глаза контрабандист.

— Да енто та полоумная с макаронами на голове, — усмехнулся гоблин, — с ушами

прокомпостированными.

— Якоря мне в печень, и зачем её капитан на судно взял? Девка на борту к несчастью!

— Как знать, — помотал козлиной бородой гоблин. — Девка-то — может быть и так. А вот фея

на корабле — это нам козырь в масть!

— Какая такая фея? Ты что, совсем опиюшки перекурил?

— Говорю вам, у меня глаз намётанный! — Гоблин засуетился, заворачиваясь в широкий пояс.

— Я сам родом из тех мест, где эти красотки шпингалетили по всем чащобам, да кто встречал их,

головой светлел сразу. Удачу они приносят.

— Вона как? — успокоились матросы. — Ну, раз такое дело, пусть верещит, — и они

загоготали.

Команда высыпала на палубу и все занялись будничными матросскими делами. А енто как? Ну,

известное дело. Суетиться стали во все стороны и мельтешить по палубе. Тут все и узрели, что

посреди палубы стоит офонаревшая Фрикудолька и указывает пальцем куда-то вверх. А там, на

перекладине мачты, болтается на верёвке один из матросов. Петля сломала ему шею, и он

раскачивался утренним бризом, словно ёлочная игрушка, уже изрядно поклёванный птицами.

Команда помрачнела и теперь молча стояла, взирая на удавивца.

— Это он сам себя порешил, — процедил сквозь жёлтые клыки пигмей-вахтенный. — Демонов

испугался.

— Чего ж он тогда в ходку пошёл? — зло сплюнул кто-то из команды.

— Монета глаза ослепила, видать, — проворчал старый гоблин. — А тут, как демона узрел, так

сразу и в петлю полез.

— А что, — спросил, ёжась в комбинезоне, Слипер гоблина, — демоны эти такие уж

страшные?

— Сам увидишь, — нехотя ответил тот, оглядев горизонт напряжённым взглядом. — С

непривычки и в штаны навалить можно.

— Откуда ж тут в море демоны? Они ж вроде как на Самэ должны быть, — смутился из-под

Шапки-Невредимки Дример.

— Самэ совсем близко, — ответил пигмей. — А демоны могут перемещаться свободно около

острова. Видать, ночью один из них пробрался на корабль, посмотреть, что да как, кто идёт, с чем

пожаловал. Вот парень и отбоялся до краёв.

— Снять его, — приказал главный по смене, — и отправить рыбам на завтрак. Глядишь, духи

моря милость изволят проявить да дадут нам пройти без помех.

Матросы полезли на мачту. Тут возле ног Дримера внезапно проявился Башкирский Кот,

помотал хвостом из стороны в сторону и злобно ухмыльнулся:

— Лучше козёл на рее, чем акула в трррюме!

35

3

— Шо? — не понял Дример.

— Да так. Видал я пришлого ентого ночью. Ну, ентого… Гостя незваного.

— И шо?

— А ничего хорошего. Ракшас как есть.

— Кто? — переспросил Слипер из-за плеча Дримера.

— Ракшас. Демон, — сверкнул пожелтевшими глазами кот. — С Нижних уровней. Силы

немерено, мозгов — ноль. С этими договориться будет сложновато. Скорее всего, Самэ по

истинному своему положению находится очень далеко внизу.

— Внизу чего? — подошёл к ним Загрибука.

— Внизу вселенной, мой дррруг, — тихо проговорил кот, стараясь не привлекать внимания. —

Матросы наши — бандерлоги несуразные лишь на вид. А дело-то своё знают. И корабль этот

только с виду вроде как по глади морской шёл, а на самом деле проводник ихний бандерлогский

провёл его по многим этажам вселенной вниз, да всё по тем местам, где по воде идти сподручно.

Таким расчётам и картам можно только позавидовать. Если учесть, что миры всё время

смещаются.

— Это ж надо учитывать все орбиты планет на каждом уровне! — осенило Загрибуку.

