Однако мой типично русский авось сделал финт ушами, какого я никак не ожидала. Дэн вернулся за день до Рождества и выразил желание совершить совместную поездку по православным церквям на предмет поиска магических артефактов среди наших святынь. Я должна была оградить его хоть от самых грубых ошибок при посещении храмов.

– Веротерпимость – один из главных постулатов моего отца, – сказал он. – Играть религиозными чувствами людей нельзя ни при каких обстоятельствах. Я стараюсь придерживаться этого правила. А ты выросла в православной культуре и, даже не будучи верующей, сможешь подсказать то, что мне и в голову не придет сделать или, наоборот, не сделать в храме.

– Боюсь, ты не того человека выбрал для сопровождения.

– Не думаю, что все настолько плохо. И я так соскучился. Хочу хоть какое-то время провести с тобой.

Пока мы собирались, я попутно пыталась воскресить в памяти элементарные правила поведения в храме. Женщина должна быть в юбке. И обязательно с покрытой головой. А вот мужчина наоборот – должен снять головной убор, едва ли не при входе в церковную ограду. Еще в храме нужно соблюдать тишину. На этом скудный запас моих знаний иссяк. Ну да надолго мы нигде задерживаться не планируем, может, и ничего.

И вот в разгар этих сборов, когда и настрой был религиозно-возвышенный, и немного волнительно, вдруг раздался звонок в дверь.

– Это может быть кто-то к тебе? – спросил Дэн.

– Вряд ли. Девчонки предупредили бы по телефону.

– Если это снова хозяйка, я ее просто выставлю! – решительно пообещал он и пошел открывать. Я захлопнула за собой дверь ванной и принялась спешно одеваться. Блин, от любого звонка дрожь в коленях. Дожила.

– Маша, ты можешь выйти? – раздался голос Дэна.

– Сейчас, почти оделась. Кто там был? – осведомилась я, застегивая последние пуговицы. Ответа не последовало, поэтому я распахнула дверь, да так и застыла на месте.

– Папа? – только и смогла я вымолвить.

– Здравствуй, доча. Вижу, я приехал вовремя, – ответил он таким тоном, что у меня мурашки по телу побежали. Не вовремя, ох не вовремя! Ну почему тебе было не приехать вчера? Я была бы тебе так рада! Когда Дэна нет – и вещей его в квартире не сыщешь. Это маленькое колдовство он позволял себе с моего молчаливого согласия.

Теперь же одного отцовского взгляда мне хватило, чтобы почувствовать себя последней дрянью. Столько там всего было, что словами не передать. Негодование, разочарование, боль… Что-то сейчас будет.

– Маша, – разорвал напряженную тишину голос Дэна, – представь нас друг другу, пожалуйста.

Вот самообладание у человека! На лице полное спокойствие, будто речь идет о чашке чая. Ну или он каждый божий день с моими родителями знакомится. И ничего такого нет, что вместо подружки в моей квартире папа обнаружил незнакомого мужчину.

– Да, познакомь… с молодым человеком, – жестко усмехнулся отец.

– Это Дэн… Данил, мой… друг, – пролепетала я и сама себе мысленно дала подзатыльник. Что я мямлю? Передо мной два самых близких человека, и больше всего мне хочется, чтобы они приняли друг друга такими, какие они есть. – Нет, подожди, – поспешила я поправиться. – Не так сказала. Его зовут Даанэль Раэл Лаэнтер, и он самый главный, самый любимый мужчина в моей жизни. Как и ты, папа. Дэн, познакомься. Это мой отец, Анатолий Владимирович Соколов.

– Ну и что мне с вами делать? – оглядел нас мой родитель. – Не ожидал я такого от тебя, дочь. Совсем не ожидал. Пойдем-ка поговорим.

Помнится, в школьные годы после этой его фразы не приходилось ждать ничего хорошего. Бить он меня никогда не бил, но наказание всегда придумывал достойное. Поэтому теперь я приготовилась к неминуемой расплате. Нет, сначала будет битва. Я от своей любви не откажусь. Хотя с папы станется и вообще забрать меня домой.

– Минутку, – остановил нас Дэн. – Я против, чтобы вы говорили с дочерью без моего участия. И вообще, предпочел бы объясниться с вами сам.

– А ты не робкого десятка, а, парень? – сузил глаза отец. – Не боишься, что с лестницы спущу? Тут этажей много, лететь кувырком до-олго!

