Помимо женских фигурок, найдена целая серия скульптурных изображении птиц, которая не имеет себе равных в палеолитическом искусстве Евразии ни по количеству, ни по совершенству исполнения, несмотря на некоторую условность в передаче. Здесь много птичек, исполненных в одной манере (рис. 126, 1). Как принято считать, это изображения водоплавающих птиц в полете: маленькая треугольная головка сидит на длинной шее, которая слегка расширяется к туловищу уплощенно-овальной формы. По краям туловища небольшие выступы изображают крылья, в конце туловища просверлено круглое отверстие. Если птички носились на шнурке или пришитыми к одежде, то головкой вниз. Фигурки птиц более крупных размеров изображают, видимо, одна куропатку или гагару, другая лебедя. Среди находок в Бурети упоминается изображение птицы из рога северного оленя в виде длинного стержня, заканчивающегося хорошо выраженной головкой.

Большой интерес представляет довольно крупная фигурка животного из Мальты, вырезанная из бивня мамонта с массивным телом и вытянутой вперед головой. Тело покрыто орнаментом из рядов полулунных вырезов. Определение животного затруднительно, возможно, это росомаха (Формозов А.А., 1976б).

Помимо скульптур, в Мальте имеются и гравированные изображения, из которых широко известна фигура мамонта, нанесенная тонкой линией на внешней, выпуклой стороне пластинки бивня мамонта. На другой пластине нанесены изображения извивающихся змей с раздутыми головами. Кроме сюжетного искусства, в Мальте обнаружено множество скульптурных поделок с орнаментом, не поддающихся идентификации, а также украшений: налобные обручи, браслеты, нагрудные бляхи гладкие и с орнаментом (рис. 126, 3), различные подвески и бусы из камня и кости. Встречаются даже просверленные позвонки рыб.

Несмотря на то что на многих стоянках превосходно развито костерезное мастерство, изобразительного искусства на них не найдено и, помимо орудий, здесь имеются только украшения (Абрамова З.А., 1962).

Столь же беден поздний палеолит Северной Азии и палеоантропологическими находками. Помимо разрозненных костей из Афонтовой Горы и обломка челюсти женщины из стоянки Новоселово VI, известно только одно погребение ребенка, обнаруженное в Мальте (Герасимов М.М., 1931, табл. 19). На глубине 41 см от верхней границы ненарушенного культурного слоя под скоплением рогов северного оленя были замечены первые следы могильной ямы, а на 2 см ниже отчетливо обрисовался контур могильного пятна темного цвета с буровато-красными пятнами в заполнении. Пятно имело удлиненно-овальную форму с резко выраженными границами (диаметры 115 и 68 см). С востока и севера могильную яму ограждали каменные плиты, поставленные на ребро с наклоном друг к другу. Между ними на глубине 73 см от поверхности культурного слоя лежала почти горизонтально узкая и длинная плита, на которой был обнаружен крупный зуб мамонта. Непосредственно под плитой находился детский костяк очень плохой сохранности со следами красной краски (рис. 126, 4). Череп раздавлен на мелкие куски, и от большинства других костей сохранились лишь мелкие фрагменты. По костям можно судить, что ребенку было не менее 4 лет, так как налицо смена зубов, и в то же время незаросший родничок, не вполне сформировавшийся позвоночник и полное несоответствие пропорций позволяют предполагать некоторое уклонение от общих норм развития (Герасимов М.М., 1935, с. 120).

Исключительный интерес погребения заключен еще и в том, что на останках найден богатый сопровождающий инвентарь. У черепа лежали фрагменты гладкого обруча из бивня мамонта. В верхней части груди помещалось ожерелье из 120 плоских бусинок и 7 оригинальных подвесок из бивня мамонта, украшенных орнаментом. В области поясничных позвонков лежала крупная круглая бляха с отверстием в центре и орнаментом в виде глубоких волнистых нарезок. Под грудными позвонками находились фрагменты скульптурного изображения летящей птицы. На плечевой кости правой руки лежал браслет из гнутой пластинки бивня с отверстием на конце. Ниже обнаружено кремневое изделие типа ножа и в ногах скелета — группа каменных и одно костяное орудие.

