Эта и другие акции СИС вызвали на континенте волну шпиономании. Нужды в добровольцах для работы против наци-фашистов британская разведка не испытывала. Так, в Уругвае наиболее удачливым агентом англичан в немецкой колонии был уругваец австрийского происхождения Эрих Эрдштейн (псевдоним «Перехиль»). Изо дня в день «Перехиль» посещал кафе «Старый Берлин», где обычно встречались нацисты, прислушивался, приглядывался, неназойливо заводил беседы, проклинал «англо-американскую плутократию», а на следующий день отчитывался перед сотрудником СИС. Одним из главных направлений работы был сбор сведений для составления «черных списков». Если перелистать такие «списки» по Уругваю, то можно без преувеличения сказать, что помимо Эриха Эрдштейна на англичан на этом поприще трудились десятки добровольцев-антинацистов.

После японского нападения на Перл-Харбор в Уругвае появились десятки «тихих американцев». Соединенные Штаты добились права на строительство военной базы в стране, несмотря на упорное сопротивление уругвайских националистов, которых возглавлял депутат Луис Альберто Эррера. Американская военная контрразведка и Специальная разведывательная служба США (СРС), фактически «латиноамериканский департамент ФБР», тоже взялись за выявление подозрительных на «нацистскую вшивость» немцев. Многие из них были включены в «черные списки», что означало пребывание в «изгоях» на весь период войны. Такая тщательность в выявлении нацистов объяснялась тем, что именно с уругвайской территории американцы вели масштабную разведывательную работу против Аргентины, которая считалась в Соединенных Штатах главным «союзником» фашистской Германии на континенте.

«Артур» воспользовался тем, что в Уругвае находился Мануэль Деликадо, и с его помощью установил полезные связи среди испанских коммунистов. В Уругвае они чувствовали себя вольготно. Председатель местного союза помощи республиканцам, сенатор Сабала Муньис делал для беженцев все, что мог. А мог он почти все. Сенатор познакомил Деликадо с начальником полиции в городке Такуарембо, который был обязан своей политической карьерой Муньосу и потому бескорыстно выполнял все его просьбы, особенно по изготовлению надежных документов.

«Я помогаю вам не за деньги, — любил повторять начальник полиции. — Это мой революционный долг».

Механика изготовления паспортов была отработана до совершенства. Если требовалось «документировать» человека 30 лет, то для него подбиралась метрика умершего столько же лет назад ребенка. С этой метрикой надо было обратиться в полицию, и на ее основании получить удостоверение личности. Затем в конторе записи актов гражданского состояния оформлялось удостоверение о гражданстве. На основе полученных бумаг «документируемому» выписывался заграничный паспорт. Чистой воды бюрократия. Через «революционного начальника полиции» в Такуарембо прошло несколько десятков испанцев, которые в качестве «коренных уругвайцев» были направлены КПИ в Испанию и Францию для ведения нелегальной работы и организации партизанского движения «маки». В Такуарембо был впоследствии изготовлен паспорт для Лауры — на имя Инелии Идалины де Пуэрто-Ньевес.

После Монтевидео Григулевич направился в Сантьяго-де-Чили. Надо было определяться с людьми, подобранными «Алексом» для включения в сеть, наметить дальнейшие направления разведывательной работы. Не будет лишним еще раз напомнить ему о строгом соблюдении безопасности и конспирации.

Железнодорожный путь между Буэнос-Айресом и Сантьяго тянется вначале по бесконечной аргентинской степи — пампе, затем карабкается по горным карнизам Андского нагорья. Трансандинскую железную дорогу всегда почитали за чудо инженерной мысли. Путь между двумя столицами поезд покрывал за сутки, но путешествие было рискованным: снежные завалы, землетрясения, ливни, после которых оползали склоны, выводя из строя километры рельсового пути. На отдельных участках трассы из-за крутых подъемов поезд продвигался настолько медленно, что пассажирам предлагали покинуть вагоны и шагать рядом с ними, чтобы «помочь» паровозу. Чинная публика послушно пробиралась «индейской цепочкой» по узкой тропе, стараясь не заглядывать в зияющие провалы пропасти. Вершины гор — совсем рядом: протяни руку и прикоснешься.

