– Но ты должна быть королевой, любимая…

– Не согласна, Арчи: слишком уж хлопотливая работа. Существовать на шесть фунтов в неделю вместе с тобой куда как забавнее. Мы снимем дом и станем вести простую жизнь где-нибудь в деревне, пока ты не прославишься. Тогда я сделаюсь леди Хоуп и защеголяю в шелковых платьях.

– Ты будешь настоящей королевой, вот только прогулки тебе придется совершать в полном одиночестве.

– Как уныло! Я бы с удовольствием прогуливалась с тобой – это сулит отличный аппетит за ужином. Похоже, нам и в самом деле пора возвращаться, а пока расскажи мне, как ты купил меня у моего отчима всего-навсего за тысячу фунтов.

Арчи Хоуп, нахмурившись, поглядел на свою упрямую невесту.

– Я не покупал тебя, дорогая. Сколько раз мне повторять, чтобы ты поняла меня? Я лишь получил согласие твоего отчима на наш брак в ближайшем будущем.

– Если профессор Джулиан Браддок – мой отчим, это еще не значит, будто он вправе распоряжаться моей личной жизнью. Но тот способ, каким ты получил его согласие… его ненужное согласие… – сделала девушка акцент на предпоследнем слове.

Хоуп знал, что бесполезно спорить с женщиной, которая уже имеет определенное мнение. Однако когда они зашагали по дощатому тротуару к ближайшим домам, Арчи собрался с мыслями, чтобы предпринять очередную попытку:

– Твой отчим помешан на мумиях…

– Ага, – кивнула Люси, – он же египтолог.

– Да, он ученый, но не такой известный и богатый, как другие, кто изучает древности. Если коротко, то он собирается исследовать разницу техник, которые применялись для бальзамирования мертвецов древними египтянами и перуанскими индейцами.

– Вот как? – задумчиво пробормотала девушка. – А я думала, он занимается исключительно Древним Египтом.

– Не совсем. Его увлекает не только Египет, а все цивилизации прошлого как таковые. Инки тоже бальзамировали своих покойников, но, вроде бы, не так, как египтяне. Профессор прочитал о перуанской мумии, обмотанной зелеными пеленами. Так он мне сказал. Он называет ее зеленой мумией.

– Пожалуй, она скорее ирландская, – легкомысленно фыркнула мисс Кендал. – И что дальше?

– Эта мумия находится у одного ученого, живущего на Мальте, и профессор Браддок хочет купить ее за тысячу фунтов.

– Ага! – перебила Арчибальда невеста. – Так вот куда отец шесть недель назад отправил Сиднея Болтона!

– Верно. Болтон, помощник твоего отчима, как и он, помешан на Египте. Но еще раньше я попросил у профессора твоей руки, и он…

– Это было излишне, – гордо произнесла Люси.

Хоуп пропустил обидную реплику мимо ушей, чтобы не оказаться втянутым в спор.

– Так вот, я попросил согласия Браддока на нашу свадьбу, а он объявил, что желает выдать тебя за Рендома, поскольку тот богат. Я сказал, что ты любишь меня, а не сэра Фрэнка, тем более что он сейчас путешествует на своей яхте, мы же с тобой неразлучны. Тогда профессор заверил меня, что не станет ждать возвращения Рендома и даст мне шанс.

– Какой?

– Ему нужно скорее завладеть зеленой мумией с Мальты, ибо он боится, что на нее позарится другой ученый. Мы беседовали с профессором два месяца назад, и он сразу же запросил наличные, иначе, дескать, выдаст тебя замуж за Рендома. Слава богу, что тот в отъезде, и твой отчим велел мне выдать ему тысячу фунтов, чтобы он купил зеленую мумию. Я пообещал деньги, после чего он подтвердил нашу договоренность. Через шесть месяцев мы с тобой поженимся. Во время того разговора я четко осознал, что это – наш единственный выход. По-другому не получится: Браддок не любит меня, Люси, и с этим ничего не поделаешь. Я продал кое-что из ценных бумаг и спустя неделю вручил профессору всю сумму. Тогда же он отправил Болтона на Мальту и ждет его назад с ценным экспонатом.

– Сидней привезет зеленую мумию?

