23-й полк в Воронеже был резервный. Никакого участия в боевых действиях он не принимал и вскоре был расформирован. Вот почему в начале апреля 1921 года А. П. Голикова направили к новому месту службы — в Тамбов.

Здесь, на Тамбовщине, шла самая жестокая за всю историю Гражданской войны борьба. Ее спровоцировала советская власть своим отношением к кормильцу-мужику. Земледелец, согласно марксистско-ленинским социально-экономическим «открытиям», считался мелким буржуем. И советская власть его всячески терзала. Плоды этих «гениальных научных обобщений» и неутомимой деятельности по изничтожению крестьян в крестьянской стране мы наблюдаем по сей день, видя нищету наших деревень. На Тамбовщине издевательство над мужиком в начале 1920-х годов обрело особенно злодейские формы.

Вспыхнул крестьянский мятеж под руководством Александра Антонова. Невиданное упорство повстанцев объяснялось просто: в борьбе участвовали местные крестьяне. В войну оказались вовлечены их семьи.

Антонов долго и умело готовил свой бунт. Реально под ружьем и в мобильном резерве у него оказалось около 50 000 человек. Одни были вооружены лучше, другие — хуже. Но 50 000 «лесных братьев», которым некуда было отступать, потому что за спиной — родная изба, стали устрашающей по упорству силой.

4 июля 1921 года Голиков прибыл в Моршанск Тамбовской губернии. Аркадий Петрович принял 58-й Нижегородский отдельный полк, который тоже насчитывал 4000 бойцов. К середине лета ряды Антонова были уже не столь густы, но мятежники по-прежнему представляли грозную рать.

С первого часа Александр Антонов задал Аркадию Голикову невиданный темп. Об этом можно судить по сводке боевых действий 58-го отдельного полка всего за одну неделю.

Уже 5 июля в полдень состоялся первый бой в Перкинском лесничестве. Второе столкновение произошло вечером, в 21 час.

6 июля. «Рассеяна небольшая группа антоновцев, которые вышли из леса в поисках продовольствия».

7 и 8 июля. «Команда ночных разведчиков 58 полка» настигла небольшой отряд повстанцев в районе Зеленой Дубравы.

9 июля. «Разведкой 1 роты 58 полка в районе Байловка» разбит отряд в количестве десяти человек. Два повстанца сдались в плен.

10 июля. «5 рота 58 полка направила две заставы по 30 человек каждая в села Спасское и Пичинкино для поимки являющихся за продовольствием из леса грабителей».

Вечером «4 рота… выслала из Перкино разведку в 15 штыков и 10 сабель для уничтожения грабителей на лесопильном заводе в Горельском лесничестве».

Тот же день, 21 час. «Разведкой установлено, что шайка грабителей 6–8 человек скрывается на границе леса 2-го боеучастка в районе Троицкая Дубрава».

11 июля. Утро. «Остатки банды… под командой Шохина… численностью 35 всадников… расположились на озере Иняево… с целью захватить нужное количество голов из крестьянских стад…»

22 часа 10 минут. Из штаба 5-го боевого участка на имя Голикова поступает приказание: «Оперативно. Секретно. По сведениям агентурной разведки, разрозненные банды, оперировавшие на территории боеучастка, слились в одну банду… Комвойсками (губернии М. Н. Тухачевский. — Б. К.) приказал: "С получением сего немедленно выслать команду ночных разведчиков вверенного Вам полка по маршруту Моршанск — Крюков — Ивенье — Перкино… дав задание нащупать вышеуказанную банду…"»[111].

Понятно, что ни один выход бойцов на задание не происходил без согласия командира полка. Время суток при этом во внимание не принималось. Голиков находился у себя в штабе днем и ночью. Спал урывками.

Масштаб операций ширился.

Приказ начальника 5-го боевого участка Пильщикова командиру полка Голикову: «По сведениям войсковой разведки, в районе села Хмелино оперирует банда Коробова-Попова численностью до 300 всадников… К 5 часам 21/VII выслать команду контрразведчиков вверенного Вам полка… В случае обнаружения банды, не дожидаясь особых приказаний, немедленно атаковать ее и уничтожить».

