– Жизнь нынче недешевая, – сказал он, бросив бумажник отцу. Затем подошел к матери и погладил ее по волосам. – Надо бы поосторожней, отец, это ведь моя мамулечка, а не кто-то там.

Рука Джерри осталась лежать у матери на плече. Лайла крепко сжала ее своей ладонью, будто поверила в этот прилив нежности. Любое прикосновение сына – на вес золота, и не важно, чем оно вызвано. Леннарт смотрел на них с отвращением. Почему эти вечно преисполненные жалостью к себе чудовища стали его семьей? Как случилось, что он посадил на себя два жирных пятна, от которых теперь никак не мог отделаться?

Джерри убрал руку с плеча матери и шагнул к Леннарту. Тот инстинктивно отступил назад. Пусть в этой махине весом чуть более центнера преобладает жир, а не мышцы, сын все равно значительно сильнее. И потом, он способен на все. Абсолютно на все.

– Сынок, – жалобно протянула Лайла тоном матери, которая стоит рядом с непослушным отпрыском, не решаясь поднять на него руку, и упрашивает: «Не мучь лягушек, им же больно!»

На удивление Джерри послушно остановился:

– Да, мамуля?

– Ты все неправильно понял.

– Тогда объясни, в чем дело! – потребовал он, обернувшись к матери.

Лайла перевела взгляд на мужа. Леннарт сердито мотнул головой. Лайла была в растерянности, оказавшись между молотом и наковальней. Загнанная в угол, она решила прибегнуть к своей привычной уловке.

– У меня все ужасно болит, – промямлила она, уставившись в столешницу.

Пусть сама Лайла и не рассчитывала на такой эффект, но все произошло, как Леннарт и надеялся. Джерри устало покачал головой. Выслушивать очередную порцию нытья о больных ногах, рези в затылке и обо всех существующих побочных эффектах от лекарств, которые она даже не принимает, он не собирался. Шаркая, Джерри направился в прихожую, по пути чуть задев голову жирафа – неваляшку спрятать забыли. У Леннарта на мгновение остановилось сердце, но сын ничего не заметил и вышел из кухни. Он наклонился натянуть мотоциклетные ботинки, а Леннарт выскочил в прихожую, чтобы заслонить спиной слегка покачивающуюся неваляшку.

– Ого! Ты проводить меня решил? Какая честь! – ухмыльнулся Джерри, взглянув на отца.

– До свидания, Джерри.

– До скорых встреч, папаша!

Дверь шумно хлопнула. Выждав секунд десять, Леннарт быстро пересек прихожую и запер дверь на замок. С улицы послышался рев мотоцикла, который стал постепенно отдаляться. Леннарт потер виски, почесал глаза и перевел дыхание.

Когда он снова вошел в кухню, Лайла сидела в той же позе. Сгорбившись, она расправляла невидимые складки на блузке, словно девчушка, которую вогнали в краску. Заблудившийся солнечный луч проник в комнату и заиграл на ее волосах, тут же засверкавших золотом. Леннарт, сам того не ожидая, вдруг проникся нежностью к жене. Увидел, как она одинока. Как они оба одиноки.

Он молча сел напротив Лайлы, взяв ее ладонь в свою. Тишина. Дом отдыхает после нашествия Джерри – настоящего стихийного бедствия. А ведь раньше все было иначе. И закончиться могло совсем по-другому. Леннарт позволил воспоминаниям овладеть им ненадолго.

– О чем ты задумался? – спросила Лайла, выпрямившись.

– Да так… Понимаешь, у нас появился шанс.

– Какой?

– Не знаю. Шанс на… другую жизнь.

Лайла отняла руку и стала теребить пуговицу на блузке.

– Леннарт, что бы ты ни говорил, мы не можем оставить ребенка себе. Я позвоню в социальную службу и попрошу у них совета. Посмотрим, что они скажут.

Опершись головой на ладони, Леннарт произнес спокойным голосом:

– Только подними трубку, и я тебя убью.

– Это мы уже слышали, – парировала Лайла, поджав губы.

– Верно. Я не шутил тогда, не шучу и сейчас. Если бы ты тогда не послушалась меня и продолжила… я бы сделал с тобой то же самое, что собираюсь сделать сейчас, стоит тебе подойти к телефону или проболтаться кому-нибудь. Тогда я спущусь в подвал за топором, потом вернусь сюда и раскрою тебе череп. А дальше будь что будет.

