Тогда, в школе, я криво ухмылялся, качая головой: однако тутошние преподы горазды на выдумки! Вот эти материалы они мне подсовывают для практического занятия! Да, я ухмылялся и думал, что, если бы такой тип существовал на самом деле, я бы все бросил и собственноручно придушил гада, едва до него добравшись…

В ходе пятидневного наблюдения удалось установить, что Мовик, как и все эти «новые русские», придерживался жесткого распорядка. Только в отличие, например, от Берковича уделял отдыху гораздо больше времени – если это можно было назвать отдыхом.

В семь он выползал на крыльцо своего дома в одних трусьях, хотя была уже вторая половина октября, а в исходных данных говорилось, что в трусьях он ходит только до конца сентября.

Минут пять клиент разминался, демонстрируя мне свое мускулистое тело без капельки жира, затем в течение 40 минут бегал по внутреннему периметру усадьбы, покрикивая на манер мозамбикского павиана.

Закончив бегать, мой знакомый некоторое время растягивался, принимая асаны, и даже садился на шпагат, чем заработал от меня пару баллов. Затем где-то между оранжереей и забором он несчетное количество раз подтягивался на перекладине, которую я из-за деревьев, растущих вдоль забора, видеть не мог.

После пяти-шести подходов Мовик еще минут двадцать принимал асаны и потом уходил за оранжерею, откуда возвращался в дом с другой стороны, будучи совершенно мокрым – купался в пруду, скотобаза.

Итак, он заходил домой где-то в половине девятого и долго не показывался. В 15.00 Мовик возникал вновь, на этот раз из-за дома, из чего я сделал вывод, что здание имеет два входа – парадный и что-то типа двери на террасу…

Мовик с детских лет увлекался герпетологией. Его дед по отцу долгое время был заведующим серпентарием, расположенным в нескольких километрах от Баку, на пустынном участке возле Апшерона.

До окончания школы Мовик каждое лето проводил у деда в гостях и уже в раннем возрасте всерьез начал заниматься изучением повадок змей и их образа жизни. Из-за своего увлечения позже, когда вырос, даже пытался поступать в Бакинский педагогический институт на факультет биологии, но после сильного конфликта с родителями сдался и укатил в Москву в сопровождении сильненького по тем временам папаши. Лучше бы ты, паря, настоял на своем…

Теперь увлечение, несколько необычное для бизнесменов такой категории, отнимало у моего клиента массу времени и еще больше средств.

Если верить материалу исходных данных, Мовик содержал на территории усадьбы довольно приличный террариум, в котором имелось 37 видов разнообразных гадов.

Ежедневно мой клиент посвящал пять часов своего драгоценного времени изучению этих гадов, уходу за гадами и различным опытам с гадами.

Он также переписывался и перезванивался, а может, перефаксивался с несколькими маститыми гадолюбами, проживающими за рубежом (не в ближнем зарубежье, нет). Некоторые из них иногда наезжали к нему в гости.

В этом разделе также указывалось, что по части изучения характера и повадок змей Мовик не уступит любому профессиональному герпетологу. Ну и ладно…

Появившись в 15.00 во дворе, Мовик с полчаса бродил, разминался на травке. Затем он вновь скрывался за оранжереей и опять кричал там на манер гамадрила. Через пять минут рысью забегал в дом, весь мокрый. Опять купался в пруду, скотобаза. Наблюдая за ним, сам я чуть не околел от холода…

В 17.00 клиент возникал опять и на этот раз исчезал в оранжерее, где находился ровно до 22.00. Мне удалось достаточно четко установить, чем он там занимался с 18.30 до 22.00, поскольку в это время начинали сгущаться сумерки и гадолюб включал в оранжерее свет.

До этого момента отследить подробности его деятельности было затруднительно, потому что, пока было светло, стекла оранжереи отсвечивали и я мог только по движению силуэта определить, что Мовик сразу же проходил в дальний конец помещения и с полчаса торчал на одном месте, производя какие-то манипуляции.

