— Нет, все нормально… При нем я вообще предпочитаю не распространяться о своем прошлом, — сказала она. — И твое имя, будь уверена, не произносилось ни разу, так что можешь не волноваться…

— Смотри, не проболтайся, — сказала Анетта. — Ну, все, я пошла…

— Подумай над моим предложением, — произнесла на прощание Марта. — Я имею в виду относительно новой квартиры…

Финн помахала рукой.

— В самое ближайшее время я обязательно этим займусь, — пообещала она.

Первое, что сделала Марта, вернувшись в номер «Маджестика» — рассказала Деннису о разговоре с Анеттой — правда, она не назвала ее имени, сказав просто: «одна моя подруга»…

К немалому удивлению девушки, Деннис воспринял ее сообщение совершенно спокойно.

— Ну и что?

Марта, усевшись напротив — на столе уже дымился горячий кофе, принесенный в номер по звонку Денниса — удивленно посмотрела на него.

— То есть, что значит — ну и что?

Деннис равнодушно пожал плечами.

— Если его действительно интересует твоя или моя жизнь — это его право…

— Но ведь он наверняка интересуется всем этим не из чувства одного лишь голого любопытства! — воскликнула Марта. — Ты ведь сам рассказывал мне, что этот подонок говорил тебе что-то насчет денег, которые он бы хотел вложить в какие-то заброшенные золотоносные жилы, он набивался тебе в компаньоны, а ты…

Деннис махнул рукой.

— Вот ты говоришь мне — «интересовался всем этим не из чувства одного лишь голого любопытства». — Деннис невольно сымитировал интонации собеседницы, — ты говоришь, что он… — Харпер слегка, только одними уголками губ улыбнулся. — А я тебе в ответ на это говорю — ну и что?

— То есть как это «ну и что»? — в голосе Марты слышалось явное недоумение.

Деннис был совершенно спокоен и невозмутим — придвинув Марте коробку с печеньем, он сказал:

— Попробуй лучше вот этого… Рекомендую.

Однако девушка никак не могла успокоиться.

— Никак не пойму, почему ты настолько равнодушен к этому вопросу?

— Потому что меня это совершенно не касается… Я даже немного виню себя за тот утренний скандал в кафе, — произнес Деннис, надкусывая печенье и запивая его кофе. — Мне кажется, у меня нет никаких причин для серьезных волнений…

— Но ведь, насколько я поняла, этот мерзавец предложил тебе выбор: или ты принимаешь участие в каких-то его делах, или…

Деннис с совершенно спокойным выражением лица перебил собеседницу:

— На юридическом языке это называется «шантаж». Если тебе не очень понятно — спроси у мистера Баггса, он пояснит…

— И что же ты собираешься предпринять? — не сдавалась Марта.

Допив свой кофе, Деннис отодвинул чашку в центр стола.

— А почему, собственно, я должен что-то предпринимать? Я взвесил все «за» и «против»…

— Но ведь этот подонок связался с какой-то бульварной газеткой…

Деннис махнул рукой.

— А что, собственно, может эта газетка? Марта, — Деннис выпрямился, — я — джентльмен, во всяком случае, я никогда не совершал ничего такого, за что могут зацепиться все эти грязные пасквилянты…

— Но ведь Чарлтон бьет только на то, что ты… — Марта на мгновение запнулась, — что ты взял меня на работу, взял с панели…

Деннис с улыбкой прервал девушку:

— И, таким образом, совершил благородный поступок, вырвав тебя из порока, — нарочито-высокопарно произнес он. — Да нет, не волнуйся… Во-первых, необходимо доказать, что ты была проституткой. Во-вторых, необходимо доказать, что это — безнравственно… И вообще, — он поднялся из-за стола, — хватит об этом. Признаюсь, все эти разговоры стали мне порядком надоедать… Проститутка, не проститутка — это мое частное дело… — Деннис прошел в соседнюю комнату переодеваться. Через какое-то время оттуда донесся его голос: — Марта, допивай скорее кофе… У меня до визита мистера Баггса есть целых два часа… Я хотел бы предложить тебе пройтись по магазинам. Надеюсь, ты не станешь возражать?

