Час спустя ее проводили в кабинет миссис Кермоуд, президента «Таун энд маунт» и главы ассоциации «Высоты». Кори оделась как можно строже: серый костюм с белой блузкой и туфли на низком каблуке. Она была полна решимости сохранять спокойствие и завоевать симпатии миссис Кермоуд с помощью лести, обаяния и убедительности.

Предыдущий день она провела в упорных поисках компромата на миссис Кермоуд, следуя правилу Пендергаста: если тебе что-то нужно от человека, найди на него какую-нибудь грязь, чтобы можно было торговаться. Но Кермоуд казалась безукоризненной: щедрая благотворительница, старейшина пресвитерианской церкви, волонтер местной столовой для бездомных (Кори удивилась, узнав, что в таком городке, как Роринг-Форк, есть потребность в кухне для бездомных) и предприниматель безупречной честности. Если кое-кто ее и не любил (а многие даже питали к ней антипатию), то уважали и побаивались ее все.

Миссис Кермоуд поразила Кори. Она оказалась вовсе не старомодной или безвкусной, как можно было предположить по ее имени – Бетти Браун Кермоуд, – а, напротив, исключительно привлекательной женщиной немного за шестьдесят, стройной и подтянутой, с прекрасными платиновыми волосами и без косметических излишеств. На ней была одежда высокого ковбойского стиля: индейская жилетка, усыпанная бусинами, белая рубашка, облегающие джинсы и ковбойские сапоги. Дополняло этот облик навахское ожерелье с висюльками в форме цветка тыквы. Стены кабинета были обвешаны фотографиями хозяйки на изумительном белом коне в горах и на ковбойской арене, где она протискивалась через коровье стадо. В углу стоял кулер. В другом углу красовалось великолепное, отделанное серебром седло западного типа со всевозможными прибамбасами.

Миссис Кермоуд с приветливым видом вышла из-за стола, пожала Кори руку и пригласила сесть. Раздражение, накопившееся у девушки за час ожидания, от этого радушного приема начало рассеиваться.

– Ну, Кори, – произнесла миссис Кермоуд с ярко выраженным техасским акцентом, – я хочу вас поблагодарить за то, что пришли. Это дает мне возможность объяснить вам лично, почему шеф полиции Моррис и я, к сожалению, не можем дать вам разрешения.

– Я надеялась объяснить…

Но Кермоуд поспешила пресечь попытку Кори изложить свою позицию:

– Буду с вами откровенна. Научное исследование этих скорбных останков в рамках студенческой работы, с нашей точки зрения, является оскорблением мертвых.

Такого Кори никак не ожидала.

– Каким же образом?

Кермоуд издала короткий ядовитый смешок:

– Моя дорогая мисс Свенсон, как вы можете задавать такой вопрос? Разве вы не стали бы возражать, если бы какой-то студент захотел исследовать останки вашего дедушки?

– Я бы не стала возражать.

– Да бросьте, конечно стали бы. По крайней мере, в тех краях, откуда я родом, мы относимся к мертвым с уважением. Это священные человеческие останки.

Кори отчаянно попыталась вернуться к заготовленным ею аргументам:

– Понимаете, это уникальная возможность для судебно-медицинской экспертизы. Это поможет правоохранительным органам…

– Студенческая работа? Вклад в науку? Вы не преувеличиваете немного важность вашего проекта, мисс Свенсон?

Кори глубоко вздохнула:

– Ничуть. Это может стать важнейшим исследованием и источником информации по прижизненным травмам, нанесенным крупным хищником. Когда обнаруживается скелет жертвы убийства, судмедэксперт должен уметь проводить различия между следами зубов хищника и другими посмертными отметинами, с одной стороны, и отметинами на костях, оставленными преступниками, с другой…

– Нет-нет, хватит с меня этой китайской грамоты! – Миссис Кермоуд рассмеялась и махнула рукой, словно ничего не поняла.

Кори решила сменить тактику:

– Это важно лично для меня, миссис Кермоуд… но это может быть важно и для Роринг-Форка. То, что связано с этими останками, весьма конструктивно и позитивно. Это окажет положительное влияние на сообщество и на…

– Это не только неуважительно, – твердо сказала Кермоуд. – Это еще и не по-христиански. В городе много людей, которые сочтут такие действия оскорбительными. Мы являемся хранителями данных останков, и мы серьезно относимся к своей ответственности. Я ни при каких обстоятельствах не могу допустить это.

