— …То он рассеянный, то раздражительный… — Камердинер перестал махать руками и грустно поник, драматически сморщив и без того сморщенное личико. — …Кричит на меня… — Альберт всхлипнул и тоскливо закончил: — Все от женщин…

Вот это игра! Вот это я понимаю! Коротенькая речь, а сколько экспрессии!

Мое лицедейство не идет ни в какое сравнение — одно лишь жалкое кривляние.

Я громко захлопала в ладоши.

Слуга резко вскинул голову, пару мгновений смотрел на меня с непониманием, а потом засиял пятнами болезненного румянца на скулах.

— Ах ты!.. — с уже совершенно искренним возмущением зашипел он.

А я порадовалась, что мне удалось выбить его из колеи еще раз.

— В чае, который принц пьет с утра, обнаружена отрава, — мое сообщение, ушатом холодной воду вылившись на собеседника, повергло его в ступор.

С минуту Альберт тупо смотрел на меня, вытаращив глаза и открыв рот. Потом глубокие морщины его лица выразили целую гамму чувств от «не может быть» до «я тут не причем» и обратно, после чего слуга взял себя в руки.

— Этого не может быть, — заявил он надменно, но в голосе его все же слышался отголосок сомнения. — Во всяком случае, если яд и оказался в чашке, то уже после того, как я передал ее Его Высочеству.

— Откуда такая уверенность? — полюбопытствовала я.

— Не только телохранители, но и я сам всегда предварительно пробую чай принца!

— А ты умеешь определять яды?

— Я жив — и это лучшее доказательство!

— Пока жив, — криво усмехнулась я. — Бывают же не только быстродействующие яды…

Старик сглотнул, серея лицом.

Клиент, что называется: «был готов», и его испугом следовало пользоваться незамедлительно.

Теперь следовало вести допрос быстро, не давая ему времени задуматься, говорить строго, без излишней мягкости, которая могла бы способствовать жалости допрашиваемого к самому себе, но и не пытаться больше запугать, что могло вызвать желание оправдаться и протест. Мне нужны были факты, голые факты без чужих эмоциональных окрасок.

— Кто готовит чай? — жестко спросила я.

По версии принца его готовил именно Альберт, но мне было интересно, что на это ответит сам слуга. Своего рода проверка на вшивость.

— Я…

— Ты готовишь его на кухне?

— Да…

— Кто еще там обычно присутствует кроме тебя?

— Кухарка, поварята…

— Они тебе помогают? Расскажи мне весь процесс приготовления…

Расширение круга подозреваемых, меня совершенно не радовало, но необходимо было знать, кто имеет или может иметь доступ к чаю на всех стадиях доведения напитка до готовности.

Оказалось, что кухарка, две ее молодые помощницы и восемь поварят снующие на кухне в утренние часы так или иначе вполне могли капнуть какой-нибудь дряни в напиток наследника. Хотя Альберт и божился, что не спускает с него глаз.

— Кто из телохранителей пробует чай? — если уж я не знала вкус Зелья Забвения, то бедняга, проверяющий наличие ядов, тем более, и за очередным кандидатом в умалишенные следовало приглядывать.

— По-разному, — голова Альберта начала трястись с опасной частотой и глубиной колебаний. — Иногда Ноберт, но, как правило, ирье Лагри…

— Лагри?! — боюсь, что на этот раз сдержать удивление мне не удалось. Но я быстро взяла себя в руки и перешла в наступление: — Ты что мелешь, старик? Что за нелепое заявление? С каких пор начальник службы безопасности дворца, без пяти минут главнокомандующий, доверенное лицо герцога Рагдара проверяет напитки принца на наличие ядов?

О нет. Я не уважаю старость. И не делаю скидок на возраст. Мне просто нужна информация.

Я взяла верный тон, и «била» в нужное место и в нужное время: камердинер, задетый моими словами, конечно, захотел оправдаться.

— Ха! Доверенное лицо герцога! — по-змеиному зашипел старик. — Блядун он, такой же, как и ты! Вам бы только в постели кувыркаться и не важно с кем. Розу он нашу обхаживал, земля ей пухом, все вертелся рядом, вот и повод нашел — яд выискивать, где его нет и быть не может. Я и за себя, и за Розку поручиться могу! Не было никогда в чае отравы. Только если вы сами и подлили, чтоб потом перед Его Светлостью выслужиться! Прихлебатели!..

Он еще что-то говорил, в основном какие-то гадости, но я уже не слушала. В голове у меня крутились Роза и Лагри.

Лагри и Роза… Лагри?!..

Говорят: «на ловца и зверь бежит». Не знаю, на основе исследований каких ловцов и зверей сделан был данный вывод, но как Охотник, — и скажу без лишней скромности — ловец профессиональный, — с данным утверждением я могла бы поспорить.

Звери, в том числе и двуногие, крайне осторожны и совершенно не страдают излишним легкомыслием настолько, чтобы искать встреч с проблемами на свою шкуру. Так что никакой заслуги, точнее идиотизма, потенциальной добычи тут нет и быть не может. Дело скорее в другом: ловец, если он достаточно опытен, может с определенной долей вероятности предположить, где зверя искать, но все равно самое главное, и не только в охоте, но и в жизни в целом — это удача. Без нее можно знать все звериные тропы, сидеть на каждой в засаде по нескольку дней и все равно ничего не поймать. Так что «народная мудрость», тем более в такой формулировке — полнейшая чушь. Не такие звери дураки, чтобы на ловцов бежать.

К чему это я?!

А к тому, что удача ко мне сегодня явно благоволила. Не успела я, пообщавшись с камердинером наследника, возжелать приватной беседы с Квентином Лагри, как обнаружила ирье Без-пяти-минут-главнокомандующего во внутреннем дворе, где муштровали будущих охранников.

Нельзя сказать, что это произошло совершенно случайно, так как мимо я проходила с определенной долей надежды, но то, что искомая персона оказалась в данное время в данном месте, было не иначе, как большой удачей.

Надо сказать, Квентин частенько появлялся в Тохаровом ведомстве, и причиной тому было внимание Аджея к воспитанию подрастающего поколения: герцог Рагдар чуть ли не каждый день захаживал глянуть, как идут учения, а Лагри его сопровождал. Но сегодня Его Светлости поблизости видно не было, и начальник охраны стоял во дворе только в обществе Мурата. Умудренные опытом вояки снисходительно усмехались, глядя, как молодежь мечет ножи в деревянные мишени, и иногда обменивались явно саркастическими замечаниями.

Расклад был еще удачнее, чем можно было придумать, и я, предвкушающее скалясь, прибавила ходу. Но пока прыгала через ступеньку, спускаясь с галереи по лестнице, местоположение действующих лиц во дворе несколько поменялась. Притихшие новобранцы, блестя глазами, сбились в кучу, освободив пространство, а у черты, откуда метали оружие, в расслабленной позе стоял Лагри.

Мгновение неподвижности, а затем стремительное движение, абсолютно безопасное для деревянной мишени, но смертельное для живого существа.

Тонкая, обманчиво хрупкая сталь вспорола плотно пригнанные доски, выбивая опилки, упавшие на землю под слаженный завистливый вздох двух десятков парней. Точнехонько в яблочко. Один нож в одну мишень, второй — в другую.

— Что стонете, словно чудо увидели?! — Лагри развернулся к новобранцам и насмешливо прищурился. — Здесь расстояние всего десять шагов. Смешное расстояние. Для детей. Так должен уметь каждый из вас. Это не то к чему надо стремиться. Стремиться нужно к тому, чтоб попадать в самый центр от той лестницы, — и мужчина кивнул в мою сторону.

Все как по команде развернулись и глянули на лестницу, а заодно и на меня. Я спрыгнула с последней ступеньки, застенчиво улыбаясь(все таки это волнительно, когда на тебя смотрит так много симпатичных молодых людей сразу), и помахала рукой. Мне, конечно, никто не ответил. А по кучке будущих воинов на этот раз прокатился вздох безысходности: до лестницы расстояние было в два раза больше, да еще и наискосок, попробуй попади с первого раза.

— Рэвейн, — окликнул меня Лагри, — покажи, как это делается. А то я вижу сомнения в рядах новобранцев. Мне здесь, кажется, не верят…