Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
* * *

Чилийский филиал привлек внимание спецслужб еще в одном случае. «Виновником» этого стал кубинский посол в Чили Энрике Писси де Поррас. В качестве полезного контакта его рекомендовал «Алексу» в конце 1943 года редактор газеты «Эль Сигло» Рикардо Фонсека. Кубинец представлял правительство Фульхенсио Батисты, который в ту эпоху считался убежденным демократом и был главной опорой Вашингтона в Карибском регионе. До прихода в дипломатию Писси долгие годы работал журналистом, был цепким и наблюдательным человеком и потому быстро «раскусил» «Алекса», посчитав, что своей коммерсантской деятельностью тот прикрывает «секретную работу» в Коминтерне.

Кубинский посол был убежденным сторонником Объединенных наций, восхищался стойкостью Красной Армии и охотно, «на дружеской основе», выполнял просьбы Леополь-до. Его доверие к кубинскому послу было столь велико, что, получив задание «Артура» о подборе человека для отправки в Турцию, «Алекс» решил, что лучше Писси никто с этой сложной миссией не справится.

Получить это назначение можно было только с помощью Батисты. Поэтому Писси направил президенту подробное письмо о «несколько неожиданной» просьбе «коммунистического представителя» в Сантьяго и выразил готовность поехать в Анкару. Во время очередной встречи с послом США на Кубе Браденом Батиста упомянул о «ходатайстве» коммунистов. В тот же день посол пересказал разговор с Батистой резиденту Гувера в Гаване. О странном обращении Писси де Порраса через день стало известно в Вашингтоне, откуда в резидентуру ФБР в Сантьяго-де-Чили было направлено задание: установить «эмиссара Коминтерна» и приступить к его оперативному изучению.

Ответа в отношении командировки в Анкару Писси так и не получил. К счастью для «Алекса», вскоре на Кубе изменилась власть, посол подал в отставку и выехал на родину.

На этом и завершилась «турецкая операция» «Алекса». Свои контакты с посольством Кубы он тем не менее не прервал, организуя через «соотечественников» получение товарных партий табака и рома «баккарди». О спекулятивных сделках кубинских дипломатов в Сантьяго знали многие, но они честно делились доходами с чилийскими таможенниками, и потому выгодный бизнес процветал до конца войны.

* * *

«Артур» не оставил без внимания тревожные сигналы. Тщательная проверка показала, что это не было результатом предательства. Все объяснялось прозаичнее: при подборе агентуры американцы планомерно «прочесывали» коммунистические партии и связанные с ними организации, в которых «Артур» и «Алекс» в основном черпали кадры для своей сети. Поэтому время от времени американские разведчики «цепляли» их людей. Особенно часто это происходило в Чили, и потому Иосиф рекомендовал Леопольдо свернуть «уязвимые» с точки зрения безопасности дела. В первую очередь это касалось «Рынка»: «Фабрика паспортов» требовала больших денежных затрат, из-за которых резидентура стала снова обрастать долгами. «Артур» предложил своему помощнику обратиться к Гало Гонсалесу. Может быть, партия возьмет «Рынок» на свое содержание. С ответом Гало не задержался: деньги у партии были.

* * *

Как говорилось выше, компартия Чили по рекомендации «Артура» организовала контрразведывательную «группу Кирберга». Иосиф настаивал на том, чтобы ее деятельность строилась на строго конспиративной основе. Однако американцы узнали о существовании этого аппарата и обратились к Контрерасу Лабарке с традиционной просьбой о «подключении» ее к «совместной работе» по нацистам.

Разведывательные группы, возглавляемые Кирбергом, Фрадесом, Солимано и другими, стали получать задания американской спецслужбы. Работа, по чилийским понятиям, хорошо оплачивалась, возмещались все оперативные расходы. Проявленная инициатива поощрялась денежными премиями. Связной КПЧ Герман Амиот регулярно встречался с представителями спецслужбы США, координируя осуществление операций, которых становилось все больше. Во время визитов на территорию посольства и консульства США он не раз сталкивался с товарищами по партии, которые не имели полномочий на контакты с американскими дипломатами. К «сигналам» Амиота Контрерас Лабарка относился спокойно: мало ли по каким частным делам члены партии ходят в посольство. Однако Гало фиксировал в своих бумагах имена партийцев, которые излишне «увлеклись» американцами. Сведения о них «Алекс» переправлял «Артуру». Среди «увлеченных» значился и Энрике Кирберг.

