Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Итак, мы освящены раз и навсегда жертвой тела Иисуса Христа, который появится вторично, чтобы спасти ожидающих его. Древние жертвоприношения, очевидно, никогда не достигали цели, ибо их постоянно возобновляли. Если искупительную жертву приходилось повторять ежегодно, в определенный день, то не доказывает ли это, что кровь жертв была бессильна? Вместо этих вечных жертв Иисус принес себя в жертву и этим сделал все прочие жертвы ненужными. Таким образом, более не может быть и речи о жертве для очищения грехов.

Автор исполнен предчувствия опасностей, окружающих Церковь; у него перед глазами нет иной перспективы, кроме казней; он думает об истязаниях, которым были подвергнуты пророки и мученики Антиоха. Вера многих не устояла. Автор относится к такому падению очень строго.

Ибо невозможно однажды просвещенных и вкусивших дара небесного и сделавшихся причастниками Духа Святого и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему… Земля, производящая терния и волчцы, негодна и близка к проклятию, которого конец — сожжение… Ибо не неправеден Бог, чтобы забыл дело ваше и труд любви, которую вы оказали во имя Его, послуживши и служа святым. Желаем же, чтобы каждый из вас, для совершенной уверенности в надежде, оказывал такую же ревность до конца, дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верой и долготерпением наследуют обетования.

Некоторые из верующих начинали уже небрежно относиться к посещениям собраний Церкви. Апостол заявляет, что эти собрания составляют сущность христианства, что братья здесь друг друга возбуждают, увещевают, блюдут, и что нужно быть тем более прилежным, что великий день последнего пришествия приближается.

Ибо, если мы, получивши познание истины, произвольно грешим, то не остается больше жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников… Страшно впасть в руки Бога живого!

Вспомните прежние дни ваши, когда вы, бывши просвещены, выдержали великий подвиг страданий, то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других, то принимая участие в других, находившихся в таком же состоянии; ибо вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее… Терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное; ибо еще немного, очень немного, и Грядущий приидет и не умедлит…

Верой резюмируется все поведение христианина. Вера есть стойкое ожидание обещанного и уверенность в невидимом. Верой были созданы великие люди древнего закона, которые умерли, не получив обещанного, но видели его и приветствовали его лишь издали; они говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле и что они всегда ищут своего отечества, отечества небесного, и не находят его. По этому поводу автор приводит в пример Авеля, Еноха, Ноя, Авраама, Сарру, Исаака, Иакова, Иосифа, Моисея, Раав-блудницу.

И что еще скажу? Не достанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Бараке, о Самсоне, об Иеффае, о Давиде, Самуиле и других пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не получивши освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницы, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигали совершенства. Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей… с терпением будем проходить предлежащее нам поприще. взирая на начальника и совершителя веры Иисуса… Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха.

Далее автор объясняет исповедникам, что страдания, которым они подвергаются, являются вовсе не карой, что на них следует смотреть как на отеческие меры исправления, подобные налагаемым отцом на своего сына и представляющим собой залог его нежности. Он приглашает их остерегаться умов легкомысленных, которые, подобно Исаву, променивают свое небесное наследие на выгоды земные и преходящие. Автор еще в третий раз возвращается к своей любимой мысли, что после отступничества от христианства уже нет возврата. Исав тоже старался вернуть родительское благословение, но слезы и мольбы его ничему не помогли. Чувствуется, что во время гонений 64 года были случаи отступничества по слабости, причем впоследствии ренегаты желали вернуться в Церковь. Наш учитель желает, чтобы их оттолкнули. В самом деле, какое заблуждение может сравниться с поступком христианина, который колеблется или отрекается после того, как они, христиане, «приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных в небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю Нового Завета Иисусу, и к крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева…»?

Апостол заканчивает напоминанием читателям о членах Церкви, находящихся еще в тюрьмах в руках римской власти, и особенно о духовных наставниках, которых уже нет в живых, об этих великих проповедниках слова Божия, доставивших своей смертью триумф вере. «Взирая на кончину их жизни, подражайте вере их… Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь, ибо хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими». В этом наставлении сказывается ученик или друг Св. Павла. Говоря по правде, все это послание целиком, как и все послания Павла, представляет собой длинное доказательство полной отмены Иисусом закона Моисеева. Нести поругание Иисуса, уйти из мира, «ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего»; повиноваться церковным вождям, быть к ним почтительными, делать им их задачу легкой и приятной, «ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет» — вот в чем обрядовая сторона культа. Быть может, ни одно из посланий не выясняет лучше этого мистическую роль Иисуса, которая, разрастаясь, в конце концов всецело и одна наполняет собой христианское сознание. Иисус есть не только Слово, Logos, сотворившее мир, но кровь его есть всеобщая жертва умилостивления, печать нового завета. Мысли автора до такой степени заняты Иисусом, что он даже делает ошибки в чтении, чтобы всюду встречать это имя. В его греческой рукописи Псалмов две буквы «п» в слове «wtia», в псалме XL (XXXIX), ст.7, были несколько неясны, он принял их за «М», а так как предшествовавшее слово кончается буквой «s», то он и читается здесь «swma»; «ты не захотел больше жертв, но ты дал мне тело; тогда я сказал: вот я гряду…» и таким образом находит в этом тексте глубокий мессианский смысл.