Ох, не понравился мне отцовский тон. И выражение лица. И сжатые кулаки. Не то чтобы он любитель подраться, но съездить по физиономии может. Вскинув брови, Дэн оглядел его с головы до ног:

– Не думаю, что из вашей затеи что-то выйдет. И вообще, вы производите впечатление цивилизованного человека. Предлагаю сначала поговорить, а уж потом устраивать поединок. Если таково будет ваше желание.

– Поединок? Да ты нахал! – восхитился папа. – Доча, ты где этого цивилизованного индивида подцепила?

– Я понимаю ваши чувства, но оскорблять меня не советую. Тем более что я этого не заслужил.

– Не заслужил, говоришь? Ну давай потолкуем, как тебя, Даанэль? А ты, девушка, подумай пока, что скажешь матери. Я полагаю, она сильно обрадуется такому сюрпризу. Настолько, что твоя вольная жизнь на этом закончится!

– Маша тем более не заслужила подобного отношения. Обижать я ее никому не позволю, даже вам.

– Смотри-ка, защитник! Ты мне начинаешь нравиться.

– Это хорошо, – впервые улыбнулся Дэн. – Может, выпьем за знакомство? По бокалу вина. И поговорим заодно.

– Что ж, давай свое вино. Хотя лучше бы водки.

– Водки у нас нет. Маша, а вино где? Которое в тумбочке стояло.

– Ой, Дэн, оно в холодильнике, – засуетилась я на кухне. Хотелось чем-то занять руки.

– Это ты зря. Кто ж такое вино охлаждает?

– Давай я на стол накрою.

– Сами справимся. А ты знаешь что! Сходи-ка прогуляйся, – понизил голос Дэн и подпихнул меня в сторону дверей.

– Зачем?

– Затем. Без тебя быстрее найдем общий язык. Съезди к подруге. Ты же хотела ей подарок отвезти? Вот и случай подходящий.

– Я боюсь вас одних оставлять, – зашептала я. – К тому же он мой отец, и мне бы хотелось присутствовать. О чем вы будете говорить?

– О тебе, конечно.

– А если подробнее?

– Все будет хорошо. Приедешь, успеете пообщаться. Только сильно не торопись. Мне часа три нужно. Нам предстоит о многом поговорить.

– Ты ему все расскажешь?

– Так, молодежь, о чем шепчемся? – подошел сзади объект нашего бурного обсуждения.

– Маша хочет навестить подругу, пока мы будем беседовать. А потом я оставлю вас одних – для семейного разговора.

Дэн начал подавать мне вещи и знаками показывать, чтобы я одевалась в темпе. Отец пристально наблюдал за нашими манипуляциями и сигналами. А мы еще успели поспорить, на чем мне ехать – вечная тема. Обычно, если дискуссия заходила в тупик, Дэн хватал меня в охапку и целовал. После такого мне оставалось только согласиться с ним. Сегодня ему не повезло, потому что рядом находился бдительный родитель. Когда я сказала свое последнее веское слово, Дэн обернулся:

– Скажите, Анатолий Владимирович, ваша дочь такая упрямая спорщица в вас или в свою матушку?

– Сейчас узнаешь, – злорадно пообещал мой добрый папа.

Оскорбленно фыркнув на них обоих, я поспешно выскочила за дверь. Похоже, эти двое поймут друг друга лучше, чем мне показалось вначале. Потому что озвученный вопрос был тем самым, который родители периодически задавали друг другу после очередной стычки со мной.

Только на площадке я опомнилась, что не взяла телефон. Потопталась перед дверью, сомневаясь, вернуться или не надо, в итоге плюнула. Зато услышала кусочек разговора (оказывается, из-за дверей все хорошо прослушивается, ну… если старательно подслушивать).

– Зачем ты ее выпроводил?

– Маша – девушка очень ранимая и, что там говорить, очень юная. Не все, о чем мы будем говорить, предназначено для ее ушей. – Тон голоса Дэна изменился. Все, там уже не застуканный на месте «преступления» ухажер, а король. Бедный папа.

– Да, вижу, все уже далеко зашло. Давно вы знакомы?

– Чуть больше месяца.

– Шустёр, парень.

– Оставьте этот тон. Вы неверно истолковали ситуацию и меня принимаете не за того человека. Во-первых, у нас ничего не было, во-вторых, я ее люблю, в-третьих, рассчитываю на ваше понимание и на вашу помощь…