Милый дом. Отчий край. Вечерний звон.

Полигон бракованных вариантов. Чего ж ты хочешь добиться от нас, Господи? Узнать сколько еще продержится тут венец творения?

На пределе уже, Господи. Темная пустота уже свищет в пробоинах наших душ. Видно, забыл Ты навесить на нас дополнительную броню. Так поторопись, если Ты все-таки есть. И если хочешь сберечь любимых чад — хотя бы часть! — для новых богоугодных свершений…

И тут — как в скверном триллере — звонок: "Включи телевизор, Листьева убили!.."

Влад Листьев теперь.

Теперь — без Влада.

Опять заголосят: "трагедия"! Опять — "будут брошены все силы". Опять один в печати потребует, другой с трибуны провизжит… Тот персонально заверит… Этот возьмет под личный контроль…

Включи свой телевизор, Господи.

Переводить я начал, потому что захотелось.

Я вообще люблю заниматься как бы не своим делом. "Как бы" — потому что точно не известно — может, именно дело, которое считаешь своим — не твое.

В переводе мне интересны и задача, и процесс. Снять одежду чужого языка с безъязыкого смысла и одеть его в платье родной речи — чтобы не топорщилось, и не сидело как с чужого плеча.

Дилетанту нужен глаз профи. Чтоб оценил честно, но не топтал самолюбия. Мне повезло — у меня был Леша Михалев. Кто читает книги, знает Михалева по литературным переводам — ну, скажем, Стейнбека и Джеймса Джонса. Остальные знают по голосу — Леша был одним из лучших синхронистов страны, он озвучил несметное число кинокартин для видео. При этом его коньком были комедии — тут он не знал себе равных. Рука с трудом пишет "знал", "был" — недавно и неожиданно Леша ушел от нас, не отметив своего пятидесятилетия…

…Я дилетант осторожный — берусь только за то, с чем, думаю, смогу справиться. Но, как принято вздыхать, судить читателю.

Вздыхаю. Вещественные доказательства — предъявлены.

Американец Гарсон Кэйнин написал кучу пьес и киносценариев. Однако ни одна из них не имела столь долгого и шумного успеха как "Новорожденная" ("Born yesterday"). За нее Кэйнина наградили престижной премией памяти С. Говарда, а наиболее отважные критики даже назвали эту комедию американским "Пигмалионом". По пьесе был снят фильм (1950), где роль Билли исполнила Джуди Холидэй, получившая за нее "Оскара", а недавно (1993) в Голливуде создана еще одна киноверсия "Новорожденной" с Мелани Гриффит в главной роли. Как ни странно, коллизии этой американской комедии, премьера которой состоялась в Нью-Йоркском театре "Лицеум" в 1946 году, вызывают кое-какие ассоциации с чертами нынешней российской дейстительности. Хотя, чего тут странного…

Билли Доун — 30 лет, бывшая танцовщица варьете. На редкость хороша собой и на редкость невежественна.

Гарри Брок — 40 лет, миллионер, похожий на миллионера: крепкий, крупный, пышущий энергией. Здоров как бык — это сказано о нем.

Пол Веролл — 30–35 лет, журналист. Симпатичен, несколько насторожен. Склонен воспринимать окружающий мир чересчур серьезно. Впрочем, обладает достаточной самоиронией, чтобы сознавать это. Носит очки.

Эдвард Диври — 55–60 лет, адвокат. В молодости подавал большие надежды. Надежды — в прошлом, а в настоящем — единственный клиент, Гарри Брок. И единственное пристрастие — шотландский виски.

Норвал Хэджес — 55–60 лет, сенатор. Путем долгой тренировки выработал на лице выражение государственной озабоченности.

Энни Хэджес — без возраста, супруга сенатора. Весьма уязвлена сознанием того, что одна до конца понимает степень государственной озабоченности супруга.

Эдди Брок — 30–35 лет, кузен Гарри. То ли ординарец, то ли адъютант, то ли денщик своего кузена. Скорее, и то, и другое, и третье.

Все действие происходит в лучшей гостинице Вашингтона, в двухэтажном люксе, который представляет собой дикий гибрид избытка роскоши и недостатка вкуса.

В центре — широкая винтовая лестница, ведущая на круглую балконную площадку, где стоит громадная круглая оттоманка. За оттоманкой — двери двух спален. Внизу слева — богато украшенный камин, возле которого на железной подставке лежит несколько поленьев. По обе стороны камина стоят два пуфика. На каминной доске — старинная ваза. Над камином — большое зеркало в массивной бронзовой оправе. Над зеркалом и по бокам от него бронзовые бра. Сразу за камином дверь, ведущая в подсобные помещения. При необходимости она может оставаться открытой. Правее двери, "лицом" к зрителю — большая шведская горка в стиле "модерн". В глубине сцены, несколько правее центра — входная дверь, открывающаяся внутрь. Слева и справа от нее стулья с высокими спинками. Справа от винтовой лестницы пол образует возвышение в виде платформы высотой около тридцати пяти сантиметров и шириной полтора метра. Она тянется через правую часть сцены и, изгибаясь внутрь помещения оканчивается двумя ступеньками.

Непосредственно пред платформой, "лицом" к зрителю стоит книжный шкаф, полки его пусты. За шкафом — невидимая для зрителя полка для шляп. Рядом со шкафом — большие старинные напольные часы.

Вся правая стена номера — это огромное обзорное окно террасы, на которую с платформы можно пройти через створчатые двери. Окно богато драпировано бархатом и шелком. Вдали за окном можно видеть здание Капитолия. Справа от книжного шкафа стоит огибаемый платформой полукруглый диван. Перед диваном — круглый столик. Ближе к зрителю еще один большой диван, справа от него — тумбочка, а перед ним — журнальный столик.

Слева, напротив камина — круглый резной столик, возле которого кресло и два стула, на столике — массивный под старину телефонный аппарат.

Занавес поднимается.

Администратор гостиницы и руководимые им горничные заканчивают уборку номера. Старинные часы начинают бить девять часов. Администратор смотрит на свои часы. По взмаху его руки горничные исчезают. Администратор направляется к входной двери. При девятом ударе распахивает ее. В дверях возникают Гарри Брок, Билли, Эдди и двое коридорных, нагруженные немыслимым количеством чемоданов, баулов и саквояжей. На Броке пальто из верблюжей шерсти и шляпа. На Билли — норковая шубка, в руках она держит вторую шубку, коробку конфет и пачку иллюстрированных журналов. У Эдди в руках ящик с бутылками и средних размеров мешок.

А д м и н и с т р а т о р. Добро пожаловать, господа! Мистер Брок! Миссис Брок!.. Рад приветствовать вас в нашем отеле. Прошу вас!

Все проходят в номер.

Наш лучший номер… Для самых почетных гостей… Абсолютный покой, уникальный комфорт! (Демонстрирует, словно экскурсовод.) Камин… Книжный шкаф… Часы… Настоящий ампир. Здесь все подлинное, все дышит историей… Обратите внимание, сэр, легендарный диван… На нем скончался внук президента Джексона. Очень удобный…

Б и л л и. А спать-то где?

А д м и н и с т р а т о р. Спальные комнаты наверху, мадам. (Появившейся горничной.) Проводите.

Билли, сопровождаемая горничной, поднимается по лестнице. Коридорные с вещами следуют за ними.

А здесь — терраса. Прекрасная панорама. Капитолий, сэр…

На Брока номер явно производит впечатление, но он силится не показать этого. Билли, горничная и коридорные скрываются в спальне.

Б р о к. Ладно, сойдет. (Проходит к дивану, отдает Эдди пальто и шляпу.)

Г о л о с Б и л л и (вопль восторга). Гарри! Тут такая койка — целый ипподром!