- …Меня Мальцов хотел в Москву рекомендовать, - говорил Кречетов, - в Высшую военную коллегию. Какая-то там у них вакансия, что ли… Но, знаешь, я рад, что никуда не уехал. Москва Москвой, там у меня никого, даже старых преподавателей не осталось, которые меня учили - кто умер, кто погиб… А здесь… здесь с тобой познакомился. Знаешь, как здорово, когда появляется человек, с которым… легко?… Я вот в Одессе уже год, с июня сорок пятого… А легко вот как-то… ни с кем не было.

Давид искоса взглянул на Виталия. Снова опустил глаза во двор. Васька Соболь, насвистывая под нос «Синюю рапсодию» Лещенко, прошел к гаражу. Через минуту там взревел мотор ГАЗ-67, и пыльный ХБВ выкатился во двор. Заглушив двигатель, Васька откинул капот джипа и, казалось, забрался туда с ногами.

- Интересно, вот как это мы с тобой ни разу до сих пор не пересеклись? - с нетрезвой настойчивостью поинтересовался Кречетов.

Гоцман хмыкнул:

- Очень просто. Ведомства-то разные… Ты по армии шуруешь, я - здесь…

- Выходит, спасибо этим… гадам, которые обмундирование со склада стащили? - ответил такой же ухмылкой Виталий. - Чекану или как его там… Академику… Если б не они, не было бы у нас с тобой повода познакомиться. Да и Наимову спасибо, что отказался от дела…

- Ну, где-то так…

Кречетов поболтал в стакане остатками коньяка, взглянул на Гоцмана:

- Ты, Давид, не думай, что я так… с пьяных глаз все это говорю. Во-первых, я не пьяный, а выпивший, а это две большие разницы, как говорят у вас. - Он улыбнулся. - А во-вторых, всегда приятно, когда находишь близкого тебе человека. Будь здоров.

- Обязательно буду, Виталий, - кивнул Давид, чокаясь с приятелем. - И ты тоже это… не болей.

Знаменитый ресторан «Лондон», Ленина, угол Воровского (то есть, по-старому, Ришельевская, угол Малой Арнаутской), одесситы испокон веку ласково называли «Лондончик». Зал некогда пользовавшегося недоброй репутацией заведения тонул в густом табачном дыму, но Кречетову и Тоне удалось найти место, где было относительно свежо - рядом с входом на кухню. Правда, взамен им предстояло вдыхать доносившиеся из-за потрепанной красной портьеры ароматы ресторанной кухни…

- …фаршированные баклажаны, антрекот «Офицерский» и мясное ассорти, - закончил заказ майор и галантно передал папку с меню Тоне: - А барышня закажет сама.

Тоня, нахмурившись, листала меню так долго, что официантка заерзала на месте, выразительно поглядывая на Кречетова. Но тот с покорной шутливостью развел руками - дескать, дама имеет право на милые капризы.

- А мне принесите солянку, - наконец выдала Тоня, отодвигая от себя папку с меню. - И салат «Столичный».

- Пить что будем? - с приторной любезностью осведомилась официантка, чиркая в блокнотике загадочные знаки. - Столичную водочку под столичный салат? Графинчик маленький или сразу большой?…

- Даме шампанского подадите, - остудил официантку Кречетов.

- А ты?… - удивилась Тоня.

- А в моей грешной жизни уже был сегодня коньяк, причем немало, - улыбнулся майор. - Так что воздержусь, пожалуй…

Тоня капризно надула губки. Кречетов взял ее руку в свои ладони.

- И все-таки мне интересно, - ни с того ни с сего произнесла Тонечка, - вот ты, Виталик, так деньгами соришь, будто у тебя праздник какой-то!… Ты что, генерал?… С чего бы это? Коньяк с кем-то пьешь… Конечно же, с женщинами…

Виталий рассмеялся.

- Коньяк, к твоему сведению, я пил с Гоцманом. У меня было новоселье на службе. Плюс получка сегодня… А что касается генералов, то ты права, до литераторов мне пока далеко…

- До кого? - не поняла Тонечка.

- Литераторов… Это те, кто получают литеру А, спецпаек, - пояснил майор. - А я всего-навсего литер-бетер…

- …ну да, а я на твоем фоне вообще кое-какер, - подхватила Тонечка.

- Главное, что не удэпэккер, - договорил Кречетов.и, по глазам девушки поняв, что такого сокращения она еще не слыхала, растолковал: - УДП - умрешь днем позже… Лишенцы, которые вообще без карточек сидят.

