оказывается в ловушке артефакта ее сравнительной методологии. Регио-
нальные различия являются естественным результатом проведения реги-
ональных сравнений, включая и те различия, которые со временем воз-
растают. Если же проводить исторические сравнения, то, напротив, вы-
являются согласующиеся тенденции, скажем, охватывающее весь мир
разложение семейных экономик во всех слоях».406
Нужно особенным образом взглянуть на общество, подчеркивает
Луман, чтобы увидеть в нем разные общества. Этот взгляд, разумеется, коренится в традиции, ибо территориальный фактор был существенней-
шим моментом ограничения коммуникации. Интеграция общества измеря-
лась по интенсивности коммуникационных связей. Коммуникация, конеч-
но же, всегда была «территориально» ограничена и определена. И важ-
нейшим способом охватить коммуникацию как единое целое и осуществ-
лять над ней какой-нибудь контроль, был политический суверенитет, т.е.
территория, на которую власти удавалось распространить свое господ-
ство. Именно те, кто видит в государстве центральный элемент общества, воспринимают глобализацию наиболее проблемно. Они категорически не
приемлют концепцию мирового общества.
Луман отвергает такую позицию. Напротив, сама возможность уста-
новления региональных различий предполагает исходную перспективу
для сравнения, основанную на представлении о целостности общества: «В зависимости от применения сравнительной перспективы можно выяв-
лять рассогласование или сходство в региональном различии. Эти рас-
хождения не могут согласовываться методологически, и можно считать, что с выбором перспективы сравнения эти разногласия воспроизводятся.
Именно поэтому следует искать теорию, которая была бы совместимой с
подобными различиями, а также могла бы их интерпретировать».407 Дру-
406 Там же. С. 158.
407 Там же. С. 157.
233
гими словами, различие порождается единством - формой, которая сводит
различия в единство.
Адекватной Луман считает теорию, которая не только объясняет
различия (а не отрицает их), но и не исключает представления об исто-
рическом и территориальном единстве мирового общества. Эта теория
должна быть способна истолковать как региональные различия, так и
различия, обусловленные функциональной дифференциацией общества.
Луман подчеркивает, что в аргументации «плюралистов» акцент ставится
на культурные и стадиальные различия между нациями, расколотыми по
религиозному, этническому, имущественному и т.п. принципам. Сам вы-
бор столь типично современных понятий говорит о том, что критерии
различения не произвольны. И они коренятся не в компаративистике как
таковой (которая находит различия, а потом их обобщает), а в функцио-
нальной дифференциации общества (проблематизируются функциональ-
ные подсистемы –культура, экономика, социальная инфраструктура, а за-
тем на основании их понятий выявляются различия). Дискутируемые в
обществе проблемы специфичны только для современников, а это демон-
стрирует, что критерии различий темпорально едины и функционально
многообразны: «Современность общества состоит не в его признаках, а в
его формах, а это означает: в различениях, которые оно использует для
управления своими коммуникативными операциями».408 Иначе говоря, проблема культуры может тематизироваться только в культурных обще-
ствах. Различения обусловлены оценкой функциональных параметров
общества, т.е. отклонений от современного стандарта.
Именно функциональная дифференциация делает объяснимыми
наблюдаемые различия в развитии регионов и их культурном многообра-
зии. Эти различия проблематизируются потому, что являются составными
элементами семантики модерна/модернизации как исходного фундамента
для понимания единства современного общества: «… эта семантика дела-
ет возможным представление регионов мирового общества как более или
менее модернизированных (развитых), и этим различением дает возмож-
ность полноценно их описывать».409 Отдельные регионы в различной сте-
408 Там же. С. 160.
409 Там же. С. 154.
234
пени получают выгоду или терпят ущерб от функциональной дифферен-
циации. «Однако это не дает повода братьза основу рассмотрения регио-
нальные общества; ведь именно логика функциональной дифференциа-
ции и сравнение (не с другими обществами, а с преимуществами полной
реализации функциональной дифференциации) делают наглядными эти
проблемы… Если исходить из мирового общества и его функциональной
дифференциации, появятся основания для решения проблем, с которыми
сталкиваются отдельные регионы. В этом случае можно лучше разглядеть
и прежде всего лучше объяснить, почему некоторые данные о регионах
разнятся, и почему такие различия усиливаются или ослабляются в зави-
симости от того, как происходит их круговая интеграция в сеть стандар-
тов мирового общества», - пишет по этому поводу Луман.410
За подтверждением своей точки зрения ученый обращается к исто-
рической эволюции понятия мирового общества. Вплоть до современной
эпохи человеческие сообщества существовали в условиях достаточно
сильной автаркии. Античная мысль довела до прекрасной теоретической
формы мысль о самодостаточности и совершенстве небольших поселений.
И лишь начиная со Средневековья (римское право) всерьез обсуждается
вопрос о необходимости больших территорий для общежития, при этом не
ставится под сомнение то, что коммуникация осуществляется только
внутри замкнутых территориальных границ. Тем не менее сегментарная
стратификация древнего общества не мешала историкам древности бро-
сать взгляд на человечество в целом. На это были способны и политики и
обычные люди, вступившие в контакт с иностранцами и с легкостью
находившие перспективу наднационального общества.411
Главным изолирующим, но и одновременно интегрирующим факто-
ром в древнем мире выступали политические усилия по подчинению тер-
риторий единому политическому господству. Вне политических линий, проводимых по территориальным границам, мировое общество могло вос-
приниматься лишь как размытая потенциальность. «Политические госу-
410 Там же. С. 159.
411Пример - встречи Одиссея с правителями разных земель в «Одиссее» Гомера. Статус
«гостя» репрезентировал для древних вступление в коммуникацию с мировым обще-
ством.
235
дарственные образования, - пишет Луман, - которые формировались в
ходе роста возможностей коммуникации, вплоть до Нового времени стал-
кивались с проблемой того, как обеспечить господство над значительной
территорией из единого центра, то есть контролировать ее посредством
коммуникации. Из этого опыта проистекает и … тенденция отождествлять
общества со сферами политического господства, а следовательно, опре-
делять их регионально».412
Хотя международная торговля и культурный обмен существовали, их коммуникативный эффект был невысоким. Аксиомой в древнем мире
был тезис, что с увеличением пространственной удаленностью коммуни-
кационные возможности уменьшаются. Соответственно, замечает Луман, и мир в этих обществах понимался как «aggregatio corporum», как сово-
купность вещей, упорядочивающихся по именам, видам и родам.
Вместе с тем уже в древнем мире обозначились противоположные
тенденции, «открытости» обществ. Хотя и медленно, но шла вперед коор-
динация мирового развития. Не только торговый, но и технологический
обмен получал здесь огромное значение. Металлообработка, заимствова-
ние оружия, земледельческих, управленческих технологий и знаний по-
