– Ну! – удивился Протас и переглянулся с приближенными – те пожали плечами.

– Вот тебе и «ну»! – произнес я и, закрепляя успех, добавил: – Прошу заметить – абсолютный чемпион! Там такие маховики были – что ты! Вам таких за всю жизнь по телевизору не увидать – не то что вживую! Мастера экстра-класса… – и замолчал.

Отряхнувшись, бригадир водворил «АПСы» на место и жестом пригласил меня присесть в «трехсотый». Я забрался на заднее сиденье, бригадир уселся спереди, помедлил несколько секунд и сказал:

– Ну… чую – зря я тебя потревожил. Зря. Я в принципе и до этого мороковал – не может быть, чтобы такой заметный пацан, с таким положением… Ага.

– А в чем дело? – поинтересовался я. – Может, я могу чем помочь?

– Вряд ли, – Протас сожалеюще покачал головой. – Вряд ли… Но, чтобы, значит, не было между нами недомолвок, слушай сюда. Короче, пахан мой расшибся – знаешь.

Я утвердительно кивнул и вновь напрягся, мобилизуя организм на работу в вялотекущем режиме, исключающем острую реакцию и эмоциональные всплески.

– Сиганул, придурок, с этого поворота в овраг, – продолжал Протас, показав рукой за окно. – Щас лежит и ни хера сказать не может – остальные, кто с им были, значит, дуба дали… ага. А он, значит, токо глазами хлопает… – Бригадир отвернулся и на некоторое время замолк.

Мне стало грустно. Снегов-старший, как прозорливо предрекали аналитики ПРОФСОЮЗА, не умер, несмотря на ужасное падение с большой высоты и хаотичные скачки машины по крутому склону. Несмотря на то что его судьбой занимался профессионал (извините за нескромность!), Роман Петрович вновь остался в живых. Трое его спутников отдали концы еще до прибытия бригады «Скорой помощи», а сам владелец «шестисотого» «мерса» получил компрессионный перелом позвоночника, перелом грудины, обширную контузию и в настоящий момент, под охраной парного круглосуточного поста, выставленного Кировской бригадой, находился в нейрохирургическом центре областной поликлиники. Он опять выкарабкался, этот стойкий деревянный король, – дурная привычка жить сработала даже в такой безысходной ситуации. Только, как мне кажется, на этот раз Роман Петрович несколько поторопился цепляться за зыбкую кромку нашего несовершенного мира. Врачи дали стопроцентный прогноз – жить он будет хоть тридцать лет – при соответствующем уходе, а вот двигаться – увы…

– Ну так вот, – продолжил бригадир, закурив, – там получилась одна интересная штуковина… – Протас потыкал в сторону оврага: – На склоне мы нашли порванную резиновую бабу. Врубаешься, кореш?

Я мудро кивнул и несколько напрягся – повествование становилось интересным.

– Мне стало интересно – откуда это тута такая штуковина появилась, – вещал бригадир. – Подрядил я, значится, одного толкового пацана из ментов разобраться, че по чем. Так вот – пацан тот дал интересный результат: баба новая – токо купленная, можно сказать, а порвали ее колеса машины моего пахана… Врубаешься, корешок?

Я опять мудро кивнул, но на этот раз полагалось проявить любопытство:

– Получается, что машина твоего отца наехала на эту резиновую бабу?

– Получается, – бригадир сожалеюще пожал плечами. – Получается, что она была надута, когда пахана тачка на ее наехала, – так эксперты заключили… ну, по характеру повреждений. Ага… Получается, что какая-то падла подбросила эту самую бабу под колеса моему пахану, и из-за этого он сиганул с поворота…

– Это мент так сказал? – осторожно поинтересовался я. – В смысле – эксперты такое заключение дали?

– Ни хера они не дали! – сурово произнес Протас. – Водила бабу увидал и начал тормозить – вот их и выкинуло с поворота. Он думал, что она настоящая, баба-то… они ж быстро ездют – пахан любит… любил быстро ездить… Ага – вот так… Ну – соответственно, на такой скорости хер разберешь, настоящая или как…

– Значит, ты думаешь, что кто-то подложил бабу на шоссе и поэтому…

– Я не думаю! – прервал меня бригадир. – Я знаю! Знаю – и точка. По-другому быть не могло… Там еще какой-то педераст керамзит просыпал – во-о-н от средины поворота и метров на двадцать, – бригадир показал рукой на поворот. – Я бы всех этих уродов, что на самосвалах ездют, перестрелял, да не получается – больно много народу надо в расход вывести, – бригадир досадливо прикусил губу – неспособность перестрелять всех самосвальщиков, по всей видимости, повергала его в состояние депрессии.

