Большую часть второй половины дня я обходил стену, избегая открытых мест. В ней было несколько ворот. У одних, главных, стояли стражники в мундирах, приветствующие подъезжающие кареты с людьми. Судя по количеству прибывающих экипажей, вечером затевался какой-то праздник. Один стражник повернулся и хрипло рассмеялся. Волосы у меня на голове встали дыбом. Я застыл в своем убежище. Видел ли я это лицо раньше? Трудно было сказать точно с такого расстояния, но сама мысль об этом пробудила во мне странную смесь страха и ярости. «Регал, — напомнил я себе. — Моя цель — Регал». Я двинулся дальше.

У более скромных ворот для слуг и торговцев тоже стояли стражники, но на их одежде было значительно меньше кружев. Они подвергали допросу с пристрастием каждого мужчину или женщину, которые хотели войти или выйти из замка. Будь мой наряд чуть лучше, я бы рискнул изобразить слугу, но в лохмотьях нищего об этом нечего было и думать. Так что я встал в незаметном для стражников месте и принялся просить милостыню у торгового люда. Я делал это без слов, просто протягивал к ним сложенные чашечкой руки с молящим выражением на лице. Большинство из них вели себя так, как обычно ведут себя люди, когда встречаются с нищим. Они не обращали на меня внимания и продолжали беседовать. Таким образом мне удалось выяснить, что сегодня ночь Пурпурного бала и на праздник приехали музыканты и фокусники. Что король теперь больше любит курения из почек черешни, чем из гашиша, и очень рассержен качеством желтого шелка, который привез ему некий Фестро. Он грозился выпороть торговца за то, что тот посмел принести королю такую дрянь. Это прощальный бал короля, потому что на следующий день он намерен отправиться в Янтарный дворец на Винной реке навестить своего дорогого друга леди Целесту. Кроме этого я слышал множество других новостей, но мало что из них было связано с моей целью. Я закончил попрошайничать, унося с собой пригоршню медяков.

Я вернулся в Тредфорд и направился на улицу, на которой были расположены лавочки портных. У задней двери магазина Фестро я увидел подмастерье, подметающего улицу. Я дал ему пару медяков за несколько полосок желтого шелка различных оттенков. Потом я нашел самый скромный магазин, в котором всех моих денег хватило только на то, чтобы купить свободные штаны, холщовую блузу и головной платок, какие носят подмастерья. Здесь же я переоделся, заплел волосы в косицу и прикрыл ее платком, вычистил сапоги и вышел из магазина совершенно другим человеком. Мой меч теперь был спрятан внутри штанов. Вышло не слишком удобно, но оружие могло остаться незамеченным, если я буду прихрамывать. Мою старую одежду и поклажу, за исключением ядов, я спрятал в зарослях крапивы за крайне вонючей уборной во дворе таверны.

Больше я не позволил себе оттягивать неизбежное. Я отправился прямо к торговым воротам и встал в ряд с остальными визитерами, ждущими пропуска. Сердце мое бешено колотилось, но внешне я оставался совершенно спокоен. Я ждал, разглядывая то, что удавалось увидеть за стеной сквозь деревья. Дворец был огромен. Раньше я был потрясен тем, что так много пахотной земли отдано на декоративные сады и дорожки. Теперь я видел, что парк был попросту оправой для особняка, который был выстроен в абсолютно незнакомом мне стиле. Ничто в нем не напоминало о крепости или замке. Это был только комфортный и элегантный дворец. Когда наступил мой черед, я показал свои образцы ткани и сказал, что Фестро просил принести извинения и прислал шелк, который, как он надеялся, больше понравится королю. Когда один угрюмый стражник заметил, что Фестро обычно приходит сам, я довольно сердито заявил, что хозяин считает мой зад более подходящим для порки, на случай если и эти образцы не понравятся королю. Стражники обменялись ухмылками и пропустили меня.

Я поспешно зашагал вверх по тропе и пристроился в хвосте группы музыкантов, прошедших передо мной. За ними я проследовал к задней части дворца. Пока музыканты получали распоряжения, я замешкался, чтобы перестегнуть сапог, и выпрямился как раз вовремя, чтобы войти вслед за ними. Я очутился в маленьком вестибюле, прохладном и темном после тепла и света вечернего солнца. Менестрели переговаривались и смеялись, торопясь вперед. Я замедлил шаг и отстал. Дойдя до открытой двери, я вошел в пустую комнату и тихо закрыл дверь за собой. Потом глубоко вздохнул и огляделся.

Это была небольшая гостиная. Мебель в ней стояла обшарпанная и плохо подобранная, и я решил, что эта комната предназначена для слуг или приходящих ремесленников. Вряд ли я долго пробуду здесь в одиночестве. Однако вдоль стены стояло несколько больших буфетов. Я выбрал тот, который нельзя увидеть от двери, если она вдруг распахнется, и быстро переставил содержимое полок, чтобы залезть туда. Оставив дверцу приоткрытой, чтобы у меня было немного света, я принялся за работу: проверил и разложил пузырьки и пакеты с ядами, затем обработал ядом и мой маленький нож, и острие меча, потом осторожно вложил их в ножны. Я перевязал меч, чтобы он оказался снаружи штанов. После этого я устроился поудобнее и стал ждать.

Казалось, прошло много дней, прежде чем сумерки сменились полной темнотой. Дважды в комнату ненадолго заходили люди, но по их разговорам я понял, что все до одного слуги заняты приготовлениями к сегодняшнему пиршеству. Я коротал время, воображая, как Регал будет убивать меня, если поймает. За такими мыслями я несколько раз едва не терял мужество, но напоминал себе, что, если я откажусь от своей затеи, мне придется вечно жить с этим страхом. Поэтому я решил приготовиться. Если Регал здесь, его круг, безусловно, где-то поблизости. Я тщательно проделал все упражнения, чтобы защитить разум от чужой Силы, как научил меня Верити. Мне ужасно хотелось прощупать дворец легким прикосновением, чтобы узнать, почувствую ли я присутствие учеников Галена, но я удержался. Вряд ли я дотянусь до них, не выдав себя. И даже если я отыщу их, это не будет означать ничего нового. Лучше сконцентрироваться на собственной защите. Я не позволял себе думать о том, что собираюсь сделать, чтобы они не уловили эхо моих мыслей. Когда наконец небо за окном стало совершенно темным, я рискнул покинуть свое убежище и выйти в коридор.

Ночь была полна музыки. Регал и его гости веселились на празднике. На мгновение я прислушался к слабым звукам знакомой песни о двух сестрах, одна из которых утопила другую. Еще в этой песне рассказывалось об арфе, играющей сама по себе, и менестреле, нашедшем труп женщины и решившем сделать арфу из грудной кости убитой. Потом я выкинул это из головы и сосредоточился на делах.

Я был в простом коридоре с каменным полом и деревянными панелями на стенах, освещенном расположенными на большом расстоянии факелами. Территория слуг, решил я. Это место недостаточно хорошо для Регала и его друзей. Однако это не означало, что тут мне ничего не грозит. Нужно было найти черную лестницу и добраться до второго этажа. Крадучись, я шел от двери к двери, останавливаясь и прислушиваясь у каждой из них. Дважды я слышал какие-то звуки: в одной комнате — женские голоса, в другой — щелканье ткацкого станка. Двери в тихие комнаты, которые не были заперты, я тихонько приоткрывал. По большей части это были мастерские ткачих и портних. В одной из них на столе был разложен раскроенный костюм из хорошей синей ткани, оставалось только сшить его. Похоже, Регал по-прежнему неровно дышит к пышным нарядам.

Я дошел до конца коридора и заглянул за угол. Там тянулся еще один коридор, гораздо красивее и шире. Оштукатуренный потолок был расписан листьями папоротника. Я двинулся дальше, подслушивая под дверьми и осторожно заглядывая в тихие комнаты. Уже ближе, сказал я себе. Я нашел библиотеку, в которой было больше книг и свитков тонкого пергамента, чем мне доводилось видеть, и задержался в одной из комнат, где в причудливых клетках дремали ярко раскрашенные птицы. В глыбах белого мрамора были устроены пруды с водяными лилиями и мечущимися рыбками. Вокруг игровых столов были расставлены скамейки и кресла с мягкими подушками. На маленьких столиках из вишневого дерева стояли курильницы. Я никогда не мог даже вообразить такой комнаты.