— Именно, прррофессор, — подтвердил Башкирский Кот, — ибо неровён час, вот так

вывалишься с кораблём из одной реальности в заданную точку другой, а на этом месте в данный

момент и планеты-то нет, по орбите она не поспела. И со всем барахлом этим дебилобанным

окажешься в открытом космосе. Будешь потом шкандыбать по звёздной системе местной

достопримечательностью, а путешественники всякие, подгребающие на своих виманах к планете

оной, будут дивиться и гадать — и как же в открытом космосе оказался этот старый плавучий

чемодан с полным набором облхимпродукта на борту?

— Мамочки… — протряхнуло Загрибуку, ибо он только что наконец понял всю опасность их

плавания. И при взгляде на команду матросов у него не прибавилось уверенности: — А он,

проводник ентот, не ошибётся, а? Они ж, окаянные, всё время свой опий курят, и кто знает, что

ещё и едят вридачу. А вдруг он с перекурки чутка накосячит в расчётах?

— Тогда, мой дррруг, мы даже не успеем это понять, — успокоил его кот, словно родная мама.

Загрибука окончательно осел в коленках и с сочувствием посмотрел на матроса, труп которого

только что сняли с мачты и ныне пеленали в широкую грязную простыню.

— Просто праздник какой-то! — поднял брови Дример. — Курс прокладывает через дыры в

космосе обкуренный бандерлог, в трюме биологическое оружие, на рее труп, а впереди полный

остров демонов.

— Мда, вечерина у нас как-то не задалась, — согласился Слипер.

— А по-моему, всё отшибец! — весело подскочила к ним Фрикудолька, тряхнув железяками в

ушах. — Как сумерки начнутся, будет последний переход через Барьер, там скиданём товар, и

алга! Я прям печенью чую, что всё складывается запрекрасненько! Пыц! — она лопнула большой

фиолетовый пузырь.

35

4

— Фррройляйн, — шаркнул лапой кот, оставив на палубе борозды от заточенных когтей, — вы

не могли бы поделиться своим оптимизмом с нашим многоуважаемым профессором? А то он с

таким неврррозом сам, глядишь, в простыню завернётся и в море сиганёт вместо этого

несчастного, судьба которого нынче не сильно отличается от жизненного пути какой-нибудь

мормышки или мотыля! — он мотнул головой в сторону покойника.

А того в этот момент под дружное «Ы-епыть!» скиданули за борт.

Смытый скрысл

На следующие сутки действительно на горизонте показалась земля. Впрочем, окрик с мачты о

видимости оной никого особо не порадовал. Воздух стал жарким и душным.

— Пахнуло адскими сковородами, — поморщился Йош, потягиваясь. Он раздобыл где-то на

корабле старую матросскую робу серо-синего цвета и такие же широкие штаны. Увязал вокруг

шеи видавший много портов и гаваней пластилинский платок и натянул на ноги обтёртые со всех

краёв, но прочные морские башмаки невыносимого сливового цвета. Теперь Ключник стал

выглядеть ещё более нелепо. По всему лицу у него высыпали веснушки. Он порыжел волосами и к

тому же коротко остригся.

— Да уж, давненько они казан не мыли! Небось, плов знатный в округе подают, только

сомневаюсь, что баранина свежая, да и баранина ли это вообще, — лениво потянулся Башкирский

Кот, насмешливо разглядывая метаморфозы Йоша.

Загрибука таращнулся глазками за борт и вцепился ими в полоску суши.

— Да не очкарьте, профессор, — бросила праздно прошатывающаяся мимо своими

тростниковыми тапочками Фрикудолька, — не портите зрение на корню. Не ровён час ещё не

пробьёт, а мы уже пристанем, аки банный лист, в этой гавани. Надеюсь, у нас найдётся время

позагорать и искупаться. А то, блин с компотом, морозы, варежцы да репетузики на зиму — всё

это не по мне! — Она заломила на затылок свой попугайный берет. — Мне вот на солнечной

Джамэйке куда уютнее тусовать. И пахнет воздух куда вкуснее. Пыц! — Пузырь жевачки лопнул

запахом чернющей смордовницы.

— Лови момент, — засмеялся Йош, — а то, коли нам свезёт, скоро в Прыжок отправимся, и там

тебе репетузики снова ой как понадобятся. На самый пентхаус будем взлетать по вертикальной

кривой. Самый север. Крыша мира.