Возвращая бинокль, он сказал:

— Дети быстро становятся взрослыми в наши дни.

— Вот как? Вы нашли дом своих друзей?

— Я не уверен. — Шейн вынул сигарету из пачки в кармане и нахмурился. Дом Лесли Хадсона, — сказал он ей. — Может быть, вы их знаете.

Легкая дрожь прошла по всему ее телу. Она напомнила ему пантеру перед прыжком.

— Мы знакомы здесь с немногими. Так вы не сказали, какое дело у вас, мистер Шейн?

— Я детектив.

— О? — Сейчас ее веки были прикрыты, и когда она сказала: «Может быть, хотите выпить», — ее голос уже не был столь напряженным. Она потянулась к серебряному колокольчику на столике.

— Я бы не отказался.

Она резко позвонила, затем поднесла бинокль к глазам и вновь обратила взор на поверхность воды.

— Мой муж возвращается. Вон там, у северного берега.

Из боковой двери появилась служанка и приблизилась к ним с надменным видом. Она ничего не сказала, подойдя к столику рядом с шезлонгом хозяйки, взяла пустой бокал и ждала, с презрением глядя на нее.

Миссис Моррисон сказала:

— Два виски с содовой, Джун, — и бросила быстрый взгляд на Шейна, чтобы получить подтверждение.

— Побольше льда и не слишком много содовой, пожалуйста, — сказал он. Прислуга отправилась обратно в дом.

— Итак, вы детектив? — спросила Эстелла. — Должно быть, это ужасно интересная работа?

Шейн пристальным взглядом окинул ее почти обнаженное тело.

— Я встречаю интересных людей.

— Вы не из тех детективов, которые ухаживают за надоевшими женами, ставят их в компрометирующее положение, чтобы получить доказательства для дела о разводе?

— Я всегда избегал такого рода заданий, — беззаботно сказал он ей. Когда я попадаю в компрометирующую ситуацию, я предпочитаю делать это в свое личное время. — Он улыбнулся, глядя на нее снизу вверх со своего места. Обстоятельства меняют многое, — добавил он. — Вот если бы Викторы Моррисоны имели неприятности в супружеской жизни, было бы удовольствием помочь им получить доказательства неверности жены.

Она не улыбнулась, но уставилась на него с каменным выражением лица, желтые крапинки в ее глазах, казалось, начали таять, и они становились чисто зелеными.

— Это не смешно, — холодно заметила она. — Так какое у вас дело к моему мужу?

— Это останется между мистером Моррисоном и мной, — ответил он.

Она начала было говорить что-то, но к ним приближалась служанка с напитками на подносе. Эстелла приподнялась и вновь поднесла бинокль к глазам, сосредоточиваясь на маленькой лодке, в которой находились юноша и девушка. Она пристально рассматривала их до тех пор, пока служанка не поставила поднос на столик и не удалилась.

Затем он проворчала:

— Ох уж эти юнцы…

Шейн усмехнулся и взял свой бокал.

— Не вашего ли мужа лодка причаливает к берегу? — спросил он.

Она быстро повернулась, бросила на него испепеляющий взгляд, взяла свой бокал и сказала:

— Я оставлю вас наедине, чтобы вы обсудили с ним свое таинственное дело, мистер детектив Шейн.

Она пошла босиком по траве. Она была высокой, и походка ее была удивительно грациозной. Она шла, высоко подняв голову и слегка покачивая бедрами. Шейн потягивал свой напиток и не сводил с нее глаз до тех пор, пока она не исчезла за дверью дома. Затем он поднялся и направился вниз к частному причалу.

Парнишка лет четырнадцати, светловолосый, с бронзовым загаром, в одних плавках, находился на корме, со знанием дела управляя румпелем и разворачивая лодку широкой дугой вдоль дока. На носу находился мужчина в соломенной шляпе с обвисшими полями, старом свитере и истрепанных штанах цвета хаки. У него было квадратное лицо и элегантно подстриженные седые усы. Он поднялся с носовым фалинем в руке, когда мальчик выключил мотор и лодка дрейфовала, и Шейн увидел, что у него было сильное мускулистое тело для мужчины пятидесяти с лишним лет. Сетка крошечных морщин собралась вокруг голубых глаз.

Когда он ступил на причал, Шейн сказал:

— Мистер Моррисон? — и протянул ему руку.

