– Наверное, – пожал я плечами, откладывая в сторону вилку с ножом. – В уголовном деле лучше вообще не фигурировать. Даже в качестве свидетелей. Спокойнее как-то. Теперь-то я просек, наконец, твое странное поведение! Ты что же, милая глупышка, вообразила, будто я каким-то боком в этом замешан, да?
– Не знаю, что и подумать, – устало призналась Светлана, отводя от меня смущенный взгляд. – Но очень уж странное, согласись, совпадение получилось...
– И ничего странного тут нет! – решительно опроверг я сей безусловно-очевидный факт. – Сама здраво посуди: из больницы я не выходил, что может засвидетельствовать поголовно весь эскулапный персонал, посетителей ко мне вчера не было – то бишь поручить кому-нибудь разобраться с рэкетирами тоже не имел возможности. Убедил?
– Но ты ведь мог просто куда-то позвонить... – не слишком уверенно сказала Света, явно начиная сомневаться в своих поспешных первоначальных выводах.
– А вот и нет, малыш! – не счел я нужным сдерживать самодовольный смешок победителя. – Из палаты вчера вообще не выходил и телефоном ни разу не пользовался! Спроси у дежурной сестры, коли все еще сомневаешься.
– Обязательно спрошу, – твердо пообещала эта наглая девчонка, толкая столик на колесиках в обратный путь. – Прости, Евгений, но я пойду. Голова от всех этих волнений ну прямо раскалывается.
– От мигрени замечательно коньячок помогает, – поделился я ценным научным открытием. – Не хочешь принять капельку-другую? Чисто символически. Для поднятия тонуса.
– Как-нибудь в другой раз. Не обижайся, – Света сделала жалкую попытку улыбнуться, но ничего путного у нее не получилось, и поспешно покинула мой «люкс» вместе со своей передвижной «скатертью-самобранкой», выглядевшей сейчас уныло-пошло из-за тарелок с остатками недоеденной пищи.
«Ну и дьявол с тобой, золотая рыбка! – не стал я расстраиваться от такого откровенного проявления холодной отчужденности девчонки. – Не очень-то и хотелось!..»
Случайно вспомнив, что подобные слова говорила в знаменитой басне лиса, не сумев добраться до желанного винограда, я щедро плеснул себе в стопку фирменного французского «лекарства от мигрени» и, чокнувшись с бутылкой, провозгласил:
– Не переживай, кумушка-лиса, по порожнякам! Винограда и девок еще будет в жизни с избытком! Зато из шкур наших ни одна падла шубу себе не сошьет! Гарантия!
– С кем это ты базаришь, Евген, в пустой комнате? – подозрительно прищурившись, поинтересовался Цыпа, появляясь в дверях палаты, как черт из коробочки.
– Думаешь, у меня шифер съехал и гуси улетели? – усмехнулся я, отправляя коньяк по прямому назначению. – Пальчиком в небо, братишка! Высокоразвитые в интеллектуальном плане личности частенько сами с собой прикалываются – ведь так иногда нестерпимо хочется поговорить с умным человеком. Для разнообразности хотя бы...
Цыпленок, не обратив внимания на мою почти неприкрываемую колкость, пристроился на краешке кровати и вынул свой вечный «Кэмел». На лице соратника было серьезное задумчивое выражение, смотревшееся на его обычно самодовольно-беспечной мордахе непривычно и даже весьма забавно.
– Кури, – добродушно разрешил я, закуривая сам. Но, конечно, не американскую «дымовую шашку» Цыпы, а благородную душистую «родопину». – Появились новые проблемы?
– Нет, – чуток помедлив, ответил Цыпа. – Новых проблем у нас не имеется. Но есть кой-какие неприятности. Вчерась двоих наших гавриков кто-то внагляк расшмалял в упор. Они были при козырях, но применить оружие почему-то не успели.
– Где это произошло? – нахмурившись, спросил я, хотя уже ни на децал не сомневался в ответе.
– Тут недалече. Чуть ли не на пороге прачечной «Белизна», куда ребята и направились по делу.
– По какому такому делу? Почему я не в курсе?!!
– Но ты же сам дал «добро» Тому подоить местных коммерсантов, – удивленно вскинул пшеничные брови Цыпа, не понимая, чего это я расхипешевался. – Вот он и начал крутиться в данном направлении. Нанял парочку недавно откинувшихся мальчиков. Сильно странно это, между прочим. Почему нашим основным контингентом не воспользовался? Похоже, Том собирался собственную группу заиметь, чтоб рулить ею единолично. Тогда даже неплохо, что его гавриков шлепнули. Все к лучшему, как ты любишь выражаться. Хотя, в натуре, жаль ребятишек. Тем паче, что кокнул их какой-то дешевый фраер.
