– Не надо так давить на меня, профессор, – произнес Рендом, обиженный диктаторским тоном незваного визитера.
– Я ни на кого не давлю, сэр, и не спорьте…
Фрэнк усмехнулся, зная, что прививать египтологу светские манеры – значит, даром терять время. Не то чтобы Браддок был по природе своей грубым и неотесанным, тем более что он хотел заключить с офицером сделку. Однако за долгие годы борьбы с другими учеными за право внести вклад в науку он стал довольно властным человеком, и это уже никому не удалось бы исправить.
– Длинная история, – пожал плечами баронет и извиняюще улыбнулся.
– История? Какая такая история?
– Именно ее я и собирался вам поведать, – заметил молодой офицер и поспешно начал рассказ, словно пытаясь предотвратить любые недоразумения и конфликты, которые могли возникнуть. – Я пришел в Геную на своей яхте и остановился в «Касе Бианка».
– Что это за место? Никогда не слышал.
– Отель. Там я познакомился с неким доном Педро де Гавангосом и его дочерью – донной Инес. Он – джентльмен из Лимы и прибыл в Европу в поисках зеленой мумии.
Браддок на миг замер, открыв рот, а потом закричал, брызгая слюной:
– И что этот проклятый испанец хотел от моей зеленой мумии?! Откуда он узнал о ее существовании? Почему он заинтересовался ею? Говорите, сэр! Что вы будто воды в рот набрали?
– На эти вопросы вам ответит сам дон Педро, – сухо отрезал Фрэнк. – Он окажется в Гартли через пару дней и поселится вместе с дочерью в гостинице для военных. Пообщайтесь с ним, профессор.
– Погодите, мне нужны разъяснения, – сердито прервал его египтолог.
– Ничем не могу вам помочь. Сеньор де Гавангос сообщил мне лишь, что мечтает заполучить зеленую мумию и прибыл в Европу именно за ней. Каким-то образом ему стало известно, что мумия выставлена на Мальте для продажи.
– Да-да, именно так, именно так, – забормотал ученый. – Этот испанец, похоже, как и я, увидел объявление в газете и попытался совершить сделку, обойдя конкурентов.
– Он страстно захотел приобрести экспонат, поэтому отправился на Мальту, – продолжал Рендом, – но там узнал, что мумия уже продана вам и отплыла в Англию на борту «Ныряльщика». Я последовал за «Ныряльщиком» на своей яхте и добрался до наших благословенных берегов через час после парохода.
– Ага! – воскликнул Браддок. – Кажется, я начинаю что-то понимать. Этот чертов Педро находился у вас на борту, вознамерившись отнять у меня мумию. Он знал, что Болтон ненадолго остановился в «Приюте моряка». Ночью испанец тайком проник туда, прикончил парня и похитил мое сокровище.
– Ничего подобного, – спешно перебил Фрэнк профессора. – Дон Педро остался в Генуе и прислал мне письмо, интересуясь, не продадите ли вы ему мумию. Я в ответ сообщил про убийство вашего помощника и вкратце описал все случившееся. Тогда испанец телеграфировал мне, что срочно выезжает в Англию, так что он, как я и упомянул, через пару дней прибудет сюда, в Гартли. Вот и все, собственно.
– Странное повествование, – нахмурился ученый. – И что этому Педро от меня надо?
– Не берусь утверждать. Но если вы продадите…
– Продам! Продам! Что я продам?! – злобно завопил Браддок.
– Дон Педро даст вам хорошую цену, – спокойно договорил баронет.
– У меня нет мумии, – развел руками профессор, садясь на стул и вытирая вспотевший лоб. – Но даже если бы она у меня была, я бы никогда ее не продал. Впрочем, мне интересно, что скажет этот джентльмен. Вдруг он прольет свет на тайну преступления?
– На это вряд ли стоит рассчитывать, – покачал головой Рендом, – поскольку, подчеркиваю, он все это время провел в Генуе.
– Это еще ничего не доказывает, – хмыкнул египтолог, – он легко мог нанять сообщника.
Рендом встал и с раздражением швырнул сигару в камин.
– Я ручаюсь вам, что дон Педро – джентльмен, человек чести. Он не пал бы до убийства.
– Вот еще! – отмахнулся Браддок. – Сядьте, сядьте же и не нервничайте!
– Вы не вправе никого огульно обвинять, профессор.
– Что хочу, то и говорю! – сквозь зубы процедил ученый. – Впрочем, дона Педро обсудим позже, я пришел к вам вовсе не за этим.
