Дома правящей семьи, да и всех, кто живет в Джампи постоянно, совершенно не похожи на наши. Они как бы вырастают вокруг стволов огромных деревьев, ветви которых регулярно подрезают, чтобы придать им подходящую для постройки форму. Эта живая конструкция впоследствии покрывается материалом, изготовленным из древесной коры, который для защиты от дождя лакируют. Такие дома напоминают великолепно вырезанный бутон тюльпана или яйцо. Некоторые стены украшают изображения фантастических животных или растительный орнамент. Чаще всего дома бывают светло-охристыми или пурпурными. Поэтому, когда вы приходите в город, стоящий в тени гигантских деревьев, вам кажется, что вы оказались весной на поляне, заросшей крокусами.

Возле домов и меж дорог этого города кочевников цветут сады. Каждый из них неповторим. Каждый украшен деревянными скульптурами и декоративными горками из искусно подобранных по цвету камней. В центре одного из них — горячий источник, вокруг которого растут южные травы с мясистыми листьями и одуряюще пахнущие цветы, привезенные из стран с более теплым климатом. Сады не принадлежат никому, и ими владеют все.

Была ночь. Я не помнил почти ничего, кроме того, что она следовала за долгими днями боли. Я переставил свой посох и сделал еще один шаг. Потом снова переставил посох. Мы шли медленно. Рябь снежинок в воздухе ослепляла едва ли не больше, чем темнота. Некуда было спрятаться от вихря, швырявшего пригоршни снега мне в лицо. Ночной Волк кружил возле, направляя мои неуверенные шаги, как будто это могло заставить меня идти быстрее. Время от времени он беспокойно поскуливал. Тело его было напряжено от страха и усталости. Он чуял запахи дыма и коз.

…Не для того, чтобы предать тебя, брат мой. Чтобы помочь. Помни это. Тебе нужен кто-то с руками. Но если они попытаются обмануть тебя, я сразу приду. Я буду близко…

Его мысленные послания ускользали от меня. Я чувствовал его горечь от того, что он не в силах помочь, и как он боится, что ведет меня прямиком в ловушку. Мне казалось, что мы спорили, но я не помнил, на чем настаивал. В любом случае Ночной Волк победил, и победил потому, что точно знал, чего хочет. Я поскользнулся на утоптанном снегу дороги и упал на колени. Ночной Волк сел рядом со мной и стал ждать. Я попытался лечь, но он сжал в челюстях мое запястье. Он осторожно потянул, и в этот момент обломок стрелы в моей спине шевельнулся, обрушив на меня обжигающую боль. Я застонал.

Пожалуйста, брат мой. Там впереди хижины, а в них свет. Огонь и тепло. И кто-то с руками, кто сможет очистить рану у тебя в спине. Пожалуйста. Вставай. Это в последний раз.

Я поднял голову и попытался оглядеться. Нечто как бы рассекало дорогу надвое. Серебряный лунный свет блестел на этом предмете, но я не мог понять, что это. Я поморгал, и нечто превратилось в каменную фигуру выше человеческого роста. Это не было изображением чего-то определенного, просто камню придали красивую форму и отполировали. У его основания, как воспоминание о летнем кустарнике, торчали голые черные отростки. Невысокое каменное ограждение окружало фигуру. Все было покрыто снегом. Каким-то образом это напомнило мне о Кетриккен. Я попытался подняться, но не смог. Рядом со мной Ночной Волк заскулил в отчаянии. Я не мог собраться с мыслями, чтобы успокоить его. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживаться на коленях.

Я не слышал шагов, но почувствовал, как внезапно усилилось звенящее напряжение Ночного Волка. Я снова поднял голову. Далеко впереди, за садом, кто-то шел сквозь ночь. Высокий и стройный, одетый в тяжелое одеяние, капюшон надвинут на лицо, как у монаха. Я смотрел, как это существо приближается. Смерть, подумал я. Только смерть может подходить так безмолвно, так легко скользить сквозь ледяную ночь.

— Беги, — прошептал я Ночному Волку. — Глупо будет, если она заберет нас обоих. Беги скорее.

К моему удивлению, он послушался и бесшумно скользнул в сторону. Я повернул голову. Я не видел Ночного Волка, но чувствовал, что он близко. Его поддержка оставила меня, как будто я снял теплый плащ. Часть меня пыталась уйти с ним, чтобы уцепиться за него и стать волком. Я жаждал покинуть это израненное тело.