Состояние черепа не позволило установить антропологический тип мальтинского ребенка. Косвенные признаки, связанные с изучением женских статуэток, могут свидетельствовать, что Мальту и Буреть оставило монголоидное население (Abramova Z.А., 1976). О монголоидности говорит и обломок черепа из Афонтовой Горы. Однако данных слишком мало, чтобы с полной определенностью считать монголоидным позднепалеолитическое население берегов Ангары и Енисея. Во всяком случае, единой точки зрения не существует (см., например: Дебец Г.Ф., 1948, с. 68; Окладников А.П., 1949б; Левин М.Г., 1950; Алексеев В.П., 1963).

Проблема палеолита Дальнего Востока стоит перед исследователями с 1889 г., когда А.В. Елисеев нашел на оз. Ханка несколько грубо оббитых каменных изделий, но до сих пор еще далека от своего разрешения. Существенно иные, подверженные влиянию океана, более мягкие, чем в Сибири, климатические условия привели к распространению здесь особого животного и растительного мира. По-иному, видимо, происходило здесь и развитие позднепалеолитических культур.

Один из наиболее интересных палеолитических памятников найден в континентальной части Приморья, в районе г. Уссурийска, около с. Осиновка. Красные суглинки, в которых заключены остатки нижнего культурного слоя, возникло, видимо, за счет переотложения поздних кор выветривания, что могло происходить только в условиях влажного и относительно теплого климата, по-видимому, межледникового периода, который предшествовал последнему похолоданию. На Дальнем Востоке это похолодание наступило не ранее 30 000 лет назад, и, таким образом, находки нижнего слоя Осиновки отнесены к началу верхнего палеолита (Окладников А.П., Деревянко А.П., 1973б). Это главным образом массивные галечные орудия — чопперы и чоппинги. В отличие от чопперов из Кумар I, осиновские орудия имеют дополнительную обработку края мелкой ретушью, что сближает их с галечными орудиями из позднепалеолитических стоянок Восточной Сибири. Нуклеусы выделяются с трудом, поскольку почти все они сработаны и превращены в орудия. В частности, скребла по форме напоминают дисковидные ядрища, с которых прежде производилось снятие пластин и пластинчатых отщепов.

Нижний слой был перекрыт стерильным аллювиальным слоем, над которым в средней части суглинка, насыщенного крупным щебнем, встречались редкие массивные пластины и «эпилеваллуазские» нуклеусы. Этот культурный слой отнесен к концу позднего палеолита — началу мезолита (Деревянко А.П., 1975, с. 150).

В бассейне Амура в настоящее время известно несколько местонахождений, в которых наряду с галечными орудиями встречаются леваллуазские формы нуклеусов. Одно из таких местонахождений — Кумары II — рассматривается как одновременное нижнему горизонту Осиновки (Окладников А.П., Деревянко А.П., 1973б, с. 16–17, 28).

Необходимо упомянуть еще один памятник, видимо, ранней поры в Приморье. Это — пещера Географического общества, расположенная в известняковом массиве в долине р. Партизанской недалеко от г. Находка. Произведенные здесь раскопки обнаружили на глубине 1,3–1,9 м культурный слой, заключенный в слое глины темно-песочного цвета. Здесь вместе с обломками костей мамонта, дикой лошади и других представителей верхнеплейстоценовой фауны найдены каменные изделия, в том числе две довольно крупные гальки из песчаникового сланца, служившие нуклеусами, с которых снимались грубые отщепы и пластины. Отщепы массивные, крупных размеров, очертания их неправильные, на некоторых отщепах заметны следы употребления в виде легких выщербин и выбоин (Окладников А.П., Верещагин Н.К., Оводов Н.Д., 1968).

Пещера Географического общества важна особенно тем, что дает первые для всей территории советского Дальнего Востока палеолитические находки с остатками плейстоценовой фауны.