– Конечно. По словам профессора, Болтон купит ее за девятьсот фунтов и вскоре вернется на «Ныряльщике», том самом пароходе, который доставил его на Мальту. Как видишь, тут целая история, и ты не права, утверждая, будто я «купил» тебя. Тысяча фунтов заплачена мною за согласие твоего отца на наш брак.

– Он мне не отец, – обиженно обронила Люси.

– Но ты сама к нему так обращаешься.

– Привычка, не более. А как его называть? Господином Браддоком или профессором? Я живу с ним под одной крышей изо дня в день. Так что единственный вариант – слово «отец». – Девушка взяла своего возлюбленного за руку и добавила: – Я уважаю его, как отца. Он и в самом деле неплохой человек, хотя порой бывает невыносим. Я радуюсь тому, что он согласился и не стал принуждать меня выйти замуж за сэра Фрэнка Рендома. В глубине души я довольна, что ты купил меня.

– Да не покупал я тебя! – сердито воскликнул Арчибальд.

– Ты поступил опрометчиво, уменьшив свой доход, а ведь это будущий достаток нашей семьи. И все в обмен на то, за что вообще не положено платить!

Арчи оставалось только пожать плечами. Все его попытки разубедить невесту оказались тщетными.

– У меня есть еще триста фунтов в год. А ты стоишь того, чтобы тебя купить.

– Ты не имеешь никакого права выражаться так, словно купил меня.

Молодой человек задохнулся от возмущения:

– Но ты ведь сама меня обвиняешь…

– Какая разница, что я болтаю? – с женским легкомыслием произнесла Люси. – Я собираюсь за тебя замуж, несмотря на то, что твой годовой доход всего триста фунтов. Полагаю, когда Сидней вернется с вожделенной мумией, отец будет рад быстрее отделаться от меня, а потом вместе со своим помощником отправится в Африку, чтобы исследовать какую-то древнюю могилу, о которой часто говорит. Кажется, это могила египетской царицы.

– Для такой экспедиции ему понадобится много больше, чем тысяча фунтов, – сухо проронил Арчи. – Профессор объяснял мне, что тут много препятствий. Однако все это не имеет отношения к нам, любимая. Пусть Браддок возится с мертвыми, если ему нравится, ну а мы – будем жить!

– Пока не вместе… – вздохнула девушка.

– Всего шесть месяцев, и мы обретем свой дом и заживем в любви и счастье.

– Да-да, на триста фунтов в год, – добавила Люси. – Бедный Фрэнк Рендом.

– Люси, хватит меня дразнить! – закричал ее возлюбленный.

– При чем тут ты? Я всего лишь пожалела Рендома. Он – хороший человек, но ты ведь не думаешь, будто он обрадуется нашему браку?

– Разумеется, – отчеканил Хоуп ледяным тоном, – однако если ты желаешь, чтобы женихом был он, то еще не поздно…

– Глупый мальчишка! – энергично потрясла его за руку мисс Кендал. – Ты купил меня, так что я теперь никуда от тебя не денусь.

– Мы уже поговорили о том, что никто никого не покупал. Иногда, дорогая, мне начинает казаться, что я женюсь на флюгере.

– Невежливо так отзываться о женщине, тем более о своей будущей супруге. У тебя напрочь отсутствует чувство юмора.

– Но ведь ты меняешься каждые пять минут, и это ставит меня в тупик.

– А ты хочешь, чтобы я напоминала вдову Энн, прачку, которая всегда в трауре? Она выглядит, словно Ниоба[1].

Они прошли через Гартли, и обитатели деревушки долго смотрели вслед молодой паре и судачили, что Люси Кендал поступила бы много мудрее, выйдя замуж за баронета Рендома. Среди них была и вдова Энн, или миссис Болтон, – мать Сиднея Болтона, мрачная пожилая женщина, которая зарабатывала стиркой и неизменно носила траур, хотя ее муж скончался более двадцати лет назад. Из-за черных одежд и постоянных разговоров о мертвецах ее называли вдовой Энн. Она же расценивала это как похвалу своей верности покойному супругу. Теперь, провожая взглядом влюбленных, эта женщина стояла в воротах своего неказистого жилища, вытирая красные глаза темным платком.

– Ах, молодость и любовь, молодость и любовь, – вздохнула миссис Болтон, всегда считавшая, что Люси непременно выйдет замуж за сэра Фрэнка. – Но кто знает, сколько это продлится?

– Пока мы живы, – гордо заявила Люси, раздраженная пророческими нашептываниями.