Чтобы выяснить все эти подробности, мне не пришлось зависать на водокачке, пользуясь парашютными стропами, или притворяться служащим клуба.

Сначала я хотел напоить вахтера и таким образом добыть информацию, однако вовремя осознал, что мне ни к чему прямой контакт с потенциальным свидетелем. Остановило и то, что вахтер постоянно сидел около входа и, сами понимаете, не мог располагать исчерпывающими сведениями о чьем-либо пребывании в клубе.

За всем происходившим в этом заведении можно было элементарно наблюдать с помощью бинокля, удобно разместившись на крыше соседнего дома.

А когда в один из вечеров я захватил с собой узконаправленный микрофон, информации было добыто даже в избытке. Владельцы клуба не ставили никакой защиты от прослушивания. Секретные разговоры здесь не велись. Наоборот, сюда приезжали, чтобы хоть на час забыть о делах.

В 22.05 он подъезжал к дверям своего гаража, расположенного в двадцати метрах от дома, с тыльной стороны. Через десять минут он заходил в подъезд, поднимался по лестнице на третий этаж, отпирал дверь квартиры, шел целовать старушку-мать, а иногда она встречала его в прихожей, затем до 23.30 читал в своей комнате книгу.

Это мне удалось установить заранее, поднимаясь на этаж выше, а потом забираясь на чердак соседнего пятиэтажного кирпичного дома довоенной постройки, откуда я продолжал наблюдение, используя бинокль.

В 23.30 он гасил свет и ложился спать.

Так происходило шесть дней в неделю. Исключение составляло воскресенье.

В воскресенье клиент спал до 10 часов утра, затем садился в машину и отправлялся на свою дачу, которая располагалась в 20 баксах езды от его дома.

Да-да, именно так. Таксист-кровопийца сначала ни в какую не хотел преследовать машину клиента и все требовал показать удостоверение, которого, естественно, я не имел. Позже удостоверение вполне заменили 20 долларов. Не странный ли эквивалент?

В течение всего воскресенья клиент планомерно решал сексуальные проблемы, не по-человечьи многократно трахая какую-то телку, которая приезжала к нему на дачу на своей машине. В перерывах между траханьем он разгуливал в голом виде по территории дачи, окруженной глухим двухметровой высоты забором.

Все прелести дачной жизни клиента открылись передо мной, забравшимся в мансарду очень кстати пустовавшего дома по соседству. Предварительно пришлось открыть замок входной двери отверткой.

В ходе наблюдения удалось также выяснить, что клиент обладает прекрасно развитой мускулатурой и конячьей выносливостью, судя по тому, что его партнерша по сексу к концу дня едва передвигала ноги, не заботясь об изяществе походки, в то время как он сам садился в авто довольно прытко, беззаботно смеясь и насвистывая веселый мотивчик.

Половая жизнь с элементами нудистской культуры заканчивалась где-то в 20.00, после чего следовали прощание и разъезд по домам. Чем в дальнейшем занималась дама, я не интересовался: не было необходимости.

Клиент приезжал домой, ужинал (наверное, ужинал, но не могу утверждать это, поскольку его кухня с наблюдательного пункта не просматривалась), читал перед сном и в 22.00 укладывался спать. А с понедельника все повторялось сначала – строго по расписанию.

Во время наблюдения я неоднократно задавал себе вопрос: почему у этого типа нет охраны? Он был настолько важной фигурой в деле отмывания денег, что те, кто благодаря ему процветал, могли бы нанять для него целый взвод охранников.

Вариантов ответа было несколько. Но, поразмышляв, я пришел к выводу, что парень имеет настолько мощное прикрытие, настолько высокий теневой рейтинг, что здесь просто никому в голову не придет предпринимать в отношении его какие-то враждебные действия. Вот так. А потому, подготавливая акцию, я досконально изучал пространство и внимательно оглядывался вокруг. Если в чем-то промахнусь, ошибусь, то меня вмиг раздавят.

Вообще-то этого парня можно было пожалеть. Он был рабом системы, которую сам для себя создал. Сам заключил себя в жесткие рамки и теперь просто уже не волен был выйти из них.