Среди них величественно выделяется семитысячник Аконкагуа. Куда ни бросишь взгляд: мрачные бездонные ущелья, голубые чаши долин, развалины старинных фортов, — все это пробуждало творческие импульсы у Григулевича. Когда-то здесь проходили героические армии генералов Сан-Мартина и Бернардо О'Хиггинса, освободителей Аргентины и Чили. Отсюда и название перевала между этими странами — «Лос-Либертадорес». Во время своих поездок по странам Латинской Америки Иосиф «нашел» героев многих своих книг. О чем только не передумаешь под шорох автобусных колес или рельсовый перестук. Не раз его пути-дороги совпадали с нелегкими маршрутами Франсиско Миранды, Симона Боливара, Хосе де Сан-Мартина, Бернардо О'Хиггинса, Антонио Хосе де Сукре и других. Это были гиганты человеческой расы, способные преодолевать любые препятствия ради торжества идеалов свободы, равенства и братства. Когда-нибудь он обязательно напишет о них. Но пока Иосиф старался не думать о том времени, когда сможет спокойно сесть за письменный стол, отбросив в сторону заботы о сборе информации, Д-работе и муках по подготовке шифрованных посланий с помощью «слоновьего кода».

Контрольно-пограничные пункты Чили и Аргентины отстоят друг от друга километров на двадцать. Между ними на плоской площадке, зажатой между гор, высится монумент Христу-Примирителю, возведенный в начале прошлого столетия. Его рука простерта в направлении границы. На бронзовой доске надпись: «Скорее эти скалы рухнут к подножию Христа, чем аргентинцы и чилийцы нарушат клятву мира».

Рабочие расчищали рельсы от очередной каменной лавины, и пассажирам разрешили экскурсию к монументу. Нет сомнений, что резиденту «Артуру» было тогда не до красот горного пейзажа. Для разведчика-нелегала каждое пересечение границы — серьезное испытание. Любая мелочь может привлечь внимание карабинеров-пограничников и агентов криминальной полиции. Вдруг им покажется подозрительным его новенький заграничный паспорт с гербом Аргентины и странным именем Григулявичус?

Могут подумать, что это немецкая фамилия, а к немцам даже в нейтральной республике Чили настороженное отношение: «Все немцы — потенциальные шпионы». К счастью, паспорт — настоящий, не придерешься. Были и другие документы, подтверждающие его личность. Например, письмо-рекомендация солидной импортно-экспортной фирмы из Уругвая: «Сеньор Хосе Григулявичус обладает полномочиями на ведение переговоров с чилийскими партнерами о поставках товаров». В элегантном чемодане лежали образцы. При необходимости можно даже преподнести «образчик» чрезмерно любознательному агенту. Судя по первым впечатлениям, чилийцы скуповаты, но подарки принимают охотно.

Место, где высится Христос-Примиритель, людным не назовешь. Особенно тоскливо на перевале зимой, когда все завалено густым снегом. В 40-х годах прошлого столетия единственными постоянными обитателями «площадки» с монументом были метеорологи и радисты. Они жили, словно полярники, отрезанные от Большой земли. «Зимовщики» должны были сообщать о погодной обстановке в горах, обеспечивая безопасность полетов самолетов.

По стечению обстоятельств, в годы Второй мировой войны эту работу исполняли чилийцы немецкого происхождения, что страшно нервировало американских контрразведчиков в Чили. Наверное, им мерещился заговор «пятой колонны», зреющий на неприступных вершинах. Когда американский посол в очередной раз обратил внимание министра иностранных дел Чили на «немецкое проникновение» в стратегически важный пункт на чилийско-аргентинской границе, министр тяжко вздохнул и сказал: