По нелепой случайности нам попались два пьяных придурка с бейсбольными битами в руках. Проклятая случайность, достаточно было свернуть на другую дорожку, и все.

Просто мне в тот раз повезло, мне всегда везет.

Вы били меня до тех пор, пока я не потерял сознание. Представляю себе, что было дальше. Он убегал от вас, но вам удалось его поймать. Раз вы убили меня, он тоже не должен был жить…

ММ. Я не знаю, о чем речь.

ПМ. Потом вы его поймали. У него не было ни малейшего шанса. Два таких бугая.

Выбитые зубы, правый глаз, внутренние органы. Вы облили его водкой и пробовали поджечь.

Не получилось, да? Скажи, почему?

ММ. Я не знаю, о чем вы.

Я читал в газетах, но…

ПМ. Ты не знаешь, о чем я? Ну тогда пришло время тебе узнать.

Видишь, я тебя запомнил. У меня хорошая зрительная память.

Я уже тогда был уверен, что найду тебя. Я узнал и тебя, и твоего друга. Насчет него у меня были сомнения, но в отношении тебя — никаких.

Когда я пришел в себя, у меня перед глазами стояло твое лицо. Я знал его, просто знал. Потом оставалось только дождаться встречи. Я чувствовал, что в конце концов это произойдет, и тогда я успокоюсь.

Во время следствия я сказал, что ничего не помню. Естественно, я должен был так сказать. Это наше дело, мое, твое и твоего друга.

Мне не нужны были лишние сложности. Зачем? Действовать надо было осторожно, чтоб не проколоться, иначе у меня были бы связаны руки.

Ты сам знаешь, какие у нас сейчас суды.

Я вышел из больницы и ждал дня, когда встречу тебя. Я был уверен, что ты живешь где-то рядом, у тебя такое запоминающееся лицо.

Я ждал этого и боялся. Знаешь, чего я боялся? Собственной реакции. Я не знал, как поведу себя, что сделаю. Поэтому не строил никаких планов, просто ходил по улицам.

И вот осенью я стоял в магазине около кассы, когда ты вошел с какой-то девицей. У меня ноги подкосились. Я заплатил за покупки и вышел следом за тобой. Ты вошел в желтую многоэтажку и просидел там четыре часа.

Я не знал, кто ты, зачем вы туда пошли и когда ты оттуда выйдешь. Сейчас знаю. Каждую пятницу ты проводишь несколько часов у своей девушки.

Через четыре часа ты вышел и вернулся домой. Я тогда еще не знал, что это твой дом. Когда же ты вышел оттуда через пятнадцать часов, я был в этом почти уверен.

Потом я стал собирать о тебе информацию.

ММ. Точно, больной на голову. Слушай, я не убивал твоего сына, я его не убивал.

Ты что, вообще, что ли? Ясно, что это после шока. Бывает, после какого-то кошмара у человека крыша едет. Если ты меня сейчас отпустишь, я забуду про все, я такой.

ПМ. Как ты думаешь, что я хочу с тобой сделать?

Я объясню, может, тогда нам будет легче разговаривать.

Я сказал, как меня зовут, сказал, почему ты здесь.

Все очень просто, живым ты отсюда не выйдешь.

ММ. Ты, старый дебил, совсем дурканул, быстро отпусти меня, слышишь, отпускай давай…

ПМ. Перестань орать, все равно тебя никто не услышит. Мы в хибаре посреди леса, понял?

Там, за дверью, я выкопал для тебя яму, смекаешь?

У двери стоит канистра с бензином, а в кармане у меня зажигалка.

Сценарий ближайших минут выглядит следующим образом: я стреляю тебе в башку, бросаю в яму, обливаю бензином и закапываю яму. Сверху закидываю мхом и листьями. Уезжаю и никогда больше сюда не приеду.

А знаешь, что будет через год или два?

В совершенно другом месте, в лесу, я встречусь с твоим дружком Лукашем.

Привезу его, поговорю с ним, как с тобой, и тоже прострелю ему башку.

Знаешь, почему я это сделаю через два года? Мне не к спеху, а спугнуть я его не хочу. Не могу допустить, чтобы твой приятель раньше времени запаниковал.