Система не позволяла ему обзавестись женой и детьми. На них он тратил бы большое количество времени в ущерб работе. Поэтому он жил один с престарелой матерью в роскошной пятикомнатной квартире в два яруса – знаете, такие дома с непонятной системой лифтов, которые завозят куда-то не туда, и электронным вахтером на каждую секцию П-образного дома.

Зачем?! Зачем человеку пятикомнатная квартира, если он один с матерью? Зачем солидный счет в банке, даже, вернее, в нескольких банках, которые наименее подвержены воздействию инфляции и прочих негативных факторов? Целая куча денег, которые он никогда не растратит, поскольку тратить не умеет!

Я ненавидел его – и не только потому, что он имел счастье быть самым продуктивным отмывалой черного нала. Это как раз волновало меня меньше всего. Я ненавидел их всех – вот таких умненьких, благополучных фанатов вышибания средств, умеющих работать, как папа Карло, и расслабляться, не употребляя капли спиртного. Может быть, тут еще играло значительную роль то обстоятельство, что сам я был подобран с улицы – из милости и черт знает каких альтруистских побуждений, а на эту улицу меня толкнула безысходность, отчаяние, которое, насколько я понимаю, вот таким белковым роботам, функционирующим по расписанию, было просто недоступно, как и проявление прочих слабостей заурядной личности…

Мимо подъезда проехала его машина. Судя по времени и характерному звучанию двигателя, именно его машина. Это только непосвященным кажется, что все машины одной марки работают одинаково. Попробуйте послушайте две недели какую-нибудь «девятку». Если у вас все хорошо со слухом, то уверяю, что вы, встав в транспортном потоке в час пик с завязанными глазами, узнаете ее говор среди сотен других.

Машина завернула за угол. Я сосредоточился, потягивая мышцы, онемевшие от долгого лежания.

Мысль насчет Гоши, как и все прочие, тоже не возникла случайно. В ходе наблюдения выяснилось, что почти каждый день, за редким исключением, настоящий, реальный Гоша в непотребном виде добредал до одного из подъездов этого дома и замертво сваливался почивать до утра.

Странную приверженность Гоши именно к этому дому я объяснить не мог. Да и вряд ли бы это помогло в подготовке акции. Потому и не стал докапываться до сути, воспринял все как есть.

Обычно клиент, заходя в подъезд, брезгливо морщился и осторожно обходил бомжа, не возмущаясь и не проявляя интереса, пьян этот человек или просто умер.

Так вышло и на этот раз. Только сейчас настоящий Гоша лежал на ступеньках подвала, вход в который находился в этом же подъезде. Потом вряд ли кто вспомнит, что возле дома ошивался посторонний. Только Гоша, а на него никто никогда не обращает внимания.

Клиент приближался. Я хорошо слышал его шаги и напрягся, поудобнее сжав крепкую суковатую палку, которая служила Гоше посохом – он хромал на левую ногу.

Еще раз проверив свои ощущения, я пришел к выводу, что все в порядке: сомнений нет. Это очень важно – отсутствие сомнений. Вы даже не представляете, насколько важно. Если бы у этого типа были дети или хотя бы только жена, которая, как выяснилось бы в ходе наблюдения, любила его и сама по себе была бы неплохой девчонкой, я вряд ли бы смог все довести до конца. Бросил бы. Да, у него есть мать. Но с этим просто пришлось смириться. Не буду развивать положение о том, что он работал на сытых парней с большими рожами и такими же кулаками, на преуспевающих бывших уголовников. Он мешал моему боссу, и этого было достаточно.

Я напряженно слушал: кроме его шагов, не раздавалось никаких других звуков. Он уже рядом.

Представляю, как он сморщился, разглядев в полумраке темнеющее возле двери скрюченное тело. Попытался обойти Гошу, прижался вплотную к косяку. Но на этот раз Гоша завалился прямо на проходе, и после некоторых размышлений ему пришлось перешагнуть через бомжа.

Когда он занес надо мной ногу, я быстро выставил Гошин посох поперек дверного проема и, извернувшись, обеими ногами пнул его в зад. Этот прием я несколько раз репетировал дома из того же положения, в котором находился сейчас, и здесь в подъезде все получилось как надо.