Вот уж действительно «только-только»!

И наоборот, КВНовский ход может быть по-театральному условным. У одесситов превращение трубочистов в гусар знаменовалось одним жестом — правая рука с полусогнутыми пальцами ложится на левое плечо: рраз! — и весь строй в эполетах. Или другой пример. В «Домашнем задании» на тему «Во всем виновата весна» линию борьбы с весной проводили снежные бабы. Их принуждала к этому боязнь растаять. Точный авторский ход, изобиловавший комическими ситуациями, был дополнен очень театральным режиссерским. Когда снеговикам удавалось «обратить в свою веру» кого-нибудь из персонажей, ему моментально надевалось на голову, на манер каски, белое ведро, чем акцентировалась плакатная наглядность решения.

В финале того же «Домашнего задания» в руках у снеговиков внезапно расцвели метлы — пришла весна. Секундная пауза в зале сменилась овацией — до того оправданным и в то же время неожиданным оказался этот постановочный ход.

Дорогой читатель! Не думайте, пожалуйста, что авторы ратуют за прикомандирование к каждой команде КВН профессионального иллюзиониста или пиротехника. Нет! Но мы настаиваем на отказе от прямолинейных решений. Мы за максимум изобретательности, за неожиданные повороты, за настоящую зрелищность и настоящий комизм — словом, за КВНовский ход, который, как нам кажется, может пригодиться и агитбригаде, и «капустнику», и эстрадному коллективу — всем тем, кто хочет иметь успех в трудном искусстве эстрады.

А юмором ли единым жив КВН? Ведь помимо острот существует и зрелищность и непринужденность. Но как только речь заходит о непринужденности, так моментально возникает проблема — что же лучше: зрелищность или непринужденность? Театрализация или импровизация?

Не превращается ли КВН в ТВН — в Театр Веселых и Находчивых.

Чтобы определить наши позиции, попробуем проанализировать телеКВН 1961–1964 годов в сравнении с той же передачей последних лет. От участников старого КВН тогда не требовали (так сказать, официально) проявления юмора и остроумия. Авторы передачи старались создать условия, при которых юмор рождался по ходу конкурса, как бы между делом. Они хотели, чтобы человеку стало весело от неожиданной постановки привычного вопроса. Вот пример. Можно спросить в лоб: «Где в Москве находится Большой театр?», а можно и чуть по-другому: «На каком берегу Москвы-реки стоит Большой театр?» Они хотели, чтобы человек отвечал, по существу, на вопрос, поставленный с улыбкой, и если это был к тому же и «ответ с улыбкой» — еще лучше.

И шутки эти нельзя было вырвать из контекста. Так ведь часто бывает в веселой, дружной компании — юмор под настроение. Потом вспомнишь: «И что тут смешного?» Вот, например, ну что за шутка — человек плохо танцует, его спрашивают: «Где вы учились?», а он отвечает: «Я… самородок». Ведь ничуть не смешно. Но давайте перенесемся на одиннадцать лет назад. В КВН—62 встречаются два института; нужно на конкурс по танцору… Из одной команды вышел, отлично станцевал, а из другой все нет и нет. Неявка — конкурс проигран. Но в последнюю секунду из рядов отчаявшейся команды выскакивает тощий рыжий парень и начинает вне всяких законов ритма выделывать коленца, движимый не столько музыкой, сколько отчаянием. Хохот, гром оваций. Помирающий со смеху ведущий спрашивает: «Где вы учились?» — и слышит гордый ответ: «Я самородок». Обвал аплодисментов всего зала…

Конкурсы в старом КВН были разными, но авторы сценария всегда старались сделать так, чтобы во время передачи мог проявить себя и эрудит, и находчивый человек, и просто веселый, ловкий балагур, и недюжинный остряк, чеканящий афоризмы.

Что же изменилось по ходу развития телеКВН? Прежде всего исчезла атмосфера непринужденного веселья. И одной из причин этого является иной характер конкурсов в телепередачах КВН последних лет.