– Да, лучше бы сменить тему, – подхватил Фрэнк, обиженный на несправедливые упреки в адрес своего нового друга. – Перейдем к чему-нибудь более приятному. Как здоровье мисс Кендал?
– Она больна, опасно больна, – торжественно объявил Браддок.
– Больна? Но на днях я виделся с Арчи Хоупом, и он сообщил, что она чувствует себя прекрасно и невероятно счастлива.
– Все потому, что Хоуп принуждает ее выйти за него замуж.
Рендом вскочил и заметался по комнате:
– Принуждает? Что за чушь?!
– Вовсе не чушь, и не смейте говорить со мной в таком тоне, молодой человек! Повторяю, Люси, мой нежный ребенок… Ее сердце разбито, а виной всему не кто иной, как вы!
– Я? – замер Рендом, внимательно рассматривая профессора, а потом от души рассмеялся: – Воля ваша, сэр, но это совершенно немыслимо.
– Вы не учитываете всей правды! – разгневался Браддок, ненавидевший, когда над ним смеются. – Я лучше разбираюсь в женщинах.
– Вы, похоже, плохо знаете даже свою дочь.
– Падчерицу, вы имеете в виду.
– Вероятно, именно это и объясняет ваше полное непонимание ее характера, – сухо обронил офицер. – Вы сильно ошибаетесь. Я был влюблен в мисс Кендал и просил ее руки, прежде чем уехать в отпуск. Она решительно отказала мне, заявив, что любит Хоупа. Это я с разбитым сердцем отправился в Монте-Карло, где потратил гораздо больше денег, чем мог себе позволить.
– Быстро же вы, как все повесы, склеили свое разбитое сердце! – съехидничал египтолог, пытаясь умерить свой гнев в адрес Люси.
– Ну, это просто фигура речи, – хохотнул сэр Фрэнк. – Будь мое сердце и впрямь разбито, я не выражался бы на эту тему с такой легкостью.
– Выходит, вы не любили Люси? Вы – чрезвычайно ветреный молодой человек! – разбушевался профессор.
– Ошибаетесь, – возразил Рендом. – Я любил мисс Кендал, иначе, конечно, не сделал бы ей предложение. Но когда она заверила, что любит другого, то я, как и подобает хорошему другу, отошел в сторону.
– Вам следовало настоять на своем.
– Ни на чем я не собираюсь настаивать! Я не такой человек, чтобы принуждать к браку женщину, сердце которой принадлежит другому. Наоборот, я даже рад, что мисс Кендал заключила помолвку с моим добрым приятелем Хоупом. Он будет ей лучшим мужем, чем я. Кроме того, – пожал плечами Фрэнк, – ее решение избавило меня от трудного выбора.
– Как? Вы полюбили другую девушку?
– Простите, профессор, но не в моих правилах доверять посторонним свои сердечные тайны.
– Ну что ж, Инес – весьма милое имя, к тому же испанки такие страстные!
– Не понимаю, о чем вы, – натянуто улыбнулся баронет.
Браддок захихикал, заметив, что загорелое лицо молодого офицера залилось румянцем.
– Ладно, бог с вами, – махнул рукой профессор. – Я уже стар и был другом вашего отца. Мое любопытство извинительно.
– Ну что вы, сэр! Я вовсе не сержусь. Пусть всем улыбнется счастье.
– А вот тут, мистер Рендом, я с вами не соглашусь. Никакого счастья не предвидится, пока я не верну свою мумию, и в ваших силах мне помочь.
– Каким образом? – удивился Фрэнк.
– Деньгами. Поймите, мой дорогой… – добавил профессор самым елейным тоном, на какой только был способен. – Мне искренне жаль, что Люси предпочла вам Хоупа, поэтому мне не с руки предлагать вам то, ради чего я пришел сюда.
– Предлагать, сэр?
– Да. Я-то полагал, что вы любите мою дочь и убиты горем, узнав, что она собралась замуж за жалкого бедняка. Вот я и хотел попросить у вас взаймы пятьсот фунтов при условии, что поспособствую в устройстве брака…
– Стоп, профессор, – густо покраснел офицер. – Я никогда не стану покупать себе жену подобным образом.
– Конечно! Кто спорит?! Теперь-то и речи нет! Люси отдала свою руку Арчибальду Хоупу, – скривился Браддок, естественно, умолчав, что Арчи уже одолжил ему тысячу фунтов, чтобы получить согласие на свадьбу. – Надеюсь, Люси поздравит вас, когда вы поведете донну Инес к алтарю.
