— Тебе легко купить свободу. Давно мы не были дома, а лагерные шлюхи начали приедаться. Филипп, у которого жена под боком, держит при себе такую соблазнительную девочку и не желает ни с кем ею делиться. Дай мне отведать того, чем лакомится Филипп, и я отпущу тебя в лес.

Даже если бы Эльвина не питала к этому человеку глубокого отвращения, она все равно не согласилась бы на его предложение, ибо понимала, что он лжет. Он положил ладони ей на грудь, и Эльвина содрогнулась от омерзения. Она знала, что силой его не одолеть. Должен быть еще один путь к спасению.

— Сначала отведи меня в лес. Здесь небезопасно. Стражник приглушенно хохотнул и провел рукой по ее бедру, привлекая ближе к себе.

— Филипп совещается с королевским посланником и вернется нескоро. Я предпочитаю заниматься этим на кровати, а не на земле, в грязи.

Он больно сжал ей ягодицы и впился в губы, скрепляя поцелуем их договор. Эльвина едва не закричала от боли, когда стражник, зажав ее, как в тисках, расплющил нежную грудь о холодный металл кольчуги.

— Мы ни о чем не договорились, сэр. Или это случится в лесу, на свободе, или не случится совсем. Отпустите меня, не то я закричу.

Тогда рыцарь схватил ее за горло и стал душить. Эльвина онемела от страха.

— Закричи, и я сломаю тебе шею. А если меня спросят, за что, скажу, будто ты пыталась бежать.

Поскольку Эльвина молчала, он разжал пальцы и запустил руку в ворот рубахи. Она закрыла глаза, но в следующую секунду распахнула их и, глядя через плечо своего мучителя, воскликнула:

— Филипп!

Рыцарь схватился за рукоять меча, и в тот же миг Эльвина бросилась наутек.

Страх гнал ее вперед, она даже не понимала, куда бежит, подгоняемая одной мыслью: спастись от этого негодяя.

Внезапно она наткнулась на кого-то большого и сильного и в следующее мгновение была уже в кольце чьих-то железных рук. Узнав Филиппа, Эльвина вздохнула с облегчением. Но радость ее оказалась преждевременной.

— Как это понять? Раймонд, как ты допустил, чтобы девчонка удрала? Неужели нельзя доверить тебе даже такую малость?

Филипп, дрожа от гнева, схватил Эльвину за плечи и развернул ее лицом к негодяю.

— Она пыталась обольстить меня нежными речами, сэр, но, догадавшись, что я не поддамся ее чарам, превратилась в черную кошку и проскочила у меня между ногами. Мне не удалось ее остановить.

Глаза Раймонда сверкнули угрозой, когда Эльвина возмущенно вскрикнула, но в следующий миг он нахмурился — Эльвина обернулась и заметила стройную женскую фигурку на гребне холма. Это Элис она должна была благодарить. Это она привела Филиппа к ней на выручку.

Филипп недоверчиво усмехнулся.

— Ты пошел на поводу у похоти, вместо того чтобы думать головой. Придется мне выбирать из тех, кто точно не польстится на ее уговоры. Возвращайся в свой шатер, Раймонд, пока я не пожалел о своей мягкости и не приказал содрать с тебя шкуру за то, что покинул пост.

Филипп, казалось, не заметил ненависти, вспыхнувшей в глазах его вассала, но Эльвина заметила и запомнила это, как и свой долг перед Элис.

— В следующий раз, когда тебе вздумается испробовать свои чары на моих людях, я прикажу выпороть не того, кого ты пыталась околдовать, а тебя. Подумай, что ждет тебя после того, как спина твоя покроется шрамами. Единственная работа, которую ты сможешь найти, — это трудиться под теми, кто тебя вожделеет. Если ты находишь мое внимание оскорбительным, поразмысли о том, что ждет тебя, если ты не будешь мне подчиняться.

Эльвина пожала плечами:

— Я не пыталась убежать, а спешила к тебе за помощью. Пожелай я убежать, зачем бы мне нестись прямо тебе навстречу?

— Не знаю, куда ты направлялась, но уж точно не ко мне в объятия. Насколько мне известно, до сих пор ты ни разу не проявляла такого желания. С тех самых пор, как я привез тебя сюда.