Было бы хорошо, если бы он забыл о Горецком лесе и о тебе.

У тебя есть еще несколько минут жизни, подумай, как ты их хочешь провести. Ты должен радоваться каждому слову, которое скажешь, и каждому глотку воздуха, который еще можешь вдохнуть.

Постарайся меня правильно понять. Я никогда в жизни не причинил никому вреда, никогда. Никогда в жизни не думал, что мне придется кому-то сделать больно.

Ты знаешь, что такое мука?

Моя жена выглядит сейчас как старуха. Я с ней разговариваю, а она ничего не слышит. Роберт был для нее всем, всем. Ты у меня отнял все. За несколько минут ты перечеркнул всю мою жизнь.

Подумай, каково это. По телевизору без конца твердят, что мы — часть европейской культуры. Ты знаешь, в чем суть европейской культуры? Суть европейской культуры в том, что таких ублюдков, как ты, не убивают. Из вас делают мучеников.

Именно поэтому — это наше с тобой личное дело, понял?

Не надо нам судов, речей. Обойдемся без этого. Если у тебя есть что сказать в свою защиту, давай, я тебя слушаю. Я, парень, не шучу, потому не рассказывай, что меня не знаешь.

Это будет твое последнее слово, поэтому подумай, что ты хочешь сказать.

Сначала я хотел кого-нибудь нанять. Подумал, заплачу кому-нибудь, пусть он тебе развалит башку, и порядок. Я даже справки навел. Конечно, дело деликатное, но договориться можно. Ты не поверишь, сколько это стоит. Гроши, сущие гроши.

Но я передумал. В конце концов, это наше личное дело, правда?

Ничего переиграть уже нельзя.

И еще одно. Я хотел посмотреть, какой ты на самом деле. Я узнал твои привычки, но мне хотелось услышать твой голос, почувствовать твой запах.

Я мог бы убить тебя сразу, но я дал тебе шанс. Оцени это, потому что ты не дал шанса ни мне, ни моему сыну.

Ладно, мое терпение кончается. Ты сидишь здесь не для того, чтобы мне рассказывать, будто меня не знаешь. Или ты начнешь говорить по существу, или я развалю тебе башку. (Достает пистолет.)

Ну, давай.

ММ. Я не знаю, о чем вы говорите, просто не знаю. У вас большое горе, я понимаю. Мы можем договориться.

Клянусь, если вы меня отпустите, я обо всем забуду.

ПМ. Ты обо всем забудешь? Мне-то как раз нужно, чтобы ты не забыл. Я тебе дал шанс, но ты не хочешь говорить, ну что же. (Приставляет пистолет к голове ММ.)

ММ (плачет). Господи, я вас прошу, не убивайте меня. Я вас очень прошу, что мне сделать, что мне сделать?

ПМ. Рассказывай.

ММ. Что?

ПМ. Как ты меня убивал. Ну, давай.

ММ. Я не помню.

ПМ. Кончай, я сказал, кончай, мое терпение лопается.

ММ. Но я правда не помню, клянусь, я ничего не помню. Я… я… я был пьян.

ПМ. Пьян?

ММ. Да, мы с Лукашем поспорили на бутылку, кто первый убьет человека.

Это была шутка, я не думал, что так закончится, я не хотел убивать. Это было по приколу, правда. У него был день рождения, и так вышло. День был удачный. Мы продали один краденый мафон, и у нас было бухло. Еще каких-то спидов наглотались, и все. Не помню подробностей. Знаю, что был в лесу, что мы за кем-то гнались, но я не помню.

Пожалуйста, поверьте мне.

Я проснулся дома у Лукаша, смотрю: одежда в крови, вот и все. Он тоже ничего не помнил. Спиды были какие-то сильнодействующие, нас сильно торкнуло. Я помню лес, велосипеды, то, что я за кем-то гнался, и больше ничего.

Потом я увидел в газете фотку с вашим сыном. Я его знал. Мы иногда вместе ходили на тренировки. Он играл в волейбол и классно держал блок. Я не знаю, я ли это.

Я не хотел, я не хотел этого делать.