— Доктор Фернес, я не понимаю, как тело Брид, все время находившееся в постели, у вас на виду, как оно могло быть еще где-то? Адам не представлял ее себе в своей постели. Люди, видевшие ее, когда она на них нападала, не воображали себе этого.

— Как же обстоят дела на самом деле? — Ивар Фернес изучал медицинскую карту Адама. — И где вы, дорогой доктор Крэг, хотелось бы знать? — Он внимательно смотрел на Адама. — Имеет ли значение то, что вы его перенесли?

Лиза в ужасе уставилась на него.

— Что вы имеете в виду?

Фернес пожал плечами.

— Только то, что я частенько блуждал во времени и пространстве. Если человек может путешествовать во времени и пространстве по собственному желанию, то так ли важно, где он оставил свое тело? То есть если кто-то намерен вернуть его. И если тело умирает, то куда девается дух, душа, или то, что его покинуло? Отправляется ли оно в другое измерение, или же оно обречено на вечное блужданье, подобно привидению, между мирами в поисках новой плоти?

— Это звучит страшно. — Лиза содрогнулась. Она протянула руку и коснулась руки Адама. — Проклятая любовь. Она сделала его жизнь на земле адом. И когда он наконец-то ее возжелал, ее не оказалось на месте.

— Возможно, он ее уже нашел. — Фернес задумчиво смотрел в лицо Адама. — Жаль, что мы не знаем наверняка, как выйти из этого положения.

Они подняли головы, когда вошла медсестра, окинула взглядом Адама и вышла, закрыв за собой дверь.

Лиза вздохнула.

— Вы меня озадачили. Я думала, он каким-то образом знает, что мы привезли его сюда, но что, если он отправился к камню, в поисках своего тела, а его там нет? Что, если он не знает, где оно? Но не могли же мы его там оставить. Он бы умер. — Она встала, подошла к окну и уставилась в него. Возможно, многие люди, которые, с точки зрения медиков, находятся в коме, на самом деле просто потерялись и не способны вернуться в свои тела, потому что они были перевезены в больницу и дух не может найти тело? — Она повернулась и взглянула на него. — Мне надо вернуться к камню.

Фернес пожал плечами.

— И что? Оставите записку?

— Не знаю! — Она разозлилась. — Но не могу оставить это так, как есть, не могу! А если ему понадобится вернуться туда? Вдруг его душа захочет воссоединиться с телом?

Ивар Фернес печально покачал головой.

— Вы же знаете, что из больницы ему не выбраться.

— Что тогда произойдет? Он обречен блуждать вечно?

— Вы с ним были очень близки, не так ли? — Фернес подошел к ней и нежно прикоснулся к ее плечу. — Возможно, он найдет вас. Боюсь, ничего другого сделать нельзя. Все, что вы можете сделать, это ждать. Пока. — Он замолчал и посмотрел на Адама.

— Что значит «пока»?

— Пока каким-то образом мы не сможем вернуть его туда.

Туман был очень густым. Бройчан двигался осторожно следом за братом Брид между деревьями и по крутой тропинке. Воздух был тяжелый, и было трудно дышать, под его сандалиями дорога казалась странно бесформенной.

Гартнайт очень спешил, держа в руке меч, время от времени скользя по грязи, зная о призрачной фигуре, следовавшей за ним, и пристально вглядываясь в даль между деревьями.

— Брид! — В тумане голос его казался странно глухим. Он не звучал, и впервые молодой человек почувствовал укол страха где-то между лопатками. Он остановился и посмотрел вокруг, прислушиваясь. Рядом кто-то был. Вода шумела где-то вдали, хотя он видел белую пену, когда преодолевали черные камни. Он крепче сжал в руке меч, слегка приподняв лезвие, и резко повернулся. В темноте он никого не увидел.

Бройчан давно научился искусству быть невидимым, но Гартнайт чувствовал, что он рядом. Значит, это должно свершиться. Однажды ему придется иметь дело со своим дядей, но теперь у него была единственная цель: найти Брид и вернуть ее домой, а затем любым способом постараться освободить ее от проклятия Бройчана, вывести из его круга.

У подножия холма он остановился, совершенно не зная, куда идти.

«Брид? — Он мысленно позвал ее. — Где ты, маленькая сестренка?»

Ответа не было. Он слышал только завывание ветра среди деревьев у себя за спиной.

Его сознание проникло в нее, и случилось это в одно мгновение. Он почувствовал ее негодование, ее страх и боль. Она потеряла своего А-дама. Она не знала, где он, и винила в этом других. Она снова охотилась со своим ножом, желая крови, пытаясь найти свою любовь и избавить Адама от страданий, которые его окружали. И сразу же Гартнайт понял, за кем охотилась Брид. Это было дитя ребенка А-дама, единственная кровная родственница А-дама, единственная из тех, кто мог удержать А-дама в его времени и встать между ним и Брид.