Когда включался свет, я имел возможность хорошо разглядеть, что Мовик чего-то поправляет и убирает из аквариумов, наливает воду, дразнит своих гадов, играет с ними и подолгу наблюдает, делая потом записи в толстую тетрадь. Судя по тому, что плечи клиента, возвышающиеся над верхним краем стеклянных ящиков, блестели от обильного пота, я заключил, что внутри помещения довольно высокая температура.

Ближний ко мне ряд аквариумов содержал массу зелени, какие-то пеньки и коряги, камни и даже кораллы – среди этого нагромождения практически невозможно было рассмотреть обитателей, хотя разрешающая способность оптики была высокой.

С гадами Мовик общался, как мне казалось, довольно беспечно – он почти каждую змею брал голыми руками, вытаскивал из ящика и внимательно рассматривал на свет, ощупывал, оглаживал, иногда обматывал вокруг своей здоровенной шеи или, поднеся треугольную головку ко рту, дышал на нее.

Когда я такое впервые узрел, то чуть было не упал в обморок. И тут же подумал, что, возможно, Организация несколько поторопилась с проведением акции: ежели товарищ будет и далее продолжать в том же духе, его очень скоро обязательно цапнет одна из этих ярких тварей…

Немного получше ознакомившись с его занятиями в оранжерее, я понял, что был не прав. Змеи не проявляли агрессивности, несмотря на бесцеремонное обращение хозяина. Они вообще были какие-то вялые – может, сезонный фактор сказывался: в естественных условиях, насколько мне известно, все гады на какой-то период впадают в спячку. Короче, гадины позволяли Мовику вытворять с ними все, что он пожелает.

Я сопоставил факты и пришел к выводу, что, очевидно, Мовик хорошо знает, что делает. Он ведь с детства общался с ядовитыми, изучил их характер и способности.

Установив в течение пяти дней наблюдения, что порядок действий в оранжерее для моего клиента спонтанным не является, а напротив, подчинен определенной системе, я пришел к выводу, что мне этого вполне достаточно, и не стал особо горевать по поводу того, что не могу определить, что же Мовик делает в помещении до того, как включает свет. Наверно, что-то в том же духе.

С наступлением темноты в усадьбе зажигались галогенные фонари, и потому там было светло как днем. Если бы Организация удовлетворилась неестественной смертью клиента, я в первый же вечер аккуратно уложил бы его из любого вида оружия с дальностью наиболее действенного огня свыше 300 метров – и без оптики.

Очень жаль, что Организация не удовлетворилась. Иначе я бы не трясся от холода на террасе, укрываясь одеялом, и не пялился бы в осточертевшую трубу. Впрочем, тогда Мовика убрал бы кто-то из снайперов и я бы ничего не знал о его существовании…

В 22.00 клиент гасил в оранжерее свет и уходил в дом. Чем он там занимался, я, естественно, не видел, но до половины первого в окнах горел свет, а потом гас сразу во всем доме. Двор оставался освещенным до самого утра.

За период наблюдения удалось установить, что в усадьбе постоянно находятся четыре человека: сам, домработница примерно того же возраста и два охранника. Садовник появлялся в 10.00, трудился днем и в 17.00 убывал.

По-моему, работенка у охранников Мовика была очень даже не пыльная. Пара заступала в 8.00 через двое суток на третьи. Практически весь день торчали в доме, каждый час по очереди обходя двор по периметру, и более ничего не делали. Хорошо устроились, ребята, чего говорить! Только вот надолго ли?

В период занятий Мовика с гадами поблизости никто не присутствовал, хотя, по моему разумению, оба телохранителя должны были все пять часов ошиваться где-нибудь рядом – например, прохаживаться вдоль оранжереи. Будь я на его месте, обязательно бы позаботился, чтобы дело обстояло именно таким образом. Однако, кажется, мой клиент никого не опасался. Ну-ну…

Кроме хозяина, к оранжерее близко никто не подходил. Один раз мне посчастливилось наблюдать, как он сам моет там пол шваброй, из чего я заключил, что его персональный гадюшник имеет для остальных статус «запретной зоны».