В день своей свадьбы, накладывая перед зеркалом макияж, Мелисса то и дело всхлипывала.

Ее сердце разрывалось при мысли о том, что сегодня ей придется покинуть Джеффа и своих новых родителей ради Мисси. К сожалению, она теряла не только тех троих, которых по-настоящему полюбила, но и свою личность, того уверенного в себе нового человека, в которого она превратилась здесь, в настоящем Взглянув на обручальное кольцо — подарок Джеффа, она снова вернулась к мучительным мыслям о свадебном кольце, которое он никогда уже не наденет ей на палец, и о страдании, которое он испытает, узнав, что потерял ее. Мелисса лишь молча помолилась, дабы Господь ниспослал ей силы преодолеть предстоящее испытание.

— Мелисса, дружочек, можно к тебе?

— Узнав голос матери, Мелисса откликнулась:

— Конечно, мама.

В комнату вошла Шарлотта в нарядном шелковом платье цвета лаванды. Она улыбалась во весь рот, в руках у нее была огромная искусно составленная композиция из желтых роз.

— Посмотри, что прислал тебе Джефф, — весело сказала она. — Правда, очень красиво?

Взглянув на цветы, Мелисса расплакалась.

— Ну-ну, дорогая, — принялась успокаивать ее Шарлотта, откладывая букет в сторону. — Все понятно, взрыв эмоций.

Причесываясь за туалетным столиком, Мисси горестно всхлипывала. Невыносима была мысль о том, что сегодня она оставляет Фабиана и ее новых родителей, хотя этo единственный способ сохранить свою личность. Конечно, Фабиан был очень мил, очень хотел помириться, когда явился к ней в комнату прошлой ночью. Но ее все еще преследовали воспоминания о том, каким сексистом показал он себя на скачках Он мог быть чертовски обходительным, когда хотел, но она все еще сильно сомневалась, что он действительно изменился. Будет ли он уважать ее как личность?

Но как же она покинет всех их навсегда? Ведь приближаются война и эпидемии. Переедут ли родители на запад, как она их просила? Будет ли Фабиан держаться в стороне от военного конфликта или внесет свой вклад в него, прорвав блокаду? Или все они останутся здесь, в Мемфисе, и не вынесут грядущих бедствий?

Кривая улыбка тронула ее губы при мысли о том, что она сильно изменилась за время своего пребывания здесь. Впервые в жизни она почувствовала себя ответственной за кого-то, а не только за себя. В ней проснулись и сердце, и совесть; она научилась по-настоящему считаться с окружающими. Впрочем, она опасалась этой метаморфозы, ибо боялась в конце концов превратиться в коврик под ногами Фабиана Фонтено.

Так кого же она намерена спасать сегодня — себя или тех, кого полюбила?

— Мисси, дорогая, можно войти?

Услышав голос Лавинии, Мисси откликнулась:

— Конечно, ма.

В нарядном платье из сиреневого шелка в комнату вошла Лавиния и быстро направилась к туалетному столику. Она положила перед дочерью конверт.

— Вот. Только что прислал Фабиан.

Нахмурившись, Мисси вскрыла конверт. И ахнула, потому что в конверте лежала купчая на склад, где они недавно побывали. И еще там лежала записка: «Мисси, дорогая, ваша фабрика — дело решенное. Я заказал нам билеты на пароход; медовый месяц мы проведем в Англии, где будем искать подходящее оборудование, а в свободное время я буду демонстрировать вам свое. Люблю, Фабиан».

Глядя на записку, Мисси расплакалась. Наконец-то Фабиан признал ее независимость. Разве может она теперь его покинуть? Но как остановить события, которые она сама же привела в движение?

— Ну-ну, дорогая, — утешала ее Лавиния, гладя по вздрагивающим плечам. — Я знала, что ты будешь вне себя от радости.

Спустя полчаса Мисси в подвенечном платье стояла наверху лестницы, оперевшись о руку отца. Внизу ее ждали гости, Фабиан и священник.

— Ты готова, дорогая? — спросил Джон.

— Конечно, па, — ответила она дрогнувшим голосом.

— Да, совсем забыл тебе сказать…

Она вопросительно посмотрела на отца. Он усмехнулся.

— Я намереваюсь освободить всех своих рабов. Это тебе мой подарок к свадьбе, милочка.

Совершенно растрогавшись, она крепко обняла его.

— Ой, па! Я так рада! И так горжусь тобой!

— Должен признаться, в этот радостный день я чувствую в точности то же самое, — сказал Джон голосом, охрипшим от волнения.

Мисси торопливо отвела глаза, чтобы он не заметил ее слез. Из гостиной донеслись звуки свадебного марша; сердце Мисси екнуло, внутри у нее все сжалось. Вот и настал наконец ее единственный шанс спастись, бесценная возможность отстоять свою независимость. Почему же она вовсе не жаждет споткнуться?

— Мисси? — услышала она обеспокоенный отцовский голос.

Собираясь наступить на подол, она бросила взгляд на отца, в глазах которого светились любовь и тревога. Потом посмотрела вниз, на Фабиана, подумала о документе, лежавшем наверху, на ее туалетном столике, подумала о том, что в конце концов он все же пошел на компромисс. Мисси мельком отметила любовь и незащищенность на его лице и похолодела.

Внезапно ей показалось, что в мире нет ничего, кроме любви и ожидания, отразившихся на этом дорогом лице.

Фабиан Фонтено — человек, которого она любит всем сердцем. Не может она так с ним обойтись. Вернее, не хочет так с ним обойтись! Наконец-то самым главным для нее стало — не утвердить свою независимость, а любить Фабиана, быть с ним и знать, что Мелисса и Джефф счастливы там, в другом столетии.

И, охваченная возвышенным умиротворением, Мисси заскользила вниз по лестнице навстречу тому, кого любила.

— Ты готова, дорогая?

Стоя наверху лестницы в подвенечном платье, опершись о руку отца, Мелисса с дрожью кивнула ему. Внизу ее ждали гости, Джефф и священник. Она услышала звуки свадебного марша, и от страха сердце у нее екнуло, а внутри все сжалось.

— Мелисса? — донесся до нее обеспокоенный отцовский голос.

Собираясь наступить на подол, она бросила взгляд на отца, смотревшего на нее с любовью и тревогой. Потом посмотрела вниз, на Джеффа и потерялась в его глазах, полных обожания.

«Прощай, мой милый, — прозвучало в ее сердце. — Прости меня, пожалуйста. Я всегда буду любить тебя».

Задыхаясь от слез, Мелисса шагнула вперед, навстречу ужасному падению.