Фил Якобс не зря считал, что самая ценная способность Бернара Лафарга — неоспоримые данные настоящего сыщика. Так оно и было. Отчитавшись перед своим боссом о проделанной в «Маджестике» работе и даже прокрутив на диктофоне наиболее любопытные места своих аудиозаписей, Бернар, не теряя времени, отправился собирать информацию дальше — спустя полтора часа его «ниссан» был припаркован на одной частной стоянке неподалеку от забегаловки, бывшей, как указывалось на вывеске, не чем иным, как «ночным клубом для мужчин, не страдающих комплексами». Бернар знал наверняка, что в этом заведении часто собираются недорогие проститутки.

Пройдя вовнутрь, молодой репортер заказал себе бокал слабоалкогольного пива — а будучи на службе, он редко позволял себе что-нибудь покрепче — и, усевшись в углу, стал ждать.

Бернар осмотрелся. Это заведение — с довольно обшарпанными стенами, с шатающимися столиками и скрипящими стульями — было довольно типичным в своей категории: забегаловка, превращавшаяся по вечерам «в ночной клуб», пользовалась популярностью у проституток и их типичных клиентов — таксистов, мелких клерков, мелкооптовых продавцов из соседних магазинчиков.

Время было довольно раннее — что-то около четырех часов дня, и по этой причине посетителей было немного. По причине малочисленности клиентов небольшая сцена, на которой по вечерам девушки демонстрировали сеансы стриптиза, была пуста.

Бернар решил, что если даже сегодня он не найдет никакой стоящей информации, то придет сюда и завтра; дело, которое он расследовал, было настолько важным, что репортер «Обнаженной правды» был согласен потратить на него сколько угодно времени.

Дверь раскрылась, и в зал вошла молодая девушка, брюнетка, внешность которой воскрешала в памяти героинь латиноамериканских телесериалов. Прическа, косметика и особенно одежда не оставляли сомнений, что это — проститутка.

Оставив бокал с недопитым пивом, Бернар поднялся и, подойдя к вошедшей, весело подмигнул.

— Ну, как твои дела, малышка?

Девушка, не отвечая, подошла к стойке и, взяв джин-тонику, отвернулась.

— Не хочешь со мной разговаривать? — не отставал Бернар.

Обернувшись, девушка произнесла:

— Оставь меня в покое…

— А почему? — продолжил Бернар. Он был уверен, что это знакомство может быть полезным для его расследования. — Почему я должен оставить тебя в покое? Я сегодня свободен, хотел бы весело провести время… Хотел бы, чтобы все вокруг улыбались… Ты такая грустная, — он осторожно погладил ее по голове — просто плакать хочется, глядя на тебя… Может быть, — он сделал жест рукой в сторону своего столика, может быть, составишь мне компанию на этот вечер?

Девушка послушно поднялась и уселась за столик Бернара. Тот, глядя на нее, ожидал, что она скажет хоть что-нибудь в ответ. Однако девушка продолжала молча тянуть свой джин-тоник.

Бернар участливо посмотрел на нее.

— Я вижу, у тебя какие-то серьезные неприятности? Могу ли я помочь?

Девушка подняла голову.

— Боюсь, что нет…

Бернар, обнадеженный тем, что собеседница все-таки заговорила, удвоил натиск:

— А все-таки…

Допив джин-тоник, девушка поднялась и направилась к стойке — за следующей порцией. По всему ее виду было заметно, что она собирается напиться как следует.

Бернар опередил ее — быстро вскочив со своего места, он первым подбежал к стойке. Когда похожая на латиноамериканку девушка попыталась расплатиться, Бернар только заулыбался.

— Не стоит… Я пригласил, следовательно, я угощаю… Иди, сядь, поговорим…

Девушка молча проследовала к столику.

— Могу ли я тебе хоть чем-нибудь помочь? — вновь начал репортер.

Та слабо махнула рукой.

— Едва ли…

Бернар понял, что теперь лучше всего — замолчать, дождавшись, пока собеседница выпьет и у нее развяжется язык. После нескольких маршрутов к стойке бара и обратно за джин-тоником девушка, подняв голову, недоуменно посмотрела на Бернара.