– Давай помаленьку к делу, – Антон достал блокнот с ручкой, освободил место на столе. – Ты тут недавно в суде был… Набросай-ка план зала заседаний.

– Запросто, – Леха с готовностью вытер руки об одежду, взял ручку и вдруг призадумался: – А че за дела, вообще? На кой вам зал?

– А Шило сказал – ты правильный пацан, – осуждающе покачал головой Антон. – Ты че застремался?

– Я Шило по жизни уважаю, – сообщил Леха. – И вас – тоже. Но втемную наводить не буду. Мало ли какая обратка потом обломится?

– Они говорят одинаково, – заметил Мо. – Они родственники?

– Я че-то не догоняю, пацаны, – расплывчато улыбнулся Леха. – Об чем базар?

– Нет проблем, братишка, – не стал упираться Антон. – Слушай сюда…

Сказка про маяковые шарики Леху впечатлила. Уставившись в заклеенное газетами окно, он мечтательно улыбнулся и начал дрыгать ногой в такт разухабистому соседскому музону, сотрясавшему стену.

– Схему, – напомнил Антон, выждав с полминуты.

– А, схему… Да, запросто, – Леха придвинул к себе блокнот, начал чертить неожиданно сильными, уверенными штрихами. – Запросто… Заготовка – отпад, пацаны. Клево. И че раньше никто не допер?

«Потому что мозги в другую сторону работают, – мысленно ответил Антон, наблюдая за проступавшей на листке схемой. – Да и, между нами, заготовка – дрянь. Куча лишний телодвижений, масса возможных свидетелей, большой риск „засветиться“ перед конвоем…»

– Готово, пацаны, – гляньте, – Леха протянул блокнот Антону и принялся пояснять, где чего нарисовал.

– Откуда чертежные навыки? – полюбопытствовал Антон – схема вышла на диво толковой и аккуратной.

– Чертежные кто? А, навыки… Ну, учился в проектном, два курса… Нормально?

– Нормально, – Антон, бегло ознакомившись со схемой, сурово пригорюнился. – Вот, блин, и нате вам!

– Не понял? – озаботился Леха. – Че-то не так?

– Нет, это я о своем, – успокоил Антон. – Схема клевая, молоток. Вот что, молоток, – давай-ка пробьем кое-что для верности…

Задав несколько вопросов, Антон удостоверился, что Леха ничего не путает, уточнил расстояния и пришел к выводу, что опасения его не просто подтвердились, а усугубились на порядок.

Клетка с подсудимыми располагалась слева, отстояла от несущей стены на полтора метра и таким образом для стрелка на ближнем к ней окне находилась практически полностью в мертвой зоне.

Значит, обоим придется садиться на дальнее окно. А это нехорошо. Более того – это неправильно. Какая бы прочная рама ни была, она может не выдержать тяжести двоих, и стекло посыплется до открытия огня, что частично скрадывает фактор внезапности (примерно пару секунд: стрелкам нужно сориентироваться и разобрать цели). Кроме того, по «стволу» на окно – это здорово, это две разнесенные по фронту цели для конвоя. Две цели плюс еще пару секунд, чтобы пометаться взором по фронту, мучительно соображая, куда стрелять в первую очередь. А двое вместе на одном окне: одна цель. Соображать не надо, дай навскидку очередь – и всех делов. Грустно!

А теперь еще одна деталь – в свете образовавшихся лишних секунд. Это ведь только товарищи из конвоя к ситуации не подготовлены и некоторое время будут лихорадочно соображать, что за беда на них свалилась. А товарищи в клетке как раз наоборот: они побывали в стольких передрягах, что и соображать ничего не будут – рефлексы сработают. Как только стеклышки посыпятся, тут же рухнут за барьер или стоящие перед клеткой скамейки. Тогда по две пули на брата будет недостаточно: придется на ощупь прострачивать каждый сантиметр лакированного дерева, не видя при этом результата.

В этой связи небезынтересны вопросы: какова высота и толщина барьера, не обит ли он изнутри железом (мало ли?), какое приблизительно расстояние между прутьями решетки и, вообще, как этот барьер располагается – за, перед решеткой либо с обеих сторон.

– Клетку отдельно нарисуй, – Антон перевернул лист и протянул блокнот Лехе. – Если барьер есть, постарайся точнее изобразить: мне нужно знать, как он расположен, толщина и вообще…

– Запросто, – Леха взял блокнот, на миг задумался. – Барьер… А на кой вам барьер? При чем тут барьер?

