У двери в VIP показалось, что сердце сейчас выпрыгнет наружу и начнет самопроизвольно скакать по коридору. Вот он, долгожданный миг, взлелеянный бессонными ночами… На место, сердце, – нельзя испортить такой ответственный момент! Потом будешь скакать, сначала – дело…

С гранатами замешкался. Сунул под мышку один «кедр», достал из разгрузочного кармана примотанные скотчем «эфки», воткнул мизинец левой руки в колечко… А ведь надо открывать две двери… Ну и где у нас третья рука, товарищ партизан? Ай, как долго!!! Страшно представить, как бы все это выглядело под огнем противника.

«Ты труп, парень! – хрипато пролаял незримый инструктор. – Ты – самый медленный из всех бойцов мира! Медаль за медлительность! Посмертно…»

Вынул мизинец, положил на пол оба «кедра», потянул дверь, шагнув в тамбур.

Рванул кольцо, съежился при зловещем щелчке детонатора, прошептал, как учили:

– Двадцать два!

Потянул вторую дверь.

– «…Возьми меня, возьми…» – заорали навстречу «Красавицы» из домашнего кинотеатра.

– Нате!

Бросил связку, прянул назад, распластался у стены, широко раскрыв рот.

Бу-бух-х-х!!!

Взрыв шарахнул раскатисто и сочно, гулко растекаясь по коридору. Мягко бухнула в стену тамбура внутренняя дверь. Деревянная панель напротив проема покрылась выщерблинами осколков, в ушах отчаянно зазвенело – словно ударил кто-то с обеих сторон ладошками.

С трудом оторвав спину от стены, Сергей трясущимися руками подобрал «кедры» и набрал в грудь побольше воздуха.

– Пошел, пошел, пошел!!!

И пошел. Хотелось мчаться, как вихрь, а ноги, казалось, переступают медленно, словно в водолазных башмаках.

– А-а-аавв!!! – надсадно выл кто-то – низко, по-звериному, захлебываясь на вдохе.

Добравшись до средины кабинета, присел на колено и выстрочил магазин в два извивающихся тела по ту сторону стола.

Крик прекратился. Пустой «кедр» – под мышку, снаряженный – в правую руку. Надо учиться стрелять с обеих рук – при равноценном огневом контакте такая заминка может стоить жизни…

Троим по эту сторону стола, не подававшим признаков жизни, всадил по четыре пули в голову. Выводить переводчик на середку некогда, а отсекать не получалось: своенравный «кедр» на каждое нажатие пальца реагировал сочным плевком в четыре пули.

Массивный стол уцелел и отчасти прикрыл тучного немолодого мужика и дорогого гостя – Руслана, которые заседали с противоположной от входа стороны. Впрочем, это их не спасло. Вот если бы партизан швырнул гранаты сразу после выдергивания чеки и детонатор щелкнул в кабинете – глядишь, все пошло бы по-иному. Массивная кожаная мебель – хорошее укрытие для бывалого воина, которому враг подарил лишние две секунды…

– Я вас сделал, – хрипло объявил Сергей, метущимся взором ощупывая кабинет и не веря еще, что все кончилось. – Я был один… И все равно – сделал!

Картина в кабинете была ужасающей. Зловещий полумрак – три плафона из четырех разнесло вдребезги, лишь один чудом уцелел, – чад, дым, пороховая гарь, кровища везде… Из разбитых окон несет сквозняком, одну гардину сорвало совсем, на второй дырявые шторы шевелятся, как живые… Домашний кинотеатр тоже умер – телевизор, запрокинутый навзничь, смотрит печальной глазницей вывороченного экрана… Изуродованные лица врагов кажутся жуткими масками, разбросанными в беспорядке сумасшедшим жрецом какого-то древнего кровожадного культа…

– Ну и ладно, – буркнул Сергей, только сейчас вспомнив, что накануне мечтал пообщаться с Русланом в индивидуальном порядке. – И так пообщались. Пора убираться. Нехорошо тут у вас…

Пересилив нормальное желание – немедля бросить все и драпать без оглядки – напомнил себе:

– Эвакуация!

Последний этап акции. Последний по списку, но не по значимости. Надо все делать быстро, но аккуратно – чтобы не упустить ни одной детали. Любая мелочь, упущенная в режиме цейтнота, впоследствии может стать для тебя роковой. Мелочей, вообще говоря, в таком деле не существует. Поэтому не стоит делать врагу подарки на ровном месте, когда есть возможность вывести на нуль все возможные зацепки для грядущего расследования.

