После того как похоронили Лешу Соломатина, Сеня долго ходил как в воду опущенный. Зная, что Лиля молча страдает, он и сам терзался и готов был взять на себя все ее страдания, если бы это было возможно. Он издали следил за ней, стараясь как можно реже попадаться ей на глаза, а в воздухе всячески оберегая ее.

Однажды эскадрилья «ЯКов» вылетела для сопровождения бомбардировщиков «ПЕ-2» к цели, расположенной в рай­оне Донецка.

Сеня Трегубов остался на земле — его самолет был неисправен. Он с тоской провожал глазами улетающую эскад­рилью, семь «ЯКов», среди которых был и Лилин...

Самолеты уже скрылись, растворившись в яркой голубизне утреннего неба, а Сеня все еще смотрел им вслед. К нему по­дошла Инна, которая, проводив свою летчицу, убирала на стоянке.

— Трегубов! Сеня!

— А?

— Ну чего ты стоишь тут? Шел бы отдыхать, пока есть такая возможность. Все равно самолет твой сейчас не по­летит.

— Да, с мотором что-то не в порядке.

— Вот и отправляйся домой.

— Не могу, — ответил грустно Сеня. — Как-то на сердце неспокойно. Привык я, что ли, с ней рядом... А сегодня у нее ведомым новенький — Никонов...

Инна понимающе кивнула.

— Будешь здесь ждать?

— Да, подожду, — ответил Сеня смущенно.

— Тогда садись. На сопровождение улетели: ждать при­дется тебе долго.

— Долго... — как эхо, повторил Сеня.

Они сели на пустые ящики из-под боеприпасов. Инна взгля­нула на часы, засекла время.

— В восемь двадцать вылетели.

— В восемь двадцать...

— А что, этот Никонов — в первый раз? — спросила Инна.

— Нет, он раньше в другом полку летал. На третьем вы­лете его сбили, был ранен... После госпиталя к нам назна­чили.

Строй бомбардировщиков «ПЕ-2», охраняемый истребите­лями, уже приближался к цели, когда внезапно из-за облаков выскочили «фоккеры» и бросились в атаку, пытаясь расчле­нить боевой порядок бомбардировщиков. Ведущий группы прикрытия подал команду:

— Сверху «фоккеры»! Действовать самостоятельно!

И Лиля вместе со своим ведомым Никоновым устремилась наперерез вражеским истребителям. «ЯКи» завязали бой с «фоккерами», стараясь увести их в сторону от строя, чтобы дать возможность своим бомбардировщикам поразить задан­ную цель.

— «Девятка», прикрой! Атакую! — передала Лиля ведомо­му. — Ближе, ближе подойди!

Стреляя длинными очередями, она ринулась на ближайше­го «фоккера», преграждая ему путь. Немец вышел из-под уда­ра и снова попробовал пробиться к строю, однако Лиля не отставала от него, и он вынужден был принять бой. При под­держке ведомого Лиля надеялась справиться с врагом, да кстати и поучить Никонова, как вести бой с «фоккером», ко­торый хорошо вооружен. Но внезапно из облака вывалилась прямо на нее еще пара вражеских истребителей. Теперь их было три! Первый, видя подмогу, стал смело заходить для атаки, и Лиля, предупредив ведомого, поспешила войти в об­лако, чтобы спутать планы противника и одновременно на­брать высоту для нового нападения, рассчитывая атаковать врага сверху.

Однако, пройдя сквозь облако и очутившись над ним, она не обнаружила рядом Никонова. Ведомый где-то отстал. Ку­да он делся? Возможно, что-нибудь случилось с ним? Она поискала его и, не найдя, решила действовать одна: нужно было во что бы то ни стало связать «фоккеров» боем, иначе они пойдут в атаку на бомбардировщики.