Туман вокруг Гартнайта сгущался. Она ушла.

— Брид…

Его призыв потерялся в бесконечности пространства.

Первое, что Бет узнала о посетителе, был всполох света от фар, пробежавший по потолку гостиной, когда машина свернула с дороги к проезду, ведущему к дому. Вздрогнув, она проснулась и обнаружила себя сидящей на стуле у печи, сердце сильно билось, и мгновение она не могла понять, отчего проснулась. Потом услышала, как хлопнула дверца автомобиля. Она выпрямилась. Джайлс вернулся. Слава Богу! Она поспешила выглянуть в окно. По саду распространялся густой белый туман. Ничего не было видно. Потом она услышала медленные шаги к дому. Это был не Джайлс. Затаив дыхание, она смотрела на высокого худого мужчину, приближавшегося по дорожке.

Отойдя от окна и на цыпочках подкравшись к двери, она ждала, прислушиваясь. После долгой тишины она услышала уверенный стук в дверь, а потом голос.

— Бет? Бет, дорогая, ты здесь?

Она напряглась, поначалу не узнав голос.

— Бет, это Мэрин!

— Мэрин? — Она выдохнула его имя в полном недоумении. — Мэрин! Обожди, обожди. Я иду!

Замки она открыла дрожащими руками и распахнула дверь.

— Мэрин? Откуда ты узнал? О, я так рада тебя видеть! — Она обхватила его за шею. — Я так испугалась! Где ты был? Откуда узнал, что я здесь?

Он видел, что она снова заперла дверь на все замки, но сделал вид, что не заметил этого, прошел к печке и машинально подбросил пару поленьев в огонь, как у себя дома, потом повернулся к ней. Он выглядел по-прежнему, может, немного более загоревшим, постаревшим. Глаза его были такие же глубокие и проницательные, какими она помнила с детства.

— Я пришел, потому что почувствовал, что нужен тебе, но. Бет, ты должна понимать, что я всего лишь человек. — Он нежно улыбнулся ей. — Вовсе не волшебник, а просто человек.

Она прикусила губу, расстроившись.

— Хорошо бы ты был волшебником. Только волшебник может нам помочь.

Она присела на краешек дивана и начала рассказывать ему о том, что случилось, гадая время от времени, известно ли ему это. Она была настроена сообщить ему все подробности.

— Я так боялась. Она здесь, в горах, и ничто не может ее прогнать. Она и здесь может появиться.

Когда она замолчала, не сводя с него глаз, он сразу ничего не сказал. Потом покачал головой.

— Не чувствую ничего превыше ее страха. Подозреваю, что она боится тебя не меньше, чем ты ее. — Не время говорить ей правду. Пока. — Он откинулся на подушки дивана. — Бет, я собираюсь обучить тебя, как в свое время твою бабушку, некоторым основным законам жизни и смерти. — Он помолчал. — А также некоторым приемам управления ими. Ты не должна бояться Брид. Она является или была обыкновенным человеком. Возможно, не очень милым, но мы не знаем, что так изуродовало и изломало ее. Мы также не знаем, что повлияло на любого несчастного преступника или неуравновешенного человека, с которым нам довелось повстречаться в так называемой повседневной жизни. Она, в свою очередь, научилась приемам, которые позволяют ей путешествовать, по нашим представлениям, очень странным способом. Она пришла, если верить твоему деду, из той среды, где в подобные вещи не только верили, но и практиковали их. По всем признакам, она представитель весьма изощренной культуры, которую мы, со своей самопровозглашенной мудростью, окрестили варварской, хотя многие современные люди ничуть не лучше, и которую — по той причине, что мы не способны сделать многое из того, что умели они, — мы отбрасываем как несерьезную и полную предрассудков. — Он повернулся к открытым дверцам печки и, наклонившись, взял кочергу. Тлеющие поленья вспыхнули. — Брид изучала в школе в течение многих лет то, чем сейчас пользуется. Возможно, она не закончила курс, но она очень, очень знающая, в этом ты можешь быть уверена. Я не друид. — Он улыбнулся. — Что бы ни говорила твоя бабушка. Но, вероятно, я потомок друидов или хотя бы представитель школы хилеров и мистиков, которая существовала сотни лет тому назад. Я учился во многих странах мира, у меня есть собственные книги, я много наблюдал и слушал, прежде всего слушал. — Он пересел на стул напротив нее. — Ты выглядишь удивленной.