– На всякий случай, – Антон пожал плечами – с ходу не нашел вразумительного объяснения. – Тебе трудно?

– Не-а, не трудно. Только я не въехал, на кой вам барьер…

– Я тоже не въехал, – застенчиво признался из коридора донельзя прокуренный голос.

– Ну вот – началось, – досадливо нахмурился Антон, рассматривая невесть как возникшего в прихожке мужика. – А так все было хорошо!

Мужик был средних лет, коренастый, коротко стриженный, одетый в добротную кожанку и производил впечатление бывалого дяди. Неприятно удивила внезапность появления бывалого: по идее, когда он открывал входную дверь, должен был образоваться заметный сквознячок, на который наши парни наверняка бы обратили внимание.

– Ловко, – похвалил Мо, оттопырив большой палец. – Спецназ!

– Здоров, Миха! – Леха с заметной суетливостью привскочил, метнулся было к прихожке. – Заходи, присаживайся…

– Сидеть, – негромко скомандовал Миха, шевельнув локтем, – и сразу понятно стало, что правую руку в кармане кожанки он держит не просто так. – Падай на место, не мельтеши.

– Ты че, Миха? – нешуточно обиделся Леха, возвращая свою костлявую задницу на исходную. – Че за дела?

– В натуре – ты че, Миха? – подключился Антон, выдав радушную улыбку поверх лихорадочно производимых втуне расчетов. Известно: рука в кармане – «ствол» в руке – до объекта два с половиной метра – объект, в принципе, готов стрелять. Неизвестно: проф. уровень стрелка, готовность «ствола» к бою, наличие прикрытия вне квартиры.

И еще неизвестно – намерения. Зачем, спрашивается, приперся?

– Ты, Миха, присел бы на чуть грамм? – Антон выдернул из упаковки третий стакан, плеснул в него водки, добавил чуток себе и Мо. – А, Миха?

– Допивайте и помчались, – Миха в комнату заходить не желал – опытный, гад. – Разговор к вам есть.

– У кого к нам разговор? – Антон поставил свой стакан на место, пристукнул мизинцем по столу, призывая Мо к вниманию.

Мо в призывах не нуждался – из-под лениво опущенных пушистых ресниц сканировал непрошеного визитера и ждал команды.

– Тебе какая разница? – уклонился от ответа Миха. – Поехали, прокатимся – там стол лучше.

– Ты, Миха, гонишь, – укоризненно покачал головой Антон. – Прикинь: ты пришел к людям по делу, вдруг вваливается фуй с бугра: поехали хер-те куда, перетереть надо хер-те с кем, там стол лучше. Ну ни фуя себе, приколы! Ты чей, Миха?

– Он под Ахметом… – попытался было отрекомендовать гостя Леха.

– Вафельницу застегни, – гость в рекомендациях, видимо, не нуждался. – Тебя спрашивают?

– Ты че, Миха? – удивился Леха. – От Шила ж пацаны!

– Можно так, пацаны: ответьте правильно на три вопроса, я перезвоню и никуда не поедем, – предложил Миха. – Так покатит?

– Годится, – кивнул Антон, сообразив уже, что ни хрена не годится: не пыхтеть трубке мира у ласкового костерка! Если Шило сразу после их ухода вызвонил людей Ахмета – дрянь дело. – Че за вопросы?

– Кого знаете на Татарском, – принялся перечислять Миха, явив на свет левую руку с мобильником – правая так и осталась в кармане. – Кому конкретно маякнуть хотите. И последнее – это уже по ходу, от себя… на кой вам барьер, пацаны?

Согласитесь: дрянные вопросы. «Кого знаете на Татарском» переводится так: кому сейчас звонить в чеченскую слободу, чтобы навести о вас справки. Второй вопрос вообще провальный: сейчас в облсуде идет один-единственный процесс. Две чеченские адвокатши, что прилежно торчат весь день у клетки, легко передадут Бульдозеру и его подручным любую информацию: придуманный Сычом «маяк» в свете сего обстоятельства – «фуфел», каких свет не видывал! Третий вопрос совсем лишний: не ответишь на первый и второй, надобность в третьем отпадает.

Ехать к Ахмету нельзя. Ахмет – это «вор» стародубовский. В этом городе сохранился этакий приятный патриархальный уклад: «шишку» тут держат блатные, все четыре местные группировки исправно отстегивают в «общак» и к слову «вора» прислушиваются. А Ахмет – хоть и татарин, к чеченам относится хорошо. Диаспора не жадная – исправно делится с истинными хозяевами города, хлопот от нее в отличие от своих оболтусов – никаких…