– Что теперь? – поинтересовалась я.

– Давай-ка мы найдем тебе пристанище на ночь, поужинаем в хорошем ресторане, а потом подумаем, что делать дальше.

Звучало неплохо.

Я сняла номер в гостинице «Ред руф инн» и забронировала место в самолете на утренний рейс. Потом попробовала связаться с Китом, но он не поднял трубку. Удивившись, я оставила сообщение и продиктовала номер своего сотового телефона. Когда я закончила все дела, мы с Кейт упаковали наши кости и поехали по Гарнер-роуд к ней на работу.

Основной комплекс ШБР сильно отличается от своей ультрасовременной криминологической лаборатории – величавого бетонного здания с продуманной планировкой. Сама штаб-квартира ютится в двухэтажном строении из элегантного красного кирпича со светло-желтой отделкой. С ухоженными газонами и аккуратной подъездной дорожкой, вдоль которой выстроились царственные дубы, весь комплекс великолепно смотрится на фоне небольшого антикварного магазинчика на другой стороне улицы, а вот стоящие дальше небоскребы режут глаз.

Мы припарковались на главной улице, извлекли свои свертки и направились к зданию. По правую сторону располагался небольшой сад, окруженный бордюром из бархатцев и анютиных глазок. В его центре возвышалось три шеста наподобие мачт на парусном судне. Полицейский как раз спускал последний из флагов, ветер с шумом развевал материю, слышалось металлическое бряцание. Вечерело, последние солнечные лучи освещали крышу Учебного центра дорожного патруля и подсвечивали фигуру полицейского.

Мы вошли в здание через стеклянные двери, на которых виднелся герб Государственного бюро расследований при министерстве юстиции штата Северная Каролина. Миновав охрану, мы поднялись на второй этаж. Снова надежно спрятали кости, на сей раз в закрытый шкафчик в маленьком кабинете Кейт.

– Что будешь есть?

– Мясо, – сразу же ответила я. – Говядину с прожилками жира.

– Да мы же ели на обед чизбургеры!

– Вот и хорошо. Мне тут недавно попалась на глаза теория о том, как неандертальцы приобрели современный облик. Автор предполагает, что ответ кроется в увеличении количества жира в их пище. Так что парочка знатных кусков мяса основательно прочистит наши мозги.

– Ладно, убедила.

Мясо и впрямь пришлось весьма кстати. Хотя, возможно, второе дыхание открылось благодаря возможности оторваться, наконец, от нечетких распечаток ксерокопированных документов. К тому времени как принесли фруктовый пирог, мы уже смогли здраво мыслить.

Итак, обнаруженные в Монреале останки, несомненно, некогда принадлежали Саванне. Что касается костей, найденных здесь, то вопрос об их владельце оставался пока открытым. Получается, что робкая шестнадцатилетняя девочка, отличавшаяся слабым здоровьем и плохим зрением, преодолела тысячи километров, уехала от родного дома, в чужую страну, чтобы умереть там? Верилось с трудом. Или же кто-то увез часть скелета мертвой девочки из Каролины в Монреаль и закопал там. Но почему не все кости?

Ну а если смерть произошла в Монреале, тогда выходит, что находка из Миртл-Бич не имеет к Саванне никакого отношения.

И хотя Кейт не согласилась с моей версией, она, тем не менее, была вынуждена признать подобную возможность.

Если мы установим, что кости из Миртл-Бич принадлежат Саванне, тогда часть скелета, без сомнений, кто-то перевез в другое место.

Я изучила фотографии с места обнаружения останков и не нашла ничего необычного. Процесс разложения не выходил за рамки девятимесячного срока и посмертного интервала трупных изменений, совпадавшего с датой исчезновения девочки. В отличие от могилы и резиденции «Гадюк», здесь не присутствовало никаких признаков вторичного захоронения.

Данное предположение давало нам несколько отправных точек.

Вариант первый: Саванна погибла в Миртл-Бич.

Вариант второй: Саванна умерла в каком-нибудь другом месте, после чего ее тело перевезли в Миртл-Бич.

И, наконец, вариант третий: ее тело расчленили, основную часть оставили в Миртл-Бич или перевезли туда, затем отделили череп и кости нижней конечности и отправили в Канаду.