Если необходимо, брат мой. Если это необходимо, я не прогоню тебя из себя.

Лучше бы он не говорил этого. Мне стало труднее противостоять искушению. Я обещал себе, что не сделаю этого, что если я должен умереть, то умру и оставлю Ночного Волка свободным и очищенным от меня, чтобы он мог жить собственной жизнью. Но теперь, когда смерть подошла так близко, нашлось столько важных причин, чтобы нарушить это обещание… Здоровое дикое тело и простая жизнь в настоящем звали меня.

Фигура медленно приблизилась. Меня сотрясала дрожь от холода и боли. Я могу уйти к волку. Я собрал остатки сил и бросил вызов самому себе.

— Сюда! — проскрипел я Смерти. — Я здесь. Приди и возьми меня, и покончим с этим наконец.

Она услышала. Я увидел, как она остановилась и замерла, словно испугавшись. Потом неожиданно быстро она подошла ко мне, ее белый плащ развевался на ветру. Она стояла надо мной, высокая, стройная и безмолвная.

— Я пришел к тебе, — прошептал я.

Внезапно Смерть склонилась надо мной, и я увидел ее точеное лицо цвета слоновой кости. Она обняла меня и подняла, чтобы унести. Давление ее руки на спину было невыносимым. Я потерял сознание.

Тепло возвращалось ко мне, и с ним возвращалась боль. Я распростерся на боку, видимо, в помещении, поскольку ветер, словно океан, бушевал снаружи. Я ощутил запахи чая, каких-то благовоний, красок, древесной стружки и шерстяной подстилки, на которой лежал. Лицо мое горело. Я не мог унять бившую меня дрожь, хотя каждая волна пробуждала режущую боль в спине. Руки и ноги пульсировали.

— Завязки твоего плаща смерзлись. Я хочу их разрезать. Теперь лежи спокойно. — Голос был чересчур мягок, как будто человек не привык разговаривать таким тоном.

Я попытался открыть глаза. Я лежал на полу. Лицо мое было повернуто к каменному очагу, в котором горел огонь. Кто-то склонился надо мной. Я видел блеск лезвия у моего горла, но не мог шевельнуться. Я чувствовал, как оно двигается, но совершенно искренне не мог бы сказать, касается оно кожи или нет.

— Он примерз к рубашке, — пробормотал кто-то. Мне показалось, что я знаю этот голос. Приглушенный вскрик: — Это кровь! Все это замерзшая кровь!

Раздался странный рвущийся звук, и мой превратившийся в лед плащ отвалился. Потом кто-то сел на пол рядом со мной.

Я медленно перевел на него взгляд, но не мог поднять голову, чтобы увидеть лицо. Вместо этого я смотрел на стройное тело в мягком одеянии из белой шерсти. Руки цвета старой слоновой кости засучили рукава. Пальцы были длинными и тонкими, запястья костлявыми. Потом человек неожиданно встал, чтобы что-то взять. Некоторое время я был один. Я закрыл глаза. Когда я открыл их, рядом с моей головой стоял широкий сосуд из голубой глины. Из него шел пар, и я узнал запах ивы и рябины.

— Держись, — сказал голос, и рука успокаивающе сжала мое плечо.

Потом я почувствовал, как тепло разливается по моей спине.

— Снова идет кровь, — сказал я, обращаясь сам к себе.

— Нет. Я пытаюсь отмочить рубашку.

И снова голос показался мне почти знакомым. Я закрыл глаза. Дверь распахнулась, впустив холодное дуновение ветра. Человек рядом со мной остановился. Я почувствовал, что он поднял глаза.

— Ты могла бы постучать, — сказал он с шутливой строгостью. Я снова ощутил, как теплые струйки воды щекочут мою спину. — Даже у такого, как я, иногда бывают гости.

Вошедшая приблизилась ко мне и легко опустилась на пол. Я увидел складки юбок, когда она садилась. Рука откинула волосы с моего лица.

— Кто это, святой человек?

— Святой человек? — В голосе отвечавшего была горькая ирония. — Если хочешь говорить о святых, говори о нем, не обо мне. Вот, посмотри на его спину. — Он понизил голос. — У меня нет ни малейшего представления о том, кто это может быть.