– Ну а этот… который бабу подкинул… – он, значит, воспользовался этим… ну, что керамзит там, ага… и подкинул, короче. – Протас решительно стукнул кулаком по раскрытой ладони, как бы утверждая абсолютную верность своей версии.

– Короче, ты предполагаешь, что твоего отца… эээмм… – я замялся, подыскивая словечко.

– Завалили? – пришел на помощь Протас. – Ну естессно, братуха, – ты че! Конечно, завалили! Это еще не все – тута еще кое-какие нюансики есть. Ты думаешь – я че тебя вытащил из офиса?

Я недоуменно пожал плечами – действительно, чего это вдруг? Я бы не чувствовал себя ущемленным, ежели кировская братва вообще никогда не узнала бы о моем скромном существовании.

– «Нива»! – пояснил бригадир. – Врубаешься?

– Не врубаюсь, – я покачал головой. – Что – «Нива»?

– Ну, у тебя «Нива» есть? – досадуя на мою непонятливость, спросил бригадир.

– Есть у меня «Нива», – признался я. – А что?

– Ну во! – обрадовался Протас. – А ты говоришь – не врубаюсь! У этого гондона, который бабу подкинул, «Нива» была! Мы щас всех, у кого «Нивы», потихоньку шерстим. Ну – не всех, а тех, кто подходит по описанию…

– А как вы вычислили, что у него «Нива» была? – заинтересовался я.

– После этого, ну, как случилось, мы ломанулись по всем этим магазинам, что бабами торгуют, – пояснил Протас. – Их раз, два и обчелся. Стали интересоваться – а не покупал ли кто бабу накануне? И что ты думаешь – нашли! Тут неподалеку есть поселочек такой. Утта. Слыхал?

Я неопределенно пожал плечами, чувствуя, что меня одолевает острое желание как можно скорее завершить беседу и рвануть отсюда к чертовой матери – финал нашего общения обещал быть самым непредсказуемым.

– Ну, заброшенный такой поселочек – дворов на сто – сто двадцать, – продолжал бригадир. – Там тоже есть этот… секс-магазин.

– Секс-шоп, – автоматически поправил я.

– Откуда знаешь?! – моментально отреагировал Протас. – Ты че, там был?

– Не-а, не был, – отказался я. – Все магазины, что торгуют такими штуками, так называются – «секс-шоп». В переводе с английского – секс-магазин. Вот.

– А-а-а-а, вон что, – успокоился бригадир. – Ну, ясно тогда… Ну, короче, в том секс-шопе, в день, когда мой пахан с шоссе сиганул, продавец помер. От этого… м-м-м… как его – о! – от обширного инфаркта. Врубаешься?

Я покивал головой, не в силах что-либо произнести – такое глубинное знание подробностей начало приводить меня в уныние.

– И в тот день – как раз примерно в то же время, что продавец помер, – там один хмырь покупал резиновую бабу! – торжественно продекламировал бригадир. – Представляешь? Когда начали там всех подряд спрашивать, одна бабка сказала, что видела, как подъезжал мужик на «Ниве» и покупал бабу. Потом она – эта бабка – ушла и, чего дальше было, не знает. Но мужик, как она говорит, был городской, она его описала – лет, говорит, тридцать, симпатичный, крепенький такой… ага… Врубаешься?

– Короче, по всем статьям походит на меня, – вяло констатировал я. – И «Нива» у меня есть, и лет мне – тридцать, и крепенький я… Да?

– Ну, получается, – несколько смущенно признал бригадир. – Мы ж потом что – подняли гаишные учеты, отобрали все «Нивы», что в городе есть, отбросили тех, что моложе и старше, – ну, владельцев, значит, ага… Получилось не так уж и много – всего-то сорок три человечка. Вполне доступно для шмона. Врубаешься?

– Ага, врубаюсь, – подтвердил я и развил теорию бригадира: – Потом вы повезли бабке все фоторожи этих владельцев «Нив» на опознание – так?

– Повезли – а как же, – порадовался Протас моей понятливости. – Токо тута одна заморочка получилась – бабка больно старая. Номер, сука, запомнить не смогла, хотя машину сильно осматривала, как с магазина шла, – сама сказала, ага… Ну и по фотографии – тоже, говорит, узнать не могу. Ей, бля, значит, живого привези, чтобы он подвигался, поговорил, походил пред ею…