Если раньше юмор возникал как бы между прочим, по ходу дела, то в последние годы участники встречи просто были обречены на остроумие, ибо практически никаких других требований КВН 70-х годов к нему не предъявлял. Участники команды не могли проявить себя веселыми, находчивыми, эрудированными, ловкими — нет, только остроумными.

И если зритель раньше подсаживался к экрану, чтобы просто познакомиться с отличными ребятами, то в последних передачах он ждал потока остроумия, он невольно предъявлял к участникам конкурса особые требования как к профессиональным «специалистам в области смеха».

С одной стороны, это хорошо, так как уровень юмора в КВН резко возрос, остроты бывали подчас просто блистательными, но, с другой стороны, исчезли условия для непринужденного веселья, не стало другого способа самовыражения, кроме возможности сострить… Ты остротодатель, ты напряженно ищешь только одно: остроту. Только ее! Какая уж тут непринужденность!

К чему нам этот экскурс в телевизионный Клуб Веселых и Находчивых? А вот к чему: мы считаем, что для создания атмосферы непринужденности нужны конкурсы, в которых юмор был бы лишь надстройкой, лишь побочным продуктом (но продуктом блестящим!). Нужны конкурсы на действие, на знания, на ловкость, на находчивость и т. п. Нужны, конечно, и конкурсы, предполагающие изысканное остроумие его участников, но они НЕ должны составлять основу сценария.

Ну хорошо, скажете вы, раз авторы книги за непринужденность, — значит, они против театрализации в КВН? Попробуем разобраться.

Те, кто бранит театрализацию, считают, что делать заранее какие бы то ни было заготовки к матчу и тем более придавать им театральную форму нельзя. В КВН, говорят они, все должно возникать на глазах у зрителя.

Нет слов, импровизация — вещь прекрасная, однако не будем кривить душой: всегда ли участники команд готовы к импровизации? Достаточно ли у них остроумия, такта, находчивости, вкуса, наконец, чтобы в любом случае оказаться на высоте? Чтобы не испортить настроения зала грубой или просто плохой шуткой или злой насмешкой над соперником? Причем эти выпады могут произойти не по злобе, а впопыхах, в поисках сильного ответа, в поисках репризы, когда из-за спортивного азарта не срабатывает охранительный рефлекс. Очень важно, чтобы встреча, построенная на одних импровизированных конкурсах, попала «в настроение». Если по каким-либо, подчас неуловимым причинам настроение зала не совпадает с эмоциональным настроем команд, то импровизация будет невозможна, потому что не будет Легкости (давайте в книжке о КВН напишем это слово с большой буквы). Мы оказались свидетелями одного матча в КВН, когда команды были готовы скрестить шпаги блистательного юмора и находчивости… Но в Доме культуры, где происходила встреча, была плохая раздевалка, маленькая, узкая и холодная, а гардеробщики в этой раздевалке — грубияны. И вот болельщики, разъяренные борьбой в гардеробе, ворвались в зал, как врываются звери на арену с гладиаторами… Ничего хорошего из этого матча не получилось: импровизированные шутки никак не могли разогреть зал, команды и сами потихоньку скисли, и матч еле-еле дотащился до своего печального конца — ничья в пользу гардеробщиков.

Итак, повторяем, импровизация — прекрасная вещь, и авторы ее всячески приветствуют. Однако опыт показывает, что в программе встречи КВН должны быть один-два ударных номера, которые бы безусловно, несмотря ни на какие флюиды настроения, имели бы успех, поднимали бы общий тонус болельщиков и команд. Такими «верными» номерами могут быть только те, что подготовлены заранее. Речь идет о «Приветствии» и «Домашнем задании», то есть о конкурсах, о которых команды заранее оповещают за две-три недели. Но коль скоро мы хотим, чтобы эти номера были «верными», «ударными», поднимающими настроение зала, они должны быть очень яркими, острыми, а поэтому им необходимо придать броскую, театрально-эстрадную форму. Значит, авторы за театрализацию при выполнении этих двух официально подготовленных заранее конкурсов и за импровизацию во всех остальных. То есть вместо дилеммы «или — или» авторы выдвигают компромиссе «и — и»: ТВН при КВН внутри КВН…