Но если тело умышленно разделили, тогда почему ни на одной из костей нет следов разреза?

Итак, ответа на главный вопрос у нас не было. Каким образом Саванна, живая или мертвая, оказалась в Квебеке?

– По-твоему, они возобновят дело? – поинтересовалась я, пока мы ждали счет.

– Навряд ли. Никто почти не сомневался в виновности Дуэйна. И хотя расследование застопорилось задолго до того несчастного случая, именно смерть главного подозреваемого поставила точку в этом деле.

Подошел официант. Я протянула ему свою кредитную карточку, не обращая внимания на протесты Кейт.

– Вот что я думаю, – сказала она. – Прежде всего, посмотрим, что у нас есть. Череп Саванны нашли поблизости от байкерского клуба в Квебеке. – Кейт начала приводить доводы, поочередно загибая пальцы. – «Гадюки» – марионеточный клуб «Ангелов Ада», верно? – Я кивнула. – Накануне исчезновения девочки наблюдалась сильная активность «Ангелов» на автостраде, проходящей рядом с родным городом Саванны. – Уже три загнутых пальца. – Ее скелет обнаружен в национальном парке Миртл-Бич, как раз в том месте, где собирались байкеры. По-моему, стоит рассмотреть эту версию.

– Но вы уже пытались.

– Да, но у нас не было следа из Квебека.

– Что ты предлагаешь?

– На начало восьмидесятых приходятся бурные деньки в жизни байкеров Каролины. Давай-ка покопаемся в моих файлах мотобанд того времени и попытаемся найти зацепку.

– У тебя есть столь устаревшая информация?

– Сбор любых сведений по мотоклубам входит в мои обязанности. Даже самые незначительные данные о преступных действиях часто необходимы при расследованиях, связанных с законом о деятельности организованной преступности, особенно при нераскрытых убийствах.

Она имела в виду закон «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях», принятый Никсоном в 1970 году. Данный законодательный акт часто применялся при обвинениях в незаконной деятельности.

– К тому же члены банд часто кочуют из одного отделения в другое, так что, когда ищешь свидетелей, полезно знать, кто находился в нужном месте в нужное время. У меня скопились тонны информации, включая фотографии и видеозаписи.

– Что ж, а у меня в запасе целая ночь, – бодро отозвалась я.

– Ладно, давай-ка посмотрим, что у нас есть.

Мы засучили рукава и принялись просматривать файлы. В пять двадцать три зазвонил мой сотовый. Высветился номер Монреаля.

Номера в «Солнечной гостинице» на деле оказались вовсе не такими солнечными, как следовало из названия. Но дать этой гостинице наименование, соответствующее действительности, значило бы оказать медвежью услугу владельцам. От всего здания веяло мраком и безнадежностью, толстый слой глубоко въевшейся грязи покрывал окна, не давая ни единому лучику света проникнуть внутрь. На всем лежал отпечаток многолетнего запустения. Узкие балконы, робко выступающие на всех трех этажах, были отделаны изрядно поблекшей бирюзовой обшивкой и украшены заржавевшими декоративными решетками. На них возвышались внушительные баррикады из дешевых пляжных стульев, пластмассовых мусорных ящиков и разнообразного спортивного снаряжения. Кое-где виднелись унылые цветочные горшки: растения поблекли и завяли – время их не пожалело.

Но система отопления работала исправно, даже слишком. Когда я улетела в Северную Каролину, весна наконец-таки добралась до Квебека. После приземления я попала почти, что в самое настоящее пекло – шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту. Сейчас стало еще теплее, но батареи в гостинице продолжали упорно нагревать помещение, подняв температуру градусов под восемьдесят. От духоты и запаха плесени меня начало подташнивать, я почти задыхалась.

С того места, где я стояла, прекрасно просматривалась вся эта запущенная крошечная квартирка. Слева кухня, справа – гостиная, прямо передо мной – спальня и ванная комната. Здесь царил настоящий бедлам, словно хозяин собирался на днях устроить распродажу домашних вещей, хотя грязь и витающее в воздухе зловоние поубавили бы пылу даже у самого страстного любителя отхватить товар по дешевке.