Его «тайная деятельность» в общей сложности длилась около двух лет. Позднее Энрике иногда вспоминал о ней в тесной компании друзей. Он гордился «личным вкладом» в разгром фашизма, хотя в биографической книге коснулся этой темы скупо:

«Работа, которую мне дали, имела отношение к войне. Американцы располагали контрразведывательным аппаратом, созданным для того, чтобы вести наблюдение за немцами по всему миру. Из Чили осуществлялись поставки меди, селитры, пшеницы, и потому страна представляла для них интерес. Партия тоже занималась подобной работой, и волей неволей у нее случались “пересечения” с американцами. Вот мне и поручили организовать аппарат в Чили. Помогали мне два или три испанца-иммигранта с большим опытом в этой области. Мы занимались слежкой, готовили сводки, вели наблюдение за важными центрами (немецкой активности), но никогда не применяли оружие. Поселился я на нелегальной квартире, адрес которой был засекречен. Формально я перестал быть активным членом партии. Мне дали своего рода “вольную”, чтобы я (для прикрытия) мог полностью посвятить себя учебе. Так я поступил в Школу промышленных инженеров»[75].

В январе 1943 года «Артур» в разговоре с Гало поставил вопрос ребром: пора реорганизовать разведывательный аппарат партии. Связи с американцами надо раз и навсегда прекратить. В список тех, кого надлежало «отрезать», Иосиф включил имена Кирберга, Фрадеса, Солимано и некоторых других. Иосиф сказал Гало: «Если эти товарищи предпочли американцев, пусть с ними и остаются. Но распахивать настежь партийные двери для ФБР недопустимо!»

Решение КПЧ о реорганизации разведаппарата было исполнено только в апреле 1943 года. Для «Алекса» «засвеченные» члены сети были хуже прокаженных. Никакого контакта с ними! Но в Сантьяго таких встреч избежать было трудно. В 40-е годы чилийская столица была слишком маленькой.

Вскоре Центр снова напомнил «Артуру», что американцы продолжают операцию «Фридман». Агенты ФБР делали это втайне, поскольку так и не получили разрешения аргентинских властей на ведение самостоятельной оперативной работы в стране. Они опрашивали «под благовидным предлогом» всех Фридманов, которые обретались в Буэнос-Айресе. К этому времени «почтовый ящик № 1», по совету «Артура», сменил место жительства. Фридман женился и уехал с молодой супругой в провинцию Сан-Хуан. Иосиф вздохнул с облегчением: аргентинец знал его с 1935 года, знал о его работе в «Красной помощи» и о многом другом. В альбомах Фридмана были фотографии, сделанные во время совместных поездок в Эль-Тигре и на пляж Бристоль в городе Мар-дель-Плата.

Гуверовская операция проводилась с размахом, к ней были подключены многие оперативные контакты ФБР, в том числе в ДАИА. Флора Тофф рассказала Иосифу о подобном визите и даже вытащила из сумочки фотографию человека, которого американцы считали Фридманом. Это был не Маурисио. Американцы не сомневались, что поиски рано или поздно приведут к резиденту советской разведки в Аргентине.

Иосиф знал и о том, что американцы ведут массированный контроль почтового канала. Одно из нью-йоркских писем поступило с признаками проверки специальными химическими реактивами. Жидкости наносились контролерами «черных кабинетов» с помощью кисточки на поверхность бумаги тонкими диагональными линиями. Это «полосатое» письмо пришло по назначению по недосмотру: химическая реакция на тайнопись наступила с запозданием. Но подлинным сигналом тревоги стало письмо от Тересы Проэнсы, пришедшее на почтовый ящик Фридмана, когда он еще действовал. Она сообщала о предстоящем приезде в Буэнос-Айрес сотрудника американской разведки и по поручению мексиканской компартии просила организовать ему встречу с аргентинскими товарищами, чтобы обсудить вопросы совместной борьбы с нацистами. Иосиф помнил по работе в Гаване и Мехико эту женщину с мужскими повадками. Как ни ломал голову Иосиф, но так и недодумался, от кого именно Тереса[76] могла получить адрес «ящика» в Буэнос-Айресе. Очевидным было одно: американцы ищут подходы к его резидентуре!

вернуться

75

Cifuentes L. S. Kirberg. Testigo у Actor del Siglo XX. Santiago, 1993. P. 37. В период диктатуры Пиночета американские власти предоставили Кирбергу политическое убежище в США, несмотря на его членство в КПЧ. Судя по всему, «ведомство Гувера» не забыло о помощи, которую оказывал Кирберг в борьбе с нацистами.

вернуться

76

Имя Тересы Проэнсы фигурирует в материалах расследования убийства Дж. Ф. Кеннеди, поскольку в период ее работы в посольстве Кубы в Мехико она встречалась с Ли Харви Освальдом по визовым вопросам. В начале 60-х годов Т. Проэнса была арестована кубинской контрразведкой и осуждена на несколько лет тюрьмы за «связь с ЦРУ».

82
{"b":"225806","o":1}