Заседание перешло к первому пункту повестки. Адвокат от «Высот» встал и гнусавым голосом зачитал заявление. «Высоты», сообщил он, предполагают перезахоронить останки в поле, которое было закуплено специально для этой цели на склоне холма милях в пяти по 82-му шоссе. Это удивило Дженни. Она всегда думала, что останки будут перезахоронены в городской черте. Теперь она поняла, почему на заседание пришло так много людей.

Адвокат изложил свою юридическую абракадабру: все, мол, абсолютно законно, разумно, благородно, предпочтительно и вообще неизбежно по разным причинам, которых Дженни не поняла. Он продолжал свою речь, а в зале, точнее, в секции, предназначенной для публики, нарастал недовольный гул, ропот, кто-то даже свистнул несколько раз. Дженни посмотрела в ту сторону. Предложение «Высот» явно было встречено без энтузиазма.

Дженни уже хотела снова повернуться к трибуне, как вдруг увидела необычную фигуру в темном костюме, появившуюся в самом конце публичной зоны. Что-то в этом человеке привлекло ее. Белое, словно вылепленное из алебастра лицо? Или волосы, такие светлые, почти белые? Или глаза, такие светло-серо-голубые, что даже с большого расстояния он казался инопланетянином? Какая-то знаменитость? Если нет, решила Дженни, то неизбежно ею станет.

Следующим на трибуну поднялся ландшафтный дизайнер и завел свою шарманку, сопровождая рассказ показом слайдов; картинки, выводимые на маленький экран, знакомили с планом предполагаемого кладбища и представляли его трехмерные изображения с каменной стеной, причудливым арочным входом из кованого чугуна и мощеными тропинками между могилами. Потом последовали снимки территории – привлекательного зеленого луга в горах. Все было мило, но… за пределами Роринг-Форка.

По мере пояснений дизайнера неодобрительный ропот и беспокойство среди собравшейся публики все нарастали. Дженни узнала репортера из «Роринг-Форк таймс» – он сидел в первом ряду и, судя по удовлетворенному выражению лица, ожидал фейерверка.

И вот наконец поднялась миссис Бетти Браун Кермоуд. В зале воцарилась тишина. Миссис Кермоуд была важной персоной в городе – даже отец Дженни робел при виде ее, – и те, кто собрался, чтобы выразить свое мнение, на время замолкли.

Она начала с упоминания о прискорбно-преступном проникновении в ангар десять дней назад, о шокирующем осквернении останков и о том, что все случившееся вопиет о скорейшем перезахоронении. Мимоходом она упомянула о серьезности этого преступления, настолько тяжелого, что преступник пошел на сделку с судом, в результате чего срок наказания будет уменьшен до десяти лет.

«Высоты», продолжала миссис Кермоуд, относились к этим останкам с крайним почтением и всегда понимали, что их священный долг – обеспечить надлежащее захоронение этих грубых добытчиков, этих пионеров Роринг-Форка, которым нужно воздать должное за их самопожертвование, за их несгибаемый дух и за вклад в открытие Американского Запада. Было найдено, продолжала Кермоуд, идеальное место для упокоения этих людей: на склоне Катамаунта, откуда открывается великолепный вид на Континентальный водораздел. «Высоты» приобрели также более сотни ярдов открытой земли вокруг кладбища, и эта земля навсегда останется дикой. Пионеры Колорадо заслуживают этого – они не должны быть втиснуты на какой-нибудь крохотный городской участок, вокруг которого коммерческая суета, движение машин, магазины, спортивные развлечения.

Презентация была довольно эффектной. Даже Дженни почувствовала, что соглашается с миссис Кермоуд. Когда та вернулась на свое место, недовольный шум полностью стих.

Следующим выступал Генри Монтебелло, который сочетался браком с кем-то из семьи Кермоуд и в мгновение ока стал влиятельной и уважаемой персоной в городе. Это был пожилой, худой, сдержанный человек, много чего повидавший в жизни. Дженни он не нравился, она даже побаивалась его. У него был рубленый среднеатлантический акцент, отчего любое его замечание казалось циничным. Он с давних пор был главным архитектором «Высот», но в отличие от Кермоуд не жил там – у него был собственный большой особняк и офис на другом конце города.