Из оперативной сводки:

21 июля. «В 16 часов 30 минут в Перкинском лесничестве… обнаружена банда Коробова… в 200 сабель. После недолгого боя банда рассеялась…

В 23 часа… вновь обнаружена банда Коробова. Была послана еще (одна. — Б. К.) команда в 29 штыков».

25 июля. «В 16 часов 30 минут в Перкинском лесничестве… была окружена банда Коробова в числе до 200 сабель. После короткого боя банда рассеялась во все стороны, преследуемая нашей конницей. В результате убито шестеро… взято три лошади, 2000 патронов… С нашей стороны потерь не было».

В автобиографии А. П. Гайдар потом сообщал, что на Тамбовщине был «ранен двумя осколками бомбы в руку и получил контузию правой стороны головы».

В госпитале Аркадий Петрович познакомился с шестнадцатилетней медсестрой Марусей. Ее полное имя было Мария Николаевна Плаксина. Вспыхнула любовь. Она оказалась такой пылкой, что по выходе из госпиталя Голиков и Маруся, не откладывая, поженились.

Счастливы первое время были безмерно. Вскоре родился сын — Женя. Но военная судьба бросала Голикова с Тамбовщины — в Москву, из Москвы — в Башкирию, затем в Сибирь, в Хакасию. После Хакасии — снова Москва. Затем опять Сибирь. По этой причине и ряду иных семья распалась.

Женечка по неизвестной причине умер. Марусю после смерти сына-первенца Голиков никогда больше не видел.

Но странное дело: когда бывший комполка стал писателем Аркадием Гайдаром, на страницах его повестей и рассказов то и дело появлялись молодые красивые женщины или даже маленькие девочки по имени Маруся. А в повести «Военная тайна» героически погибшую мать Альки, бесстрашную военную разведчицу, звали на молдавский манер Марицей.

…Та давняя «военно-полевая» любовь никуда не ушла.

Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной на двух столах и на полу лежат десятки длинных зеленоватых полос бумаги с плотным машинописным текстом и размашистыми подписями Тухачевского, Антонова-Овсеенко, Котовского и других военных деятелей, которые участвовали в подавлении Антоновского мятежа. Это ксерокопии еще недавно совершенно секретных документов. Есть у меня и плотные катушки фотопленки. На них тоже документы. Это все я привез из тамбовских архивов. Почти всегда «на путях-дорогах» Аркадия Петровича мне везло. Судьба как бы шла мне навстречу. А тут еще многие подробности пребывания Голикова на Тамбовщине я узнал из неожиданного источника.

В 1972 году (о чем я рассказывал) при журнале «Пионер» был организован Всесоюзный штаб Тимура. Начальником штаба был мой друг, главный редактор журнала Станислав Александрович Фурин. Я состоял при нем заместителем как раз по тимуровским делам. Со страниц журнала мы давали тимуровским отрядам и коллективам задания. Там же публиковали короткие отчеты: кто что успел сделать.

Понятно, что во Всесоюзный штаб Тимура приходили тысячи писем. Однажды ребята из Казани прислали срочное сообщение. Тимуровцы писали о том, что нашли Сергея Васильевича Лаута — комиссара 58-го Нижегородского полка, которым командовал Аркадий Петрович. К письму тимуровцы приложили снимок: они с Сергеем Васильевичем. Я полетел в Казань.

Долго рассказывать про Лаута не буду. Он был старше Голикова ровно на десять лет. В его жизни было два главных события. Он участвовал в Сталинградской битве. Командовал батальоном. Получил тяжелое ранение лица. В память об этом сражении, кроме шрамов, остались высокий голос, легкое пришепетывание и картавость. А еще редкий даже по военным временам орден Александра Невского.

Другим же главным событием его жизни стал 1921 год. Сергея Васильевича назначили комиссаром 58-го отдельного полка на Тамбовщине. При Сергее Васильевиче был смещен прежний командир полка, Загулин. Лаут по приказу Тухачевского исполнял его обязанности в ожидании приезда нового.