– Но… – Кори почувствовала, что, несмотря на все усилия, в ней закипает злость. – Но… начать с того, что вы их уже выкопали.

После паузы Кермоуд мягким голосом ответила:

– Решение было принято давным-давно, еще в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, при поддержке города. Мы здесь, в «Высотах», чуть ли не десять лет планировали построить новый клуб и спа-салон.

– Зачем вам новый клуб, когда у вас уже есть прекрасное здание?

– Нам понадобится более вместительное помещение для третьей очереди на Уэст-Маунтин, где будет построено несколько уникальных домов. И опять же, как я вам не раз говорила, это планировалось долгие годы. Мы несем ответственность перед нашими собственниками и инвесторами.

«Нашими собственниками и инвесторами».

– Мне нужно всего лишь осмотреть кости – при полном моем почтении к покойным – для насущной и важной научной работы. Разве в этом может быть какое-то неуважение?

Миссис Кермоуд поднялась, к ее лицу прилипла широкая улыбка.

– Мисс Свенсон, решение принято, и оно окончательное. А я человек очень занятой. Вам пора уходить.

Кори поднялась. Она почувствовала, как в ней привычно закипает кровь.

– Вы перекопали целое кладбище, чтобы заработать деньги на застройке, вы швырнули покойников в пластиковые гробы, которые сложили на лыжном складе. И при этом вы говорите мне, что я проявлю неуважение к мертвым, если исследую кости? Вы просто лицемерка – тут все совершенно ясно.

Кермоуд побледнела. На ее напудренной шее запульсировала жилка. Голос у нее стал низким, почти что мужским.

– Ты, маленькая сучка, – сказала она. – Я даю тебе пять минут, чтобы убраться отсюда. А если попробуешь вернуться, то тебя арестуют за незаконное проникновение в чужую собственность. Убирайся.

Кори внезапно ощутила необыкновенное спокойствие. Это был конец. Все было кончено. Но она никому не позволит называть себя сучкой. Прищурившись, она уставилась на миссис Кермоуд:

– Вы называете себя старейшиной церкви? Никакая вы не христианка. Вы чертова лицемерка. Лживая, жадная, загребущая лицемерка.

Когда она возвращалась в Базальт, пошел снег. Кори тащилась на своей машине со скоростью десять миль в час, дворники мельтешили без устали, но и без особого толку. И тут ей в голову пришла одна мысль. Эти необычные отметины на костях… Во внезапном прозрении она поняла, каким образом может добиться своего.

Лежа на кровати в мотеле городка Базальт, штат Колорадо, Кори приняла решение. Если эти отметины на костях были именно тем, чем она их считала, то ее проблемы будут решены. Тогда выбора нет: останки придется обследовать. Даже Кермоуд не сможет ей воспрепятствовать. Это будет козырная карта Кори.

Но только если она сумеет это доказать.

А чтобы сделать это, ей нужно еще раз получить доступ к костям. Максимум на пять минут, чтобы можно было сфотографировать их с мощным объективом на ее камеру.

Но каким образом?

Еще не успев задать себе этот вопрос, она знала ответ: ей придется проникнуть туда без разрешения.

Кори ясно понимала все аргументы против таких действий: проникновение на чужую территорию является преступлением. Такой поступок неприемлем этически. Если ее поймают, то можно будет забыть о какой бы то ни было карьере. С другой стороны, задача перед ней стояла довольно простая. Когда она приезжала туда с шефом полиции два дня назад, он не отключал сигнализацию или какую-то другую систему безопасности, просто отпер навесной замок и вошел внутрь. Ангар стоял вдали от жилых домов, окруженный высоким деревянным забором, вокруг росли деревья. Правда, вид на ангары открывался с лыжной трассы на горе, но ночью кататься на лыжах никто не будет. Ангар был обозначен на лыжных картах района, на которых были показаны и вспомогательные дороги, ведущие к нему из зоны обслуживания лыжных трасс вообще в обход «Высот».