– Почему дешевый и почему фраер? – Я даже слегка оскорбился в глубине души.
– Гарантирую, Евген! – Для большей убедительности, наверное, Цыпа ткнул в мою сторону своей безбожно кадящей сигаретой. – По-другому просто быть не может! Откуда у хозяина какой-то занюханной прачечной деньги на профессионала? Бьюсь об заклад, что замочили ребят за какую-нибудь штуку-другую «зеленых». Ясно ведь – заказчик ликвида именно он, больше некому. Мыслю навестить гада нынче и по-базарить с ним по душам перед отправкой «в Сочи». Уверен, что он махом у меня в руках расколется и назовет падлу исполнителя.
– Запрещаю! Чтоб никакой боле самодеятельности и отсебятины! – зарубил я на корню план соратника. – Сам лично прошевелю дело с «Белизной» после похорон ребятишек.
– Хочешь лично участвовать в траурной церемонии? – удивился телохранитель. – Зачем? Ты же ребят не знал! Да и вообще слишком жирно для наемников, чтоб шеф их хоронил!
– Начисто отсутствует в тебе, браток, человечность и гуманность, – посетовал я, слегка опечалясь. – Но в данном случае пусть будет по-твоему. Не забудь только парочку красивых венков послать на похороны от моего имени.
– Как обычно – из черных роз? – уточнил ответственный Цыпа.
– Да. Не будем ломать традицию, – немного подумав, согласился я. – Пусть все видят, как мы высоко ценим личные кадры, раз не считаемся с такими безумными расходами. Репутация превыше всего.
Я с ненавистью уперся взглядом в газетный пакетик на краю стола с той злосчастной тысячей долларов, из-за которой и случилась вся эта совершенно дуровая история.
– Стопроцентный кретинизм! – пробормотал я, не сдерживаясь.
– Ты о чем, Евген?
– Да так... Сам с собой прикалываюсь для разнообразия. Кстати, слыхал, что мое здесь содержание в золотую копеечку нам влетает? Отстегиваешь тысячу баксов за сутки якобы. В цвет или лажа?
– Около того, Монах, – уловив явное мое недовольство, Цыпа перешел на официально-деловой тон. – Двести баксов за «люкс» и шесть сотен за охрану «Кондору» за круглосуточное обеспечение.
– Да это ни в какие ворота не лезет! – искренне возмутился я. – Натуральное лоховское расточительство, возведенное в абсолют! Чего ты раньше молчал?! Нет, я здесь ни дня больше не останусь! Собирай вещички, Цыпленок, пока я собираюсь.
Распахнув обе створки платяного шкафа, сдернул с пластмассовых плечиков слегка покоцанную пулей куртку и надел сверху на свой спортивный костюм. Черные джинсы и рубашку, скомкав, сунул в объемный кожаный баул и бросил его Цыпе, который уже деятельно сворачивал в тугой сверток мою постель. Даже в тюрьмах и лагерях я умудрялся спать на домашнем постельном белье – уютнее телу и спокойнее душе. Правда, нелегально затягивать бельишко с воли весьма накладно выходило. Но тут уж ничего не поделаешь: привычка – вторая натура, как известно. Приходилось, наплевав на бережливость, щедро одаривать алчных прапорщиков-контролеров разумными бумажками, но с одной роднящей их особой приметой – вереницей нулей как на лицевой, так и на тыльной стороне банкноты.
– Все в ажуре, Евген, – доложил Цыпа, успешно запихав мое постельное хозяйство в баул. – А ты уверен, что уже окончательно поправился? Даю добрый совет: отдохни здесь хоть недельку для полной гарантии. С пулевым ранением шутки плохи. К тому же за «люкс» все одно до конца месяца уплачено. Пропадут деньги зазря.
– Раньше надо было думать! – поставил я крест на меркантильных соображениях телохранителя. – Месяц, по ходу, выпал у нас такой – сплошных убытков и потерь. А против судьбы не попрешь, сам понимать должен!
– Вообще-то, авось оно и к лучшему, что домой переберешься, – неожиданно кардинально поменял свое мнение Цыпа. – Там тебя охранять попроще будет. Не хотел говорить сразу, чтоб не нервировать раньше времени, Евген, но нынче ночью при невыясненных обстоятельствах погиб также и один из охранников «Кондора». Убит выстрелом в затылок. Он почему-то покинул свой пост у больницы и уехал на соседнюю улицу. Там его и кокнули. Я вот мыслю, не связано ли это с тобой как-то?