– Систему наблюдения отключить. Кассету изъять, уничтожить. Трупы – в помещение. Экипировку – в бассейн… нет – в ванну, и включить горячую воду. Пальчики на дверях – тут, пальчики на дверях – там… Девчат инструктировать, отправить, потом – сам. Костюм и броник – по дороге…

Дезактивация системы наблюдения и сожжение изъятой кассеты заняли целых две минуты: у трупов в холле средств поджога и легковоспламеняющихся веществ не было, пришлось вернуться в разоренный VIP, чтобы позаимствовать у мертвых курильщиков зажигалку и поковыряться в буфете в поисках уцелевшей водки. Таковой (водки уцелевшей) не оказалось – все разнесло вдребезги. Зажигалка нашлась. Использовав в качестве основы для костра аппаратный журнал, Сергей распотрошил кассету, бросил в огонь и, констатировав необратимость процесса, трусцой припустил к выходу.

– Черт!!!

Вообще, следовало бы выругаться на порядок крепче. И пару раз стукнуть себя рукояткой «кедра» по черепу. Увы – воспитание не позволило, да и «кедры» на столе в VIP оставил.

Повар, уткнувшись носом в обледеневший асфальт, лежал у самого крылечка, рядом с трупом младшего бойца. От мангала к крыльцу тянулась обильная кровавая дорожка. В правой руке повар сжимал измазанную кровью трубку мобильного телефона.

И трубка эта зловеще пикала похоронным зуммером свежего «отбоя».

– М-м-ммм… – тихонько промычал повар и чуть шевельнулся.

«Урод, – деловито покритиковал незримый инструктор. – Из жопы ноги. Сколько раз тебе, урод ты, уродище, вдалбливать – контроль! Контроль! Контроль! Киллеризм – это учет и контроль, мать твою так!»

Трясущимися руками вставив магазин в «ПБ», Сергей произвел запоздалый «контроль» – выстрелом в голову прекратил поварские мучения. Сунул пистолет обратно под лямку разгрузки и, слегка поколебавшись, поднял окровавленный мобильник.

Сброс. «Redial».

– Я сказал – лежи, мертвым притворись! – по-чеченски прорычала трубка севшим от ярости голосом. – Уже едем! Скоро будем. Держись!

– Ох-ххх! – обреченно простонал Сергей, не в силах контролировать эмоции. – О-о-о…

– Держись, Ваха, – ты воин, – сурово буркнула трубка. – Алим с бойцами вообще рядом – минут через десять будет. Этот еще там?

Сергей швырнул трубку оземь и на ватных ногах тронулся к воротам.

– Черт… Так все шло гладко… И так нехорошо получилось…

Нехорошо?! Да это просто катастрофа!!! Иначе не скажешь.

Господи, какой осел… Драпать отсюда! Немедля!

«А эвакуация? – напомнил каркающий незримый голос. – А гражданское население?»

– Плевать!!!

– Ну что там – все? – крикнул кто-то из кладовки. – Нам выходить?

– Да, – свершив над собой чудовищное насилие, Сергей развернулся и направился в помещение. – Десять минут в принципе… Да, конечно…

Инструктаж был кратким и маловразумительным.

– Бегом!!! Пять минут!!! Домой!!! Бегом!!!

– Чего вы орете? – вякнула было лидерша «Красавиц». – Что такое?!

– Через пять минут здесь будет батальон «чехов», – выпалил Сергей. – Операция сорвалась! Наши не успевают! Бегом домой, сидеть, носа не высовывать! Ничего не видели, не знаете, нигде не были! Бегом!!!

Лидерша оказалась расторопной и впечатлительной – в ситуацию не вникла, но паникой псевдокапитана прониклась в полной мере и с полоборота принялась диктаторски влиять на сильную половину своего маленького коллектива.

– Бегом! Шевелитесь, дебилы! Вам же русским языком сказали – бегом!!!

Пока «гражданское население», шарахаясь от лежавших у входа трупов, открывало ворота, заводило микроавтобус и производило посадку, Сергей протер рукавом четыре дверные ручки, почти без содрогания изъял две связки ключей у мертвых «рук» и запустил двигатель одного из «600». Топить экипировку не стал: раз пошла такая пьянка, все может пригодиться. Как говорится – умирать, так с музыкой. А мысль о том, чтобы пешком преодолеть полкилометра до заветного двора, в котором тихо спала родная «девятка», теперь казалась абсурдной и дилетантской. Алим с бойцами «вообще рядом» – на этом отрезке как раз и перехватят…