью, и Эльвина брезгливо поморщилась.

Гандальф криком оповестил невидимых обитателей замка об их приходе, и ему ответили лаем с полдюжины крупных собак. Бросившись навстречу незнакомцам, они начали радостно облизывать их.

Следом за собаками показалась упитанная женщина. Она улыбнулась гостям.

— Здесь уже давненько никто не останавливался. Что привело вас в наши края?

Эльвина вышла вперед:

— Сэр Филипп послал нас сюда. Вскоре подъедут его люди. Можно попросить у вас воды и место для отдыха?

— Сэр Филипп, значит.

Женщина задумчиво прищурилась, отметив нарядное розовое шелковое платье, нежные белые руки, тонкие черты бледного лица девушки.

— Вы, должно быть, та, о которой говорят в округе, леди моего господина? Красавица, это верно, но уж больно вид у вас усталый и потрепанный. А меня зовут Герта. Я сейчас провожу вас в ваши покои.

Герта повела Эльвину наверх по массивной лестнице. Большие окна спальни выходили во двор замка, на стенах висели гобелены, чтобы было не так холодно. Посреди спальни стояла большая кровать.