Вот Торн приблизился к зарослям кустарника, где громким лаем заливался спаниель, почуявший дичь. Торн держал на руке птицу, но не Фрею, еще не выдрессированную для охоты, а другую — хорошо натренированного сокола-сапсана. Похвалив собаку, он снял с головы птицы колпачок. Дав ей немного осмотреться и привыкнуть к свету, он подкинул ее в воздух. Она полетела по спирали, набирая высоту, и едва успела скрыться из виду, как обученный спаниель ринулся в заросли, поднимая в воздух стаю жирных куропаток. Торн мелодично засвистел, подзывая сокола.

Тот показался в вышине и, расправив крылья, стал снижаться. И вдруг, сложив их, он ринулся с высоты, выставив вперед лапы с мощными когтями. Со стороны казалось, что две птицы случайно столкнулись в воздухе: куропатка, кувыркаясь и роняя перья, полетела на землю, сокол резко взмыл вверх. Охотники разразились одобрительными криками, восхваляя грацию и точность великолепной птицы и мастерство обучившего ее хозяина, лучшего сокольничего во всей южной Англии.

Сокол, описав дугу, приземлился на мертвую куропатку, но тут же его внимание отвлек свист Торна, который подзывал птицу, размахивая над головой длинной веревкой с чем-то тяжелым, привязанным на конце. Торн бросил петлю наземь возле птицы, сокол подлетел к ней и принялся энергично клевать. Торн подполз к нему на коленях, протягивая кусок сырого мяса. Птица подпрыгнула, уселась на его кулак и стала есть угощение. Едва она покончила с ним, Торн закрыл ей голову колпаком и, привязав ее лапы к перчатке, зубами затянул путы.

За спиной Мартины раздался цокот копыт по доскам мостика. Она обернулась. Это был тот всадник, которого она видела несколько минут назад на дороге — молодой человек, запорошенный дорожной пылью, верхом на взмыленном сером жеребце с покрытыми пеной удилами Очевидно, он прискакал издалека.

— У меня послание к моему господину лорду Оливье! — придержав лошадь, обратился он к Мартине.

Мартина молча указала на луг, и всадник, повернув коня, поскакал к группе охотников.

Краем глаза Мартина вдруг заметила какую-то суету под навесом — это лорд Невилль с женой поспешно устремились к лошадям. Быстро оседлав их, они поскакали прочь, взяв с места в карьер. Полупьяные гости, занятые выпивкой и едой, не обратили на них никакого внимания. Люди Бернарда увлеченно травили охотничьи байки, размахивая кружками и отчаянно жестикулируя. Они тоже не заметили поспешного отъезда Невиллей. Райнульф стоял со скрещенными на груди руками возле шатра и смотрел на приближающегося гонца.

Соскочив с коня, посланец поклонился Оливье и что-то сказал ему. Сразу же вслед за этим Мартина услышала возглас графа, донесшийся, несмотря на большое расстояние, до нее и до сидящих под навесом.

— Господь Всемогущий! Задержите Невилля!

Слуги и гости забегали взад и вперед, кто-то бросился к конюшням.

— Не дайте ему уйти! Схватить негодяя! — ревел Оливье.

Мартина подбежала к Райнульфу, который невозмутимо стоял, скрестив руки. На его лице застыло выражение отрешенной печали.

— Его уже не поймать. Пока добегут до конюшни, пока оседлают лошадей… Граф будет очень огорчен, — сказал Райнульф.

— Но я ничего не понимаю, — Мартина схватила его за рукав. — Что произошло?

— Невилль убил Ансо и Айлентину, — глядя вслед удаляющимся барону и баронессе, сказал Райнульф.

Мартина застыла, пораженная его словами.

— Как? Откуда тебе известно?

— Едва гонец приблизился к Оливье, они повскакивали с мест и как зайцы кинулись прочь. Видимо, они сразу догадались, как догадался чуть позже и я: бандиты сознались под пытками и указали на Невилля как на своего заказчика. Он заплатил им за убийство Ансо и Айлентины.

— Он хотел заполучить земли Ансо?! — воскликнула она.

— Да, Айлентина должна была скоро родить наследника. В этом случае Невиллю не на что было рассчитывать. А так, убив всех сразу, он становился единственным претендентом на баронство…

— Мама! — донесся со стороны реки пронзительный крик Эйлис. — Мама! Посмотри на меня!

Обернувшись, Мартина увидела Жениву, сидящую на скамье на берегу реки. Женщина смотрела на воду, отрешенное выражение ее лица сменилось сильным испугом, она вскочила на ноги.

— Эйлис! — закричала она.

Мартина кинулась к девочке. Эйлис стояла на одном из больших валунов, образующих гребень водопада и, раскинув руки, чтобы удержать равновесие, весело кричала:

— Я сейчас буду прыгать, как дядя Эдмонд. Смотри, мама!

И, не обращая внимания на предостерегающие крики Женивы, она повернулась к реке, подоткнула свою юбку и прыгнула.

Камень, на который нацелилась девочка, был довольно близко от нее, но все же маленькие детские ножки едва допрыгнули до его края. Ребенок, поскользнувшись, приземлился на четвереньки.

— Эйлис! — закричала Женива. — Прекрати сейчас же! Вернись!

Эйлис поднялась с колен и радостно сообщила:

— В следующий раз у меня получится лучше!

Но следующий камень был слишком далеко от нее.

Мартина подхватила полу туники, отбросила плащ и, скинув башмачки, пошла по гребню к девочке, переступая с камня на камень. Она не сводила напряженного взгляда с Эйлис, стоящей всего метрах в двух от нее. Поверхность камней была сырой и холодной, ее сердце застучало сильнее, подступая к горлу.

Райнульф схватил ее за рукав, пытаясь удержать.

— Мартина! Пусти, дай я пойду…

— Нет, я умею плавать, а ты нет. Отпусти, я могу упасть.

Он отпустил ее рукав, и она, сделав шаг, протянула руку к Эйлис.

— Эйлис! Пожалуйста! Возьми меня за руку!

— Нет! Уйди! На меня смотрит мама. Я хочу, чтобы она смотрела на меня все время! — Эйлис затопала ножками, при этом едва не свалившись.

— Эйлис! Не надо! Ты не сумеешь!

Мартина посмотрела вниз на несущийся по камням бурлящий поток и дальше, на кажущийся бездонным темный омут, почти черный под затянутым тучами небом. В ее памяти всплыли незабываемые видения: подернутая рябью и дымкой серая поверхность утреннего озера, светло-зеленое платье, плывущее по ней, и ужас, охвативший ее при виде того, что скрывалось под водой.

Ей стало страшно. Она повернулась к Райнульфу и Жениве, стоявшим возле кромки воды. Мать Эйлис вцепилась в рукав священника, моля о помощи, он что-то беззвучно шептал и крестился.

— Скажи ей что-нибудь, Райнульф! Ты должен знать, что сказать ей, чтобы отговорить ее от этого! Скажи же!

От группы охотников на лугу отделилась чья-то высокая фигура, и человек побежал к ним. Это был Торн.

— Эйлис! — вдруг отчаянно закричали Райнульф и Женива.

Обернувшись, Мартина увидела летящее в воздухе над водой тело девочки. Она все-таки прыгнула. Раскинув руки и зажмурясь, она летела, похожая на светлоголового ангела в белом одеянии, парящего над водой. Это мгновение длилось целую вечность. Все происходило как во сне. Вот ноги ребенка коснулись воды, сначала одна, затем другая, раздался всплеск, и бездушный поток подхватил ее и понес, обрушиваясь вниз вместе со своей жертвой, похожей уже не на ангела, а на куклу, кувыркающуюся в водовороте пенистой стихии.

— Эйлис!

Жуткий вопль Женивы потряс Мартину до самого сердца. Немеющими пальцами она сорвала с себя венец и накидку, попыталась стянуть через голову тунику, но тяжелое платье было слишком туго зашнуровано на спине. Балансируя на краю водопада, Мартина смотрела вниз, в черный омут, в голове мелькали обрывки мыслей. «Я не смогу этого сделать». Закрыв глаза, она увидела широко раскрытые глаза девочки, летящей вниз в вихре водоворота. Она молила о помощи.

И, зажмурив глаза, Мартина прыгнула, в любую секунду ожидая страшного удара о камни. Но нет, она оттолкнулась так сильно, что, пролетев по дуге через низвергающиеся струи водопада, вошла в воду у его основания.

Вода была настолько холодной, что у нее перехватило дыхание. Мартина отчаянно заработала руками и ногами, стремясь на поверхность, к спасительному воздуху. Вынырнув, она судорожно вдохнула. Сквозь шум падающей воды до ее ушей донеслись крики стоявших на берегу людей. Лицо Эйлис вновь возникло перед глазами. «Надо успокоиться, — подумала Мартина, — надо собраться с духом и помочь. Только я могу спасти ее». Несколько взмахов руками — и она выплыла на середину озера, в спокойные воды. Вода должна была отнести тело девочки куда-то сюда. Набрав полные легкие воздуха, она нырнула.