Литмир - Электронная Библиотека

Если уж играть в эту игру, то играть хорошо.

К сожалению, личные изменения Кори произошли слишком поздно, с точки зрения ее научного руководителя, бывшего нью-йоркского полицейского, а ныне профессора. У нее было такое чувство, что он сразу воспринял ее как преступницу, и ничто из того, что она сделала за прошедший год, не стерло этого первого впечатления. Профессор явно питал к ней неприязнь. Он уже отклонил ее первое предложение по теме работы на премию Розвелла, включавшее поездку в Чили для проведения анализа костных останков, обнаруженных в массовом захоронении сочувствовавших коммунистам крестьян, жертв режима Пиночета в 1970-е годы. Слишком далеко, слишком дорого для исследовательского проекта. К тому же это старая история. Когда Кори возразила, что в том-то и резон, – это старые захоронения, требующие особого подхода от криминалиста, – он ответил, что не ввязывается в политические разборки в других странах, тем более связанные с коммунистами.

Теперь ей пришла в голову новая идея касательно ее работы, получше прежней, и Кори готова была почти на все, чтобы ее реализовать.

Разглядывая себя в зеркале, девушка поправила несколько прядей волос, подкрасила губы помадой скромного цвета, разгладила на себе шерстяной жакет с юбкой и на скорую руку припудрила нос. Она едва себя узнавала. Господи боже, да она вполне сойдет за молодую республиканку! Ну и хорошо.

Кори вышла из туалета и быстро пошла по коридору, ее консервативные лодочки профессионально отбивали дробь по жесткому линолеуму. Дверь в кабинет ее научного руководителя была, как обычно, закрыта, и Кори уверенно и настойчиво постучала.

Из-за двери раздался голос:

– Войдите.

Девушка вошла. В кабинете, как всегда, царил безупречный порядок, книги и журналы стояли на полках корешок к корешку, удобная мужская кожаная мебель создавала особую атмосферу уюта. Профессор Грег Карбон сидел за большим столом, чья громадная столешница полированного красного дерева напоминала пустыню – ни книг, ни бумаг, ни семейной фотографии, ни безделушек.

– Доброе утро, Кори, – сказал Карбон, поднимаясь и застегивая пуговицы синего габардинового пиджака. – Прошу, садитесь.

– Спасибо, профессор.

Кори знала: он любит, когда его так называют. Горе студенту, который назвал бы его мистером или – еще того хуже – Грегом.

Она села, профессор тоже опустился в кресло. Карбон был очень привлекательным мужчиной: волосы с проседью, великолепные зубы, подтянутая фигура, – обладал хорошим вкусом в одежде, четкой речью и мягким голосом, был умным и успешным. За что бы он ни брался, все у него получалось, а в результате он был законченным козлом.

– Так-так, Кори, – начал Карбон, – вы сегодня прекрасно выглядите.

– Благодарю, доктор Карбон.

– С нетерпением жду ваших новых предложений.

– Спасибо. – Кори открыла портфель (никаких рюкзаков в «Джоне Джее»!), вытащила оттуда картонную папку и положила ее себе на колени. – Вы наверняка слышали об археологических раскопках в муниципальном парке. Рядом со старой тюрьмой, известной как Склепы.

– Расскажите.

– Департамент по озеленению раскопал небольшое кладбище, где были захоронены казненные преступники. Там хотят сделать новый вход в метро.

– Ах да, я читал об этом, – сказал Карбон.

– Кладбище использовалось с тысяча восемьсот пятьдесят восьмого по тысяча восемьсот шестьдесят пятый год. После тысяча восемьсот шестьдесят пятого года казненных преступников стали хоронить на Харт-Айленде, и доступ туда закрыт.

Карбон задумчиво кивнул. Он слушал с видимым интересом, и это воодушевляло девушку.

– Я думаю, что данный случай представляет уникальную возможность провести остеологический анализ скелетов, попытаться определить, насколько плохое питание в детстве – а вы знаете, что это оставляет остеологические маркеры, – может соотноситься с преступным поведением.

Карбон кивнул еще раз.

– Я вот здесь кое-что выделила. – Кори положила папку со своими предложениями на стол. – Гипотезы, методология, контрольная группа, наблюдения и анализ.

Карбон подтянул папку к себе, раскрыл и принялся просматривать.