Странное дело! Смерть Иисуса для школы Павла приобретала, таким образом, гораздо большее значение, чем его жизнь. Поучения на Генисаретском озере мало интересовали эту школу, и она, по-видимому, с ними чуть ли вовсе не была знакома; она видела на первом плане жертву Сына Божия, отдавшего себя для искупления грехов мира. Странные идеи, которые, будучи впоследствии развиты во всей их строгости кальвинизмом, должны были сильно отклонить христианское богословие от первоначального евангельского идеала! Синоптические Евангелия, составляющие действительно божественную часть христианства, не были делом школы Павла. Мы вскоре увидим, как они расцвели среди скромной небольшой семьи, которая все еще хранила в Иудее истинные предания о жизни и личности Иисуса.

Всего изумительнее в истории происхождения христианства то, что те, кто наиболее упрямо тащил его колесницу в противоположном направлении, больше всех помогали ей двигаться вперед. В истории религиозного развития человечества послание к Евреям отмечает собой окончательное уничтожение жертвоприношения, т. е. того, что до сих пор составляло сущность религии. Для первобытного человека бог есть существо всемогущее, которое необходимо умилостивлять или подкупать. Жертвоприношение совершалось под влиянием страха или ради корысти. Чтобы расположить к себе бога, ему предлагали дар, способный заинтересовать его, добрый кусок мяса, хорошего жира, кубок «сомы» или вина. Так как всякие бедствия, болезни считались ударами разгневанного бога, то думали, что, подставив другое лицо на место лиц, которым угрожает такое бедствие, можно предотвратить гнев высшего существа; быть может, при этом рассчитывали, что бог удовольствуется животным, если оно хорошего достоинства, полезно, непорочно. Бог считался патроном человека и, как в настоящее время в некоторых местностях на Востоке и в Африке туземец думает приобрести благосклонность чужеземца, убивая у его ног барана, так, чтобы кровь его оросила обувь гостя, а затем предлагая ему в пищу мясо убитого животного, так в древности предполагали, что сверхъестественное существо должно оказаться чувствительным к дару, особенно если при этом человек, принесший дар, лишает себя чего-либо. Вплоть до великого преобразования пророческого духа в VIII веке до P.X. идея жертвоприношений у израильтян была немногим более возвышеннее, нежели у других народов. Новая эра началась с Исайи, который восклицает от имени Иеговы: «Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу!» В тот день, когда им была написана эта чудесная страница (около 740 года до Р.Х.), Исайя был истинным основателем христианства. В этот день было решено, что из двух сверхъестественных функций, оспаривавших друг у друга уважение античных племен, функцией наследственного жреца и функцией колдуна, свободного, вдохновленного человека, которого считали носителем божественных тайн, этой последней будет принадлежать будущее религии. Колдун семитических племен, нави, стал «пророком», священным трибуном, преданным делу прогресса социального равенства, и в то время, как жрец (священник) продолжал восхвалять целесообразность мясничества, которое приносило ему выгоды, пророк осмелился провозгласить, что истинный Бог интересуется гораздо больше справедливостью и милостью, нежели всеми быками в мире. Однако жертвоприношения, установленные античными ритуалами, отделаться от которых было нелегко, и поддерживаемые корыстолюбием жрецов, оставались законом древнего Израиля. Около той эпохи, которую мы описываем, я даже до разрушения третьего храма, значение этих обрядов уже упало. Рассеяние евреев должно было породить взгляд на эти функции, которые могли быть совершаемы только в Иерусалиме, как на нечто второстепенное. Филон проповедовал, что культ заключается в пении благочестивых гимнов, которое исполняется скорее сердцем, нежели устами; он осмеливался утверждать, что подобные молитвы стоят больше, нежели приношения. То же учение исповедовали и ессеи. Св. Павел в послании к Римлянам заявляет, что религия есть культ чистого разума. Послание к Евреям, развивая эту теорию, по которой Иисус есть истинный первосвященник, а смерть его была жертвоприношением, отменившим все другие, нанесло последний удар кровавым жертвам. Христиане, даже евреи по происхождению, все более и более переставали признавать свою обязанность приносить установленные законом жертвы или подчинялись этому только из снисходительности. Идея литургии, верование, что актом евхаристии возобновляется жертва Иисуса, начинает уже обрисовываться, но пока еще в далеком и темном будущем.

24
{"b":"227973","o":1}