Шутка была невеселой, но оба прыснули со смеху.

- Когда уже эти карточки отменят? - после паузы вздохнула Тоня.

- Ну как когда?… Хлебные - осенью, остальные - в следующем году… А по поводу денег… - Лицо майора стало серьезным. - Да, я получаю не так уж много, но поверь, мне очень приятно, когда… приятно тебе. И по поводу праздника ты права. У меня действительно праздник… Я же встретил тебя. И еще нашел настоящего друга.

- Мы рады, шо вы рады, - с одесским акцентом передразнила Тонечка.

Кречетов с улыбкой поцеловал ее пальчики.

К столику подоспела официантка с бутылкой шампанского на подносе, налила пенящийся напиток в высокие фужеры. Тоня отпила половину, Виталий чуть пригубил. Все-таки две бутылки коньяка, которые они одолели с Гоцманом, - не шутка, пусть даже и под хорошую закуску…

- Можно задать тебе серьезный вопрос?… - Тоня поставила на стол фужер, наблюдая за рвущимися на поверхность пузырьками. - Почему ты выбрал именно эту специальность? Стал именно военным юристом, а не кем-то еще?

Кречетов помедлил с ответом.

- Видишь ли, я с детства очень остро… чувствовал всякую несправедливость. И мне ужасно хотелось сделать хоть самую малость для того, чтобы в мире стало меньше зла и страданий… А кому распутывать паутину зла, как не юристам?… И знаешь, я ни минуты не жалею о своем выборе… А еще я обожал в детстве Шерлока Холмса, - неожиданно засмеялся майор. - И надеялся тоже когда-нибудь вывести на чистую воду опасного, таинственного преступника…

- И как? - Глядя на Виталия, Тоня тоже рассмеялась. - Удалось?

Кречетов снова посерьезнел:

- Надеюсь, удастся. Скоро…

Поздней ночью Нора открыла на осторожный стук. Смущенный Гоцман стоял на пороге, сжимая под мышкой сверток.

- Здравствуйте, Нора…

- Здравствуйте… - Его приход не был для нее неожиданным, и он был этим удивлен. - Проходите. Только тихо, сосед спит…

- А шо, соседи появились?… - Из-за двери в одну из комнат раздался мечтательный всхрап, и Гоцман понял, что - да, появились…

- Один, - пояснила Нора. - Он на заработки в Измаил ездил.

Давид неловко нагнулся снять сапоги. Но, спохватившись, прежде протянул сверток:

- А у меня бутылка коньяка вот… У нас новый сотрудник. Вот, всучил мне бутылку коньяка. Так, думаю, надо ж ее как-то где-то выпить…

Он смешно прыгал на одной ноге, стягивая сапог. Лицо его раскраснелось. Нора смотрела на него и тихо улыбалась.

- Прекрасно! - произнесла она с какой-то сложной интонацией. - Будем пить коньяк…

- Да? - обрадовался Гоцман. - Так мы его разом!…

Осторожно ступая, чтобы не разбудить соседей, они проследовали на кухню.

Гоцман разоблачил коньяк, выложил на стол банку тушенки и плитку шоколада, сунул скомканную газету в карман. Нора извлекла из буфета две маленькие рюмочки на тонких ножках.

- Это шо такое? - Гоцман осторожно повертел в пальцах чудную рюмку.

- Коньячные рюмки…

- Во как! А я из стаканов пью…

- Хотите, давайте из стаканов, - тут же согласилась Нора, взяла рюмки, чтобы убрать их в буфет.

Гоцман удержал ее, но тут же отдернул руку.

- Нет, нет… Так хорошо! Только я не знаю - как…

- Для начала надо налить, - улыбнулась женщина.

Красный как рак Гоцман откупорил бутылку, наполнил рюмки, больше всего боясь пролить дорогой напиток. Вдохнул божественный аромат и неуклюже ухватил свою рюмку.

- Нет, не так… - Холодные пальцы Норы коснулись его руки, поправили. - Вот, между двумя пальцами… Рука должна согревать коньяк.

- А так он шо, замерзнет?

- Вы попробуйте и поймете… Во-от. А теперь чуть-чуть качните его и понюхайте.

Гоцман хотел сказать, что только что нюхал, но промолчал и еще раз втянул носом аромат Армении. И сказал совсем другое, изменившимся голосом:

- Нора… Вы одно скажите… мне важно. Вам Фима… Он вам был только друг? Или… не только?…