Оказавшись одна против трех немецких истребителей, Ли­ля стала быстро соображать, как ей поступить. Когда само­лет вынырнул из густого беловатого тумана, она увидела, что два «фоккера» уже повернули к бомбардировщикам, догоняя их и стреляя им вслед. «Не пустить «фоккеров» к строю!» — мгновенно решила Лиля и, не теряя из виду третьего «фокке­ра», который хотел прикрыть пару, бросилась к тем двум... Она отлично понимала, что ей одной, даже если бы у нее сей­час был ведомый, никак не справиться с ними. Но можно хоть помешать им...

Между ними опять завязался бой. К двум вражеским истребителям быстро присоединился третий, и Лиля, спасаясь, снова скрылась в облако. Очень скоро она вышла из него и, пикируя, с ходу напала на один из «фоккеров». Тот, задымив, пошел к земле, зато два других, не теряя времени, наброси­лись на нее справа и слева. Каким-то образом Лиля все же успела выскользнуть из тисков. Скорей в спасительное обла­ко! Нет, туда уже не добраться... «Фоккеры» увели ее от него и теперь ни за что не пустят.

Враги наседали, и Лиля прилагала все свое умение, чтобы, изловчившись, вовремя выйти из-под огня. Никогда она еще не действовала с такой молниеносной быстротой, как сегодня, резко бросая свой «ЯК» в самые рискованные положения и ла­вируя между «фоккерами».

Когда самолет вздрогнул, Лиля поняла: попали. Кажется, в крыло... Нет, это где-то сзади, фюзеляж... Но разбирать не­когда, нужно уходить, разворачиваться! Вдруг Лиля почувст­вовала, что самолет не реагирует на движения ручки... Он пе­рестал ее слушаться! По спине пополз холод: перебито управ­ление... Еще несколько секунд — и фашист расправится с ней...

Лихорадочно двигала она рулями, но безрезультатно: са­молет, ее быстрый «ЯК», который еще никогда не подводил ее, отказывался слушаться...

Неуправляемый, он зарывался носом и кренился влево все больше и больше.

Теперь все... Конец!.. Она совершенно беспомощна, и «фок­керы» не оставят ее, пока не добьют... Сердце, рванувшись кверху, тоскливо заныло и словно поднялось к самому горлу... Где Никонов? Вокруг — никого, только «фоккеры» вьются ря­дом, как ястребы...

Оглянувшись, Лиля увидела совсем близко вражеский истребитель. Он приближался, он несся прямо на нее, и она бессильна была что-нибудь сделать. Неужели сейчас?! Само­лет показался ей огромным страшным чудовищем, которое быстро разрасталось, увеличиваясь в размерах, превращаясь в черную тучу... Еще секунда — и эта черная туча за­кроет все небо!.. «Прыгать! Прыгать с парашютом!.. Успею ли? Нет, не дадут...» — пронеслось в сознании. От охватившего ее чувства беспомощности и отчаяния захотелось громко, во весь голос, закричать...

Яркий огонь блеснул перед глазами. Мгновенно что-то го­рячее ударило в спину и захлестнуло Лилю целиком... Крас­ные круги поплыли волнами, расходясь из одной точки... Все увеличиваясь и увеличиваясь, они заполнили небо и весь мир...

Она уже не почувствовала боли. Она уже ничего не видела, ничего не слышала. И только в угасающем сознании мелька­ли обрывки воспоминаний... На какое-то короткое мгновение ей показалось, что она лежит на песке, а солнце бьет в глаза и рядом плещет море... Песок горячий, трудно выдержать. И снова красные круги... «Это — конец! Нет!! Прыгать! Леша, прикрой! Я ранена... Тяни, Лиля, я — здесь... «Девятка», «де­вятка», атакую!.. Я — «пятый», горю! Иду на таран! Прощай­те... Ты, конек вороной... Ка-тя!.. Что я честно погиб за рабо­чих... Прыгать!!»

Самолет, войдя в пике, несся к земле... До самого конца, до того момента, когда произошел взрыв, где-то глубоко в моз­гу, в одной точке, отчаянно билась последняя мысль: пры­гать!..