Монтебелло откашлялся и сообщил собравшимся, что на развитие «Высот» не жалели денег. Но дело даже не в этом. «Высоты» всегда стремились не только отвечать духу и эстетике Роринг-Форка, но и заботиться об экологии, о сохранении окружающей среды. Он может уверенно говорить об этом, продолжал Монтебелло, потому что лично руководил подготовкой территории, участвовал в архитектурном решении домов, клубного дома и других сооружений. Он заявил, что будет курировать создание нового кладбища, уделять ему такое же пристальное внимание, какое он уделяет «Высотам». Из сказанного вроде бы вытекало, что давно ушедшие в мир иной обитатели старого кладбища должны быть благодарны Монтебелло за его личную заботу о них. Он говорил со спокойным достоинством и аристократической солидностью. Но при этом в его словах слышался какой-то угрожающий скрытый смысл, едва ощутимый, но безошибочно угадываемый. Он как будто бросал вызов присутствующим: пусть-ка кто попробует оспорить то, что он сказал. Никто и не осмелился, и Монтебелло вернулся на свое место.

Наконец встал мэр, он поблагодарил миссис Кермоуд и мистера Монтебелло и предложил присутствующим высказаться. Вверх взметнулись несколько рук, и мэр указал на кого-то из желающих. Но когда тот поднялся со своего места, человек в черном костюме, каким-то образом проскользнувший вперед, поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Сейчас не ваша очередь, сэр, – строго произнес мэр, ударив своим молотком.

– Это как посмотреть, – прозвучало в ответ.

Голос был тягучий, как мед, необычный акцент откуда-то с Дальнего Юга – Дженни не смогла определить точнее. Но было в этом голосе что-то такое, что заставило мэра замешкаться и позволило человеку продолжить.

– Миссис Кермоуд, – сказал человек, повернувшись к ней, – как вам прекрасно известно, для эксгумации человеческих останков требуется разрешение правомочного потомка. Если мы имеем дело с историческим захоронением, то здесь и федеральный закон, и закон штата Колорадо требуют, чтобы были предприняты «добросовестные усилия» для обнаружения таких потомков перед проведением эксгумации. Я полагаю, «Высоты» приложили такие усилия?

Мэр ударил молотком:

– Я повторяю, сейчас не ваша очередь, сэр!

– Я рада ответить на этот вопрос, – ровным голосом произнесла миссис Кермоуд. – Мы и в самом деле предприняли немалые усилия, чтобы найти таких потомков. Но никого не обнаружили. Эти добытчики были в основном бродягами, не имели семей, и умерли они более полутора столетий назад, не оставив потомства. Все это отражено в официальных документах.

– Отлично, – поспешил вмешаться мэр. – Благодарю за ваше мнение, сэр. У нас есть еще много других, кто желает выступить.

Но человек не обратил на него внимания.

– Это странно, – сказал он. – Потому что за пятнадцать минут неторопливого, гм, интернет-серфинга я смог обнаружить прямого наследника одного из добытчиков.

Наступило молчание, затем заговорил мэр:

– Кто вы такой, сэр?

– Я скажу об этом через минуту. – Человек поднял руку с какой-то бумагой. – У меня здесь письмо от капитана Стейси Боудри из ВВС США, она только что вернулась из Афганистана. Когда капитан Боудри узнала, что вы здесь выкопали останки ее прапрадедушки Эммета Боудри, засунули их в короб и положили в грязный ангар для хранения оборудования на лыжном склоне, она пришла в неистовство. Строго говоря, она собирается подать на вас в суд.

Это сообщение было встречено тишиной.

Человек показал еще одну бумагу:

– Закон Колорадо очень строг по отношению к тем, кто оскверняет кладбища и останки усопших. Позвольте мне прочесть выдержку из Уголовного кодекса и законов штата Колорадо, глава девяносто семь «Осквернение кладбища».

Он начал громко зачитывать: