Размялись. Джо допил чай и помассировал задницу – отсидел.
Полковник позвонил вновь через пятнадцать минут.
– Что-нибудь слышали? – голос его вибрировал от возбуждения.
– Здесь лесок, взрыв – внутри здания, в подвале, – флегматично напомнил Антон. – Если там правильно оборудована караулка, камеры – в отдельном помещении без окон. Так что, в радиусе квартала будет слышен только глухой хлопок. А у нас тут вообще – как в танке.
– Откуда знаешь? – нешуточно удивился Шведов.
– Приходилось кое-что рвать в подвалах, – не сразу сориентировался Антон. – Да вы в курсе…
– Про взрыв откуда знаешь?! – уточнил полковник. – Север сразу мне позвонил!
– Догадался, – скромно признался Антон. – Дедукция, блин. Сами учили…
– В общем, пока непонятно, что там, – заспешил полковник. – Был взрыв в караульном помещении, поднялась суматоха – не разобрать. Будьте готовы.
– Всегда готовы, – обнадежил Антон. – Можете Ваньку домой отправлять – завтрак накрывать.
– Не понял?
– Акция сворачивается за ненадобностью. Ахмед Бульдозера и сопутствующую публику исполнил. И этого деда левого – заодно… потому как через пол не видать, кто где сидит. И часового у камер. Жалко мальчишку. Да и караулу достанется неслабо – дверь железная, пулей неслась через всю комнату отдыха…
– Вольно мыслите, коллега, – буркнул полковник без особого напора – чувствовалось, что гипотеза Антона, если и не принята с ходу, то, во всяком случае, не подлежит категоричному отторжению. – Пока некролог не получим, будем пребывать в готовности номер один.
– Будем, – беспечно согласился Антон. – Работа у нас такая…
– Рвануло в караулке? – полюбопытствовал Сало.
– Конечно, рвануло, – Антон лениво зевнул. – Заводи, грей. Сейчас Север наблюдает, как из караулки выползает обугленный конвой, а минут через десять сообщит, что подъехали эксперты – там рядышком…
Север действительно доложил спустя десять минут, но сообщил нечто иное.
– А что-то все не по сценарию идет, – озабоченно продублировал сообщение полковник. – Эти уродцы… взяли заложников! Нет, ты подумай только! Разоружили караул, забаррикадировались, сообщили, что обложили помещение взрывчаткой, и выдвинули условия.
– А взрыв? – напомнил Антон. – Как там насчет жертв?
– Никак, – буркнул полковник. – После взрыва отделение, что на «бэтээре», – залегло, пару минут выжидали – там стекла повыносило. Отчаянные товарищи – долго валяться не стали, саперов не ждали, полезли смотреть. Туда полезли было – а оттуда показали начкара. Обвешан гранатами и взрывчаткой, как новогодняя елка.
– А условия?
– Губернатора на переговоры. Пассажирский самолет с полной заправкой. Автобус с тонированными стеклами. И миллион долларов. Час на выполнение требования. В общем, обычный набор. С деньгами поскромничали – могли бы больше потребовать.
– Так что насчет жертв? – не унимался Антон.
– Да ничего, я сказал! – слегка раздраженно ответил Шведов. – Просили раненых отдать – отказали. Сказали, «бэтээр» вон из двора. Отогнали. Потом сказали, пока не явится губернатор – никаких разговоров. Если кто рискнет войти во двор, убивают одного заложника, труп выбрасывают. Секунду – звонок. Не отключайся, родина платит…
– Автобус? – призадумался Антон. – На хера автобус, когда под боком «бэтээр»? «Бэтээр» во всех отношениях лучше автобуса, коню понятно! Что-то они мудрят, орлы, блин, горные…
– Слов на ветер не бросают. Бросают трупы, – мрачно скаламбурил полковник спустя пару минут. – Какой-то урод залез во двор – сказать что-то хотел. В подвале – очередь, во двор выбросили труп бойца конвойной роты. Вы там смотрите – мало ли…
– Я был не прав, – поделился с Салом своим дедуктивным промахом Антон. – Рванули, значит, в комнате отдыха – чтоб дыру соорудить… Угу… Начкар жив, потому что вообще сидел в отдельном кабинете – там должна быть комната начальника караула. Угу… Думаю, он – единственный заложник. Остальных, думаю, убило сразу, мальчишку у камер через оконце пристрелили. «Бэтээр» со двора угнали – значит, никуда ехать не собираются. Так что – ждем гостей…
– Есть движение, – тревожно сообщил Джо минут через двадцать – к тому времени туман несколько рассеялся и можно было довольно сносно наблюдать за двором фабрики, используя бинокль. – «Пирожок» встал у складского подвала. Да не у окна, а напротив двери, кормой к зданию!
Следующие три минуты Джо работал комментатором, в полный голос передавая коллегам, что творится во дворе кондитерской фабрики. Вернее, не во всем дворе, а на маленьком пятачке у подвала.
– Из кабины вышли двое «чехов»… Так… Похоже, подручные Ахмеда – ни его, ни Сулеймана не наблюдаю… Один открыл задние двери «пирожка», второй разговаривает с каким-то членом в спецовке, что из цеха выскочил… Так… Член у двери в подвал. Видимо, отпирает – рук не вижу, крыша «пирожка» закрывает… Ага. Член и этот, первый, вошли в дверь. Второй остался снаружи. Вот…
– Члену – вечная память, – равнодушно сказал Антон, вытаскивая из-под сиденья зачехленный «вал». – Пожелал, значитца, добродушным горцам казенной мучицы толкнуть? Ню-ню…
– Неласковый ты, – Сало тоже извлек свое оружие, расчехлил и, откинув приклад, воткнул справа от себя в щель между спинкой и сиденьем. – Член же не знает, с какими волками связался. А у него, может быть, дети…
– А Сулейман с Ахмедом, стало быть, самолично по дерьмопроводам шастают? – Антон озабоченно нахмурился. – И что это за почести такие для Бульдозера?
– Движение! – напомнил о себе Джо. – Раз! Два! Три! Четы… Нет, это первый «чех» вышел. Ага… Трое выскользнули из двери, сели в кузов «пирожка». Второй «чех», что оставался, закрывает двери «пирожка». Первый «чех» закрывает дверь подвала… Члена в спецовке не видать. Сели в кабину… Поехали к воротам… Миновали створку ворот: одиннадцать сорок, двадцать пять сек. Я пошел!
Джо с обезьяньей ловкостью спустился с дерева и принялся приседать, разминая затекшие от долгого сидения ноги.
– Старт – через сорок пять секунд, – скомандовал Антон, выверив по своим часам указанное Джо время, и покинул кабину. – Мо?
– Готов, командир! – радостно доложил из кузова фуры Мо.
– Оружие? – поинтересовался Антон, забираясь в кузов.
– «Пирожок» все закрыл – не заметил, – пожал плечами Джо. – Да что оружие – лишь бы люди хорошие попались!
– Опускай!
– Есть, – Мо дернул за веревку, закрывая тентом корму «фуры», присел у заднего борта и нежно обхватил рукоятку своего «вала».
«КамАЗ», рыкнув солярным выхлопом, плавно тронулся с места и медленно поехал вдоль парка. Джо сунул в драный мешок доху, что клал под задницу, сидючи на дереве, взвалил мешок на плечо и трусцой припустил следом, держась правой обочины. Антон, пристроившись у проверченного в тенте отверстия, впился взглядом в медленно удаляющийся крайний проем ограды и недовольно покачал головой.
– Трое… Деда оставили в караулке, прикрыть отход? Странно… Ахмед не пошел на акцию? Более чем странно… Чего это они устроили?!
Для офисных жителей, видевших горцев только в новостях по НТВ, поясняю – что же тут странного.
Деда, пусть он даже из захудалого рода, Бульдозер бросать не должен – особенности менталитета так предписывают. Дед ему теперь не чужой: он не просто единоверец и соплеменник (такого можно втихаря и прирезать – нет проблем!). Он с оружием в руках защищал Бульдозера, свято выполняя закон гостеприимства, в результате чего погибли его внуки, а сам он угодил на нары за убийство двоих представителей власти (читай – врагов, вторгшихся в его дом). Дед Бульдозеру – кровный брат.
Гордому горному орлу, разумеется, не место в тоннелях канализации. Но уж коль скоро так сложились обстоятельства, Ахмед обязательно должен лично участвовать в акции, пусть даже ему придется вывозиться по самую маковку в дерьме! Ахмеда послал на дело самый главный человек в его жизни, старший брат, которого он чтит лишь на ступеньку ниже Аллаха – примерно на одном уровне с пророком Мухаммедом. Перед этим самым главным человеком Ахмед чувствует себя крайне виноватым (благодаря приятному знакомству с командой Сыча!) и теперь обязан до самой смерти в поте лица и вони миазмов зарабатывать очки, дабы заслужить прощение. Оставаться с дедом в облсуде он не должен ни при каких обстоятельствах: при всех его недостатках, Ахмед отнюдь не идиот и прекрасно понимает, что шансов выбраться поверху у него нет.