– Существует несколько причин, по которым можно сказать, что эта возможность уникальна, – продолжала девушка. – Во-первых, у города имеются довольно детальные сведения об этих преступниках: имена, данные о судимостях и судебные дела. На тех, кто воспитывался в приюте на Пяти Углах – а их там с полдюжины, – имеются и данные о детском периоде. Все они были казнены одним способом – через повешение. Так что причина смерти у всех одинакова. И кладбище использовалось только в течение семи лет, а значит, все останки принадлежат приблизительно одному времени.

Она помолчала. Карбон медленно листал страницы, по-видимому читая текст. Невозможно было понять, что он думает: его лицо было непроницаемым.

– Я навела кое-какие справки, и вроде бы комитет по озеленению не возражает против того, чтобы студент из «Джона Джея» исследовал останки.

Медленное переворачивание страниц прекратилось.

– Вы уже связывались с ними?

– Да. Так, прощупала…

– Прощупали… Вы контактировали с посторонним городским агентством, не получив на это разрешения?

Ого-го.

– Я ведь не могла принести вам нереальный проект, хотела сначала выяснить, не закроет ли его другая организация, повлиять на которую не в наших силах. А что тут такого?

Долгое молчание, а затем:

– Разве вы не читали инструкцию для студентов?

Кори охватило дурное предчувствие. Вообще-то, она читала инструкцию, но только когда ее принимали в колледж. Больше года назад.

– В последнее время – нет.

– Там все сказано довольно ясно. Студенты не имеют права входить в сношения с другими властными городскими структурами – лишь через официальные каналы. Это потому, что мы, как вам известно, тоже являемся городским институтом – колледжем полного курса[5] в структуре Университета штата Нью-Йорк. – Он сказал это мягким, почти добрым голосом.

– Я… гм… извините. Я не помню этого.

Кори проглотила слюну, чувствуя, как ее охватывает паника… и злость. Просто-таки невероятная фигня! Но она заставила себя успокоиться.

– Я просто два раза позвонила по телефону – ничего официального.

Кивок.

– Не сомневаюсь, что вы не хотели преднамеренно нарушить университетские правила. – Карбон снова начал одну за другой переворачивать страницы, не глядя на Кори. – Но в любом случае я вижу другие трудности с вашим предложением.

– Какие? – Ее начало мутить.

– Эта мысль, будто плохое питание обусловливает преступные наклонности… Старая идея… и неубедительная.

– Ну, мне казалось, что ее стоит проверить на практике.

– В те времена почти все плохо питались. Но не каждый становился преступником. И от этой идеи попахивает… – как бы выразиться? – попахивает определенным мировоззрением, согласно которому преступление имеет привязку к несчастливому детству преступника.

– Но плохое питание, крайне плохое питание, может вызвать неврологические изменения, практически повреждения. Это не мировоззрение – это наука.

Карбон поднял ее бумаги.

– Я заранее знаю результат: вы обнаружите, что казненные преступники плохо питались в детстве. Но вопрос в другом: почему из всех голодных детей только эти превратились в опасных преступников. Ваш план исследований не предполагает изучение такого вопроса. Мне очень жаль, но это не пройдет. Ни в коем случае.

И, разжав пальцы, он уронил папку на стол.

Глава 2

Знаменитый – кое-кто мог бы сказать «печально знаменитый» – «Красный музей» в колледже уголовного права имени Джона Джея начинался как простое собрание старых уголовных дел, физических улик, собственности заключенных и всяких памятных вещиц, которые почти сто лет назад были помещены в выставочные стенды в старом здании Полицейской академии. С тех пор эта экспозиция превратилась в лучший и самый крупный в стране криминологический музей. Изюминки коллекции были выставлены в великолепном новом зале принадлежащего колледжу здания на Десятой авеню, построенного фирмой «Скидмор, Оуингс энд Меррил». Остальная часть собрания – громадные гниющие архивы, плесневеющие улики канувших в Лету преступлений – оставалась похороненной в жутком подвале старой Полицейской академии на Восточной Двадцатой улице.

вернуться

5

Колледж полного курса – в США учебное заведение, основанное на образовательных идеях конца XIX – начала XX века. Такие колледжи отличаются от обычных колледжей и университетов тем, что поступающий должен уже получить двухгодичное образование в другом учебном заведении.

3
{"b":"226513","o":1}