– То есть если в шоу персонажи переносятся в прошлое и там встречают исторических личностей, то это и для зрителей прошлое. А если не встречают, то для зрителей это настоящее, – глубокомысленно заключила Дюваль.

– Более или менее, – согласился Дженкинс.

– Хорошо, конечно, понимать, как работает телешоу, – возразила Майя, – но какой нам с того прок?

– Если мы отправимся в современность телешоу, то сможем отыскать способ его остановить! – воскликнул Даль.

Дженкинс улыбнулся, подняв палец.

Дюваль посмотрела на них растерянно.

– Энди, объясни мне, пожалуйста, – попросила она. – Сейчас все выглядит так, будто вы с Дженкинсом чокнулись одновременно.

– Все очень разумно! – воскликнул тот. – Мы знаем время, когда делается наше шоу. Его «современность». Знаем, как отправиться в это время. Значит, можем прибыть в него и остановить людей, делающих сериал.

– Если шоу прекратится, прекратимся и все мы! – возразил Хестер.

– Нет, – опроверг его догадку Даль. – Мы ведь продолжаем существовать, даже когда не нужны для Сюжета? И эта временная линия существовала до того, как в нее вторгся Сюжет.

Он замолчал и посмотрел на Дженкинса.

– Я ведь прав?

– Возможно, – ответил тот.

– Возможно? – завопил Хестер, вдруг чрезвычайно разволновавшийся.

– Проблема существования нашей временной линии с философской точки зрения весьма интересна и нетривиальна. Возможно, наша линия существовала и раньше, а Сюжет лишь использовал ее. Но Сюжет мог и создать ее в моментальном акте творения – заодно с ее историей. Потому нам, ее обитателям, прошлое кажется реальным, – изрек Дженкинс. – По сути, это следствие сильного антропного принципа…

– Дженкинс! – предупредил Даль.

– Хм, поговорим об этом в следующий раз, – заключил тот, уловив намек. – В общем, вывод такой: существовала наша линия до Сюжета или нет, сейчас она существует и устойчива, даже когда Сюжет не управляет ею.

– Ну ладно, – согласился Хестер.

– Возможно, – добавил Дженкинс.

– Мне очень хочется швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, – пожаловался Хестер Далю.

– Лично я за то, что мы существуем и будем существовать и без шоу, – поспешил заверить тот. – Потому что в противном случае мы все равно обречены. Я прав?

Несогласных не отыскалось.

– Тогда я вернусь к своему предложению отправиться в прошлое, остановить шоу и вернуть «Интрепид» в состояние обычного корабля. Он больше не будет фокусом Сюжета, а мы не будем пешками с биографией.

– И мы не умрем, – заключила Дюваль.

– Все умрут, – поправил ее Дженкинс.

– Вот так новость! Спасибо! – фыркнула она. – Я имела в виду, мы не умрем ради выдоха аудитории.

– Наверное, нет, – согласился Дженкинс.

– Но если мы и в самом деле в телесериале, остановить его будет непросто, – сообщил Хэнсон, глянув на Даля. – Энди, любое успешное шоу стоит немалых денег – как и хорошая театральная постановка в наши дни. Речь идет не только о самом шоу, но и о смежных продуктах, включая сувениры, символику и прочее.

– Они продают пластмассовые статуэтки в виде твоего любовника, – поведал Хестер Майе.

– Да, а в виде тебя никто продавать не станет, – огрызнулась Дюваль. – Потому что в нашей Вселенной их никто не купит.

– То есть если мы отправимся назад во времени и отыщем людей, производящих сериал, то, возможно, и не сумеем остановить их, – гнул свое Хэнсон. – Наверняка там замешаны большие деньги.

– А у нас есть альтернатива? – возразил Даль. – Если останемся здесь, придется покорно ожидать своей смерти по Сюжету. Шансы на отмену шоу невелики, но они все же не равны нулю. Даже такие шансы лучше, чем неминуемая зрелищная гибель.

– Зачем вообще останавливать шоу? – спросил Хестер. – Смотрите, если мы и вправду пешки, так мы, по большому счету, и не нужны здесь. Вернемся во времени да и останемся там.

– Ты в самом деле хочешь жить в начале двадцать первого столетия? – удивилась Дюваль. – Не самое веселое время. Тогда и лекарства от рака не было.

– Да ладно вам, – буркнул Хестер.

– И от облысения, – добавила Майя.

– У меня свои волосы!

– В прошлом остаться нельзя, – сообщил Дженкинс. – Если останетесь – растворитесь и исчезнете.

– Что???

– Сохранение массы и энергии, – пояснил Дженкинс. – Атомы, составляющее твое тело, уже были где-то в прошлом. Если останешься там, значит твои атомы – в двух местах одновременно. Создается неравновесная ситуация, атомам приходится, грубо говоря, решать, где им находиться. И они в конце концов перейдут назад, в будущее, в стабильную конфигурацию, поскольку ты из будущего, а значит, практически, и не существуешь еще.

– Конец концов – это сколько? – осведомился Даль.

– Дней шесть.

– Да это полный идиотизм! – взорвался Хестер.

– Не я придумываю правила, – указал Дженкинс. – Так оно работало в прошлый раз. В рамках Сюжета правило «шести дней» целиком осмысленно, оно обусловило для Абернати, К’рооля и Хартнелла необходимость завершить миссию в очень сжатые, драматично короткие сроки.

– Эта временная линия – полное дерьмо, – снова заключил Хестер.

– Если атомы из прошлого притащить сюда, случится то же самое, – продолжил Дженкинс. – Всякий объект из прошлого просто растворится со временем. Проблема та еще. И не единственная для вас.

– А что еще? – встревожился Даль.

– Нужно ведь добыть шаттл. А это не так уж просто. Вряд ли вам его одолжат прогулки ради. Но и это не самое трудное.

– Что же тогда самое? – спросила Дюваль.

– Придется захватить с собой одну из пяти звезд нашего шоу. Выбирайте: Абернати, К’рооль, Вест, Хартнелл или Керенский.

– Да зачем они? – поинтересовался Хестер.

– Ты же сам сказал: вы – пешки. Статисты. Если вы сами по себе направите шаттл в черную дыру, знаете, что случится? Гравитация раздерет шаттл в клочки, вы превратитесь в длиннющие макаронины из атомов, летящих к сингулярности. Короче, вы умрете. Причем, конечно же, задолго до макаронизации. Она произойдет как раз в самом конце. В общем, ты меня понял.

– Но этого не случится, если с нами будет одно из главных действующих лиц, – завершил мысль Даль.

– Нет, конечно, они ведь нужны Сюжету. Поэтому, отправившись к черной дыре с ними, вы переключитесь на сюжетную физику.

– И конечно, главные герои не гибнут никогда, – пробормотал Хестер.

– Нет, почему же, гибнут, – заверил Дженкинс, и Хестер снова посмотрел на него так, будто захотел швырнуть чем-то тяжелым. – Но по-другому. Смерть главного героя – большое событие. Вряд ли персонаж такого калибра преставится во время экспедиции в прошлое, целью которой является закрытие того самого сериала, где и выступает этот персонаж. Не думаю, что такое укладывается в любую мыслимую конструкцию Сюжета.

– Как здорово, когда хоть что-то невозможно, – вздохнул с облегчением Хестер.

– В общем, нам нужно, – подытожил Даль, – похитить старшего офицера, угнать шаттл, пролететь в опасной близости от черной дыры, найти создателей шоу, заставить их прекратить свою работу и успеть домой до того, как наши собственные атомы начнут удирать, а мы – распадаться.

– Да, это я и имел в виду, – подтвердил Дженкинс.

– Звучит несколько безумно, – определил Даль.

– Я же сразу предупредил, – напомнил Дженкинс.

– И не разочаровал.

– И что делаем теперь? – спросила Дюваль.

– Думаю, надо решать проблемы шаг за шагом, – предложил Даль. – Первый шаг: раздобыть шаттл.

Телефон Даля зазвонил. Вызывал энсина старший офицер по науке К’рооль; он приказал явиться в комнату для совещаний старших офицеров.

– Религиозная война на Форшане становится все ожесточеннее, – поведал К’рооль, капитан же кивнул. – Вселенский союз пытается договориться о перемирии, но делу очень вредит нехватка синхронных переводчиков. Разумеется, наша дипломатическая миссия снабжена компьютерными переводчиками, но они способны переводить лишь с первого диалекта, и не очень удачно, – не умеют адекватно передавать идиомы. Мы рискуем ненамеренно оскорбить форшанскую сторону в самое неподходящее время.