Еще в начале декабря 41-го года Леопольд Треппер получил тревожную записку от Софи Познаньски о том, что в особняке на ул. Атребат сложилась ненормальная обстановка. Когда он одиннадцатого числа приехал в Брюссель и на другой день в полдень встретился с Софи, то она рассказала ему обо всем, что там происходит. Неисправимый Карлос Аламо приезжает на виллу «поработать» в сопровождении друзей и подружек, людей, абсолютно посторонних. Герман (Иоганн Венцель), радист, некоторое время пользовавшийся этой радиоквартирой, был вынужден прекратить отсюда передачи.

Увлекшийся своими личными делами, резидент Кент фактически отстранился от руководства группой.

Леопольд Треппер принял решение отозвать Софи Познаньску и Камю, своего радиста-стажера, в Париж.

Но, как оказалось, было уже поздно.

Абвер-команда во главе с капитаном Гарри Пипе опередила их.

Утром 13 декабря в доме 101 был арестован «уругваец» Карлос Аламо (М.В. Макаров). В тот же день там появился Леопольд Треппер.

«Я явился туда точно в 12.00, — вспоминал он позже о том трагическом дне. — Осмотрел предварительно все вокруг. Около дома находился автогараж и склад старых машин, предназначавшихся для продажи. Звоню. Через минуту в дверях появляется человек в штатском. Смотрю на него и немедленно вижу, что здесь что-то не то. Говорю, извините, я, видимо, ошибся. Тот: «Нет, нет, пожалуйста, пройдите. Обязательно, прошу зайти...»

В такие моменты у меня рефлекс срабатывает быстро. Можно было бежать, но это было бесполезно, бессмысленно. Иду с ним. Поднялся наверх и вижу, что произошло... В первой половине большой комнаты, перегороженной стеклянной перегородкой, — следы беспорядка, произведенного во время обыска. Во второй половине я увидел Карлоса Аламо. Я снова сказал гестаповцу: «Извините, но незачем было меня таскать сюда, наверх, я вижу, что не туда попал». — «А зачем вы звонили?» — «А вот зачем — мне нужно в тот гараж, что возле дома. Он закрыт, и я решил позвонить, чтобы узнать, когда он будет открыт?»

Медленно, уверенный в себе Леопольд Треппер достает свои документы и протягивает их немцу. Тот разглядывает их, и его лицо вытягивается.

В удостоверении, которое советский разведчик держит перед его глазами, говорится, что мосье Жильбер уполномочен директором парижского отделения организации «Тодта» изыскивать стратегические материалы, необходимые германскому вермахту, что подтверждается множеством подписей и печатей. Этот, действительно настоящий, документ просит все военные оккупационные инстанции всемерно помогать месье Жильберу в его деятельности...

Немного поколебавшись, жандарм решается позвонить своему начальству и доложить о появлении парижского гостя.

Даже Леопольд Треппер слышит раздавшееся из трубки громовое рычание капитана Пипе:

«Кретин! Чего вы держите человека? Немедленно отпустите его!»

Карлос Аламо (М.В. Макаров) все слышал и, почти не скрывая радостной улыбки, смотрит на своего бывшего шефа Отто. Смелый и безрассудный парень, он еще не понимает, какая страшная судьба уготована ему и что ждет его впереди. Главное для него — Большой шеф обманул полицейских.

Счастливое лицо этого «уругвайца» Леопольд Треппер запомнил навсегда.

Выйдя на улицу, совсем неподалеку от засветившейся радиоквартиры, Леопольд Треппер успел встретиться с Исидором Шпрингером, еще одним агентом из группы Кента Его карманы были битком набиты компроматом — планами антверпенского порта и другими документами.

Шпрингер все понял и исчез.

Час спустя Леопольд Треппер встретился с Кентом. Узнав о провале радиоквартиры, он в ужасе. Вместе с

Маргарет Барчей они укрываются у знакомых. На произвол судьбы брошена их огромная квартира и все атрибуты красивой жизни: костюмы, платья, мебель...

В Париже на совещании с Лео Гроссфогелем и Фернаном Пориолем Леопольд Треппер принимает решение создать специальную группу для изучения вражеских намерений, своего рода «собственную контрразведку», которая должна действовать на территории Франции и Бельгии.

Лео и Фернан уехали в Брюссель, где занялись отъездом Кента в Париж, отправкой Шпрингера в Лион. Необходимые инструкции были даны уцелевшим от арестов Герману Избуцкому, Иоганну Венцелю и другим.

1 февраля 1942 года Леопольд Треппер доложил в Центр о провале радиоквартиры на ул. Атребат.

Военный историк А.И. Галаган, один из немногих, кто досконально изучил все документальные свидетельства давних лет о Красном оркестре, хранящиеся в архиве Разведупра. Как настоящий ученый-аналитик он попытался серьезно разобраться в том, что же произошло в годы войны в резидентуре Отто? В других, соседних резидентурах советской разведывательной сети, действовавших в Бельгии, Голландии и Франции? Приведу лишь некоторые выводы, к которым он пришел и с которыми трудно не согласиться. Вот что А.И. Галаган пишет в своем послесловии в книге Леопольда Треппера «Большая игра»:

«13 декабря 1941 года явилось днем начала трагического конца разведывательной организации Л. Треппера и тех резидентур, с которыми его связал Центр...»

Увы, А.И. Галаган был прав — ни Л. Треппер, ни Центр не придали серьезного значения провалу на ул. Атребат, что привело к другим арестам, к новым трагическим последствиям. Напомним еще раз — ни Леопольд Треппер, ни его товарищи по резидентуре, в большинстве своем добровольцы-антифашисты, не были профессионалами в разведке и даже в нелегальной работе. В самом Разведупре, как уже было сказано выше, в результате сталинских чисток были истреблены опытные разведчики-профессионалы, и вместо них туда пришли люди, далекие от разведывательной работы, неспособные на глубокий анализ сложных и противоречивых событий, происходивших далеко от Москвы.

Как легендарные гвардейцы-панфиловцы, как солдаты Великой Отечественной, сражались антифашисты-разведчики до своего смертного конца...

Была война. Жестокая и кровопролитная война. И каждый по-своему участвовал в ней. Одни — в окопах солдат «незримого фронта», другие — в кабинетах разведцентра. И за ошибки тоже расплачивались по-разному.

У Леопольда Треппера не было другого выбора. Он должен был продолжать свою работу несмотря ни на что.

Разведчик без связи с Центром — ничто. Вещь в себе. Информация, собранная им, превращается в никому не нужный хлам.

До июня 1941 г. весь материал, собранный группой Отто во Франции, переправлялся с помощью советского военного атташе в Виши И.А. Суслопарова. В Бельгии и Голландии имелись радиопередатчики, и для них с помощью немецкого антифашиста Иоганна Венцеля готовились радисты. Франция оставалась «немой», и Леопольд Треппер обратился в Москву с просьбой связать его с кем-нибудь из ведущих радистов Французской коммунистической партии, который мог бы им помочь.

Центр помог, и вскоре Леопольд Треппер познакомился с Фернаном Пориолем, который, несмотря на занятость и свои очень сложные обязанности, обещал подыскать необходимую аппаратуру и подготовить радистов. И выполнил свое обещание.

Военный атташе И.А. Суслопаров рекомендовал Леопольду Трепперу взять в свою группу в качестве радистов супругов Сокол: Герш и Мира обратились в советское посольство в Виши с просьбой о выезде в Советский Союз и, зная, как наша страна нуждается в технических кадрах, в заполненных ими анкетах назвали себя специалистами по ремонту радиоаппаратуры.

Муж и жена Сокол с радостью приняли предложение Леопольда Треппера. Они стали радистами группы Отто. Фернан Пориоль в короткий срок подготовил из них отличных специалистов. К концу 1941 г. он обучил еще семь учеников. Для передач особой важности Фернан Пориоль смонтировал специальную линию связи, идущую через подпольный центр ФКП.

В те же дни Леопольд Треппер с разрешения Москвы устанавливает контакт с Анри Робинсоном. Еще в 1935 году по инициативе Я.К. Берзина тот был привлечен к работе на советскую военную разведку. Бывший спартаковец, опытный коминтерновец, он имел хорошие связи в Западной Европе и добывал исключительно ценную информацию по авиационной технике. К началу войны его разведгруппа имела во Франции две рации, хорошую сеть и, естественно, была лучше подготовлена к работе в условиях военного времени, чем создававшаяся «на ходу» группа Отто. Но в 1938 году Робинсон порвал связь с Центром.