— Твой гнев слепит тебе глаза и делает из тебя дурака, милорд. Последуй моему совету и не поворачивайся спиной к сэру Раймонду во время боя. Я ничего не выиграю, если поменяю одного насильника на другого, убийцу первого.

С этими словами Эльвина отвернулась и начала штопать свою разорванную одежду.

Филипп нахмурился и вышел. Он еще не ответил на послание короля, да мало ли еще найдется дел более полезных, чем беситься из-за какой-то девки. Что же касается ее предупреждения, то он о нем и думать не желал. Раймонд был с ним не в одном бою, и Филипп не мог сказать, что он плохо служит. Раймонд был из числа наемников короля, а не вассал Филиппа, но они долго дрались бок о бок и доверяли друг другу.

И все же Филипп позвал охранять шатер старого вояку и вернулся к работе.

На следующее утро Филипп поднялся чуть свет. Эльвина свернулась клубком на постели, все еще хранившей запах его тела. В изумлении она провела ладонью по груди со следами его поцелуев и почувствовала, как отвердели соски. Она все еще желала его даже после того, что только что было между ними.

Филипп больше не пытался добиться от нее отклика, и Эльвина была благодарна ему за это, только ценой огромных усилий ей удавалось не броситься к нему в объятия.

Как поступить, чтобы не сдаться окончательно? Думать в его объятиях о своем ребенке, находящемся в плену у Марты. Может, тогда тело не предаст ее. Эльвина не могла найти противоядие к той отраве, которой коварно напитал ее Филипп. Она будет бороться с ним до тех пор, пока он не устанет от нее и не отошлет от себя. Эта мысль укрепила ее решимость. Эльвина встала, укуталась в простыню и села зашивать свою порванную одежду.

Филипп вернулся в полдень. Эльвина удивленно посмотрела на него.

— Чем обязана, милорд?

— Ты пойдешь со мной.

Что за новую пытку он придумал для нее? Может, решил отдать ее своим воинам? При этой мысли Эльвине стало дурно от страха.

— Куда вы хотите меня отвести, милорд?

— Мне нужна твоя помощь в одном деле. А теперь вставай и иди со мной, или я сам все решу, но результат едва ли тебе понравится.

— Милорд, я не могу выйти отсюда в одной рубашке. Филипп скинул с плеч короткий плащ и укрыл Эльвину до колен. Удовлетворенно кивнув, Филипп вывел ее из палатки.

Воины с любопытством смотрели им вслед. Укутанная в плащ, ниспадавший широкими складками, Эльвина казалась еще меньше, чем была. Она едва достигала плеча Филиппа. Угнаться за ним ей тоже было нелегко.

Увидев запряженную волами повозку, Эльвина вскрикнула от радости, но тяжелая ладонь Филиппа легла ей на плечо, и она поняла, что в ее положении радоваться нечему.

Прибывшие на повозке гости были под вооруженной охраной. Эльвина вздрогнула, узнав человека рядом с Тильдой. Хорошо еще, что Гандальф не видит ее наготы. Эльвина предстала перед своими друзьями как шлюха Филиппа и преступница, живущая во грехе с женатым мужчиной.

Кроткий взгляд Тильды помог ей пережить унижение этой минуты.

— Что вы здесь делаете? — обратился Филипп к молодому человеку, в котором узнал своего соперника.

— Мы пришли, чтобы забрать Эльвину домой, — заявил Гандальф.

— Ты, мой вассал и слуга, принесший клятву верности, смеешь брать мою повозку и волов и требуешь вернуть тебе женщину, которая поклялась служить мне? По какому праву ты делаешь это?

— Я поклялся вам в верности, когда вы брали в жены мою госпожу. Я знаю и то, что король дал вам право распоряжаться землей, которая меня кормит. Вы — мой барон, а я — ваш вассал, но клятва, которую дает вассал сюзерену, не обязывает меня закрывать глаза на такие преступления моего господина, как похищение людей. За Эльвину больше некому постоять, и потому прошу: дайте мне меч и копье, и я готов сразиться за право освободить ее.

Филипп раздраженно хмыкнул и, повернувшись к Тильде, спросил:

— А ты, старая женщина, тоже явилась сюда, чтобы бросить мне вызов?

— Я уже немолода и не так глупа, но вы знаете, как я люблю девочку. Позвольте мне поговорить с ней.