Леннарт отчеканивал каждое слово, будто золотую монету. Его угрозы не были пустыми, спокойно сознавал он, почувствовав ясность в голове и готовность действовать. Боль в висках исчезла как по мановению волшебной палочки. Вызов брошен, все сказано, и добавить больше нечего. Теперь, хочется надеяться, жизнь повернет на новый виток.

«Леннарт и Лайла». Нет, им не суждено было прославиться. Сейчас если кто-нибудь их и вспомнит, то только благодаря шлягеру «Летний дождь», который они записали в шестьдесят девятом. Песня так и не поднялась выше пятого места в шведском хит-параде. Теперь ее найдешь разве что в очередной «Золотой коллекции», из тех, что продаются по цене пятьдесят крон за диск.

В шестьдесят пятом они стали парой, а потом объединились и как исполнители. С названием группы решили не оригинальничать. Им удалось написать еще несколько неплохих песен, которые неделями толкались бок о бок с другими неудачниками где-то в самом низу чартов, но настоящего прорыва так и не случилось.

В семьдесят втором они сменили импресарио. Новый администратор был на двадцать лет моложе прежнего. Первым делом он посоветовал им отказаться от названия «Леннарт и Лайла». Сказал, что это неуклюжее подражание кому-нибудь вроде Айка и Тины Тёрнер, не говоря уже о просто нелепом нагромождении имен, как у поп-группы «Дейв Ди, Доузи, Бики, Мик энд Тич». Нет, настало время для звучных и хлестких имен. Поэтому отныне их дуэт будет называться «Другие». Леннарту нравилась отсылка к чему-то необыкновенному, неземному, а Лайла осталась недовольна. Ей казалось, что название дурацкое, с претензией, будто бы они играют совсем другого рода музыку. Они же все-таки не британская группа The Who и не собираются разбивать свои акустические гитары о сцену.

Однако имя закрепилось, и Леннарт радовался новому старту. Он написал несколько песен, в которых ему удалось найти новое звучание: нечто между танцевальными шлягерами из шведского хит-парада и брит-попом на манер артистов в английской передаче «Самые популярные». А что может быть лучше нового названия, когда меняешь направление творчества? Леннарт, не задумываясь, сбросил с себя старое имя, будто вышедшую из моды рубашку, и с воодушевлением принялся за дебютный альбом.

Альбом был готов к весне семьдесят третьего. Когда Леннарт взял в руки первый экземпляр пластинки, гордость переполняла его: впервые в жизни он выпустил альбом, где каждая песня вышла из-под его пера.

«Скажи мне» стала их первым синглом. Этакая смесь простеньких аккордов танцевального шлягера с добавлением саксофона, минорных партий в стиле «Битлз» и проигрыша на манер народных песен. Одним словом, настоящий хит, если не сказать больше. В ней каждый мог найти что-нибудь себе по вкусу.

В начале мая их сингл впервые вышел в эфир на радио одновременно с тремя другими претендентами на место новичка в шведском хит-параде. Леннар даже всплакнул. Лишь услышав песню по радио, он окончательно понял, насколько она хороша.

На следующей неделе им предстояло спеть на концерте в Эскильстуне. Организаторы настояли, чтобы они выступили под старым именем, ведь публика хорошо знала «Леннарта и Лайлу», а не «Других». Леннарт не возражал: пусть это будет прощальное выступление в старом образе, а с понедельника они заиграют по-другому.

Оставив семилетнего Джерри с родителями Лайлы, они отправились в Эскильстуну. Ничего грандиозного не планировалось: из выступающих только они, затем «Тропикос» – соперники по хит-параду, и местные таланты – группа под названием «Берт-Йёран».

Им уже доводилось играть вместе с «Тропикос», они были знакомы с Роландом, солистом, и другими ребятами из группы. Леннарт получил свою порцию дружеских похлопываний по плечу и одобрительных возгласов – парни тоже не пропустили выпуск шведского хит-парада на этой неделе. Он, в свою очередь, похвалил их новую песню, мало чем отличавшуюся от прежних. Ему стоило труда скрыть презрение: музыку и тексты им писал приглашенный автор.