Миллионер взял руку Шейна с сердечным пожатием и сказал с вопросительной интонацией:

— Да?

— Меня зовут Шейн. Извините, что вторгаюсь к вам таким образом, но мне нужно обсудить с вами срочное дело.

— Ну что вы, это вовсе не вторжение, — заверил его Виктор Моррисон. Он повернулся к мальчику, который взбирался наверх с широкой улыбкой на юном лице и с нанизанными на нитку окунями в руке. — Поторопись отдать их повару, Говард. Пусть немедленно — положит на лед.

— Да, папа, я сам знаю. Мы отлично провели время, не так ли? — Он вприпрыжку помчался по причалу, но повернулся, чтобы напомнить о том, что его волновало: — А ты обещал, что возьмешь меня в следующий раз, когда поедешь рыбачить ночью. Держу пари, если бы ты взял меня в прошлый раз, мы бы что-нибудь поймали.

Моррисон тихонько засмеялся, но согласился:

— Еще бы, сынок. В следующий раз постараемся сделать это вместе. — Он снял соломенную шляпу и вытер блестящую лысину мятым носовым платком. — Итак, сэр… вы говорите, у вас ко мне срочное дело?

Шейн наблюдал за мальчиком, бегущим вверх по лужайке к дому.

— Ваш сын? — спросил он.

— О да. Выше меня в свои пятнадцать лет. — Он улыбнулся с отцовской гордостью…

— Трудно поверить, что у вас такой взрослый сын. Видите ли, несколько минут назад я познакомился с миссис Моррисон. — Он посмотрел на бокал, который все еще держал в руке. — Она была так любезна, угостила меня напитком, пока я ждал вас. Она показалась мне такой молодой…

— Я понимаю ваш вопрос, — сказал Моррисон. — Эстелла — моя вторая жена, мистер Шейн. Мы женаты всего два года — с тех пор как умерла моя первая жена.

— Теперь все понятно. — Они вместе начали подниматься к дому по отлогому склону, поросшему травкой и переходящему в лужайку. — Вам нравится ночная рыбалка? — поинтересовался Шейн. — Я слышал, ваш сын упомянул об этом.

Моррисон тихонько засмеялся.

— Я попробовал пару раз, — сказал он. — Говард узнал об этом и очень огорчился, что я не взял его.

— Вероятно, вы поехали слишком рано, — предположил Шейн. — Насколько я знаю, лучший клев бывает после полуночи.

— Возможно, этим объясняется моя неудача, — согласился нью-йоркский брокер.

Они приблизились к двум шезлонгам, стоящим рядом под двумя зонтами.

Моррисон остановился и спросил:

— Ваше дело потребует много времени?

— Думаю, нет. Если у вас найдется несколько минут, мы могли бы поговорить прямо здесь.

— Очень хорошо. Присаживайтесь, — мистер Моррисон уселся на шезлонг и вынул из кармана свитера обломанную сигару. Он осторожно снял с нее обертку и достал спичку. — В чем суть вашего дела ко мне?

Шейн вынул из кармана конверт с четырьмя письмами. Вынув наугад одно из них, он протянул его Моррисону.

— Мне бы хотелось знать, когда и при каких обстоятельствах вы написали данное письмо.

Моррисон зажег спичку и поднес ее к кончику сигары. Другой рукой он взял копию и мельком взглянул на нее, делая глубокую затяжку.

Он вынул сигару изо рта, лицо его покрылось красными пятнами. Спичка жгла ему пальцы. Он бросил ее и сказал заплетающимся языком:

— Могу я поинтересоваться, где вы это взяли?

Шейн помотал головой и напомнил ему:

— Я жду ответа на свой вопрос.

У Моррисона были сильные руки с короткими толстыми пальцами. На мгновение они крепко сжали листок, помяв его нижнюю часть. Потом он опустил его на колени и попробовал затянуться сигарой. Она не зажглась от первой спички.

Он достал еще одну спичку и зажег ее, потом осторожно поднес ее к кончику сигары. Его широкое румяное лицо носило печать задумчивости, а его глаза уже больше не сияли. Он погасил спичку, выпустив клубы дыма, и откинулся на спинку шезлонга.

— Кажется, вы не упоминали о том, чем занимаетесь, мистер Шейн.

— Нет.